Обычный день. Вернее, он мог бы стать таким в теории, но она - вещь скупая, однобокая, скучная, является полной твоей противоположностью, ибо ты - создание яркое и искрящееся жизнью, не позволяющее хотя бы одному мгновению своей жизни пройти впустую, пролететь в обыденной, предсказуемой атмосфере унылой банальности. Кажется, даже рутина, попав в твои умелые лапы непредсказуемого авантюриста обтачивается, приобретает новые оттенки и уже не кажется настолько неприглядной. Теперь можно точно сказать, что это, подобная жизненная позиция, не лечится лунами, и даже в палатке старейшин ты останешься олицетворением калейдоскопа идей и настроений, но разве это не чудесно, отказаться от подражания старинным серым краскам, если чувствуешь себя способной наполнить мир всеми оттенками рыжего, насытить его зеленью цветущих лесов и вплести в сотканное полотно жизнеутверждающие, дарующие надежду прожилки белого? Насколько бы ни была сложна жизнь, она восхитительна, и этим убеждением хочется заразить всех вокруг, чтобы уставшие, огорчённые или озлобленные расправили плечи, огляделись, восприняв всё совсем иначе, и тоже стали хоть немного счастливее, легче, душевнее, чтобы они обрели ту капельку разрастающегося янтарного тепла, которое, несомненно, заслуживают. Нет, ты не возлагала на свои плечи миссию по всемирному спасению, по продвижению в мир новой веры или позиции, просто регулярно убеждалась в том, что несчастье не может быть настолько большим, насколько рисует его в своём воображении индивид, глубже убеждаясь в существовании непроглядной тьмы и мучительно от этого страдая. Это ведь так глупо, правда? Тоскуя, пусть даже неосознанно теребить подсыхающую рану, когтями разрывая сочащиеся края, зарываясь в покрывающуюся корочкой плоть и выдирать из самого глубокого места куски свежего мяса. Ковырять, тормошить, сотрясаясь в конвульсиях и воплях, до хрипоты и окровавленного горла срывая голос, но не отступать, с упорством маньяка калеча собственные тело, душу, существование - это даже не жизнь больше.

Вздрагиваешь, морщишься, стараясь отогнать возникшие перед взором нелицеприятные картины, слишком яркие и уже кажущиеся настолько живыми, что начинают ныть лапы. Даже смотришь на них внимательно, чтобы убедиться в отсутствии крови, только их всё равно ломит, но уже иначе - не саднит, а как-то противно тянет сами кости. Фыркаешь, недовольная складывающимися обстоятельствами, припоминаешь, с чего вообще перешла на эту тему, но не можешь распутать клубок собственных мыслей. О да, в этом тоже вся ты, легко перепрыгивающая с темы на тему, а потом цепляющаяся за что-то совсем незначимое, возможно даже отстранённое, и в подробностях его разбирающая, оценивающая каждую крупицу, которая уже не имеет никакого отношения к нужной теме, но это совсем не важно, пока интересно - начало на тот момент давно стало прошлым, а вся его минувшая суть не имеет значения. Настолько яркого, по крайней мере, иногда даже вообще, но это ещё большие мелочи, подробности которых навевают скуку: анализ - удел глупцов, не нашедших своего места в настоящей, кипящей жизни. Иначе как можно променять действия, несущие что-то конкретное, на мысли, которые, возможно, никогда не станут планами и не получат своего воплощения? Они живут не здесь, где-то там, в ограждённой реальности, упуская столько всего, что становится обидно. Как же так? сколько ни спрашивай, ответа не будет, и ты заставляешь себя выбросить тему из головы, чтобы не расстраиваться. Хочется чего-то более позитивного, ясного, раз уж погода не способна порадовать. 

Ты облизываешь обрамлённую светло-рыжими пятнами мордочку, забавно прищуриваешься, осознавая, что опять отвлеклась. Ну, вот, даже пофилософствовать как следует не получается. что, спрашивается, за напасть? Только от этого лишь смешнее, и вовсе не важно, что причину зарождающегося в груди урчащего клокотания невозможно описать словами, на то оно и чувство - необузданное и самое настоящее, лишённое приторной, ненужной фальши. Приподнимаешься, разминая лапы. Судя по всему, ныли они от того, что затекли, поскольку теперь по коже бегут миллиарды точечных ударов тока, а сами конечности похожи на онемевшую, лишнюю часть тела, которую подозрительно неловко держать на весу, да и наступать не лучше. Благо, заунывное ощущение довольно быстро исчезло, забрав с собой и ломоту в костях. Теперь, на свежую голову - и тело-  можно было подумать, чем занять себя на ближайший час или даже три, если уж как следует повезёт. На самом деле, ты, в принципе, знаешь, что тебе следует сделать, но ходить по заранее натянутым струнам так скучно и ожидаемо, что вариант отпадает сам по себе, не смея даже выдвинуть на рассмотрение щуплую, облезлую кандидатуру. Нельзя сказать, что это очень хорошо, поскольку некоторым действует на нервы - сейчас тебе очень даже ясно, кто окажется исполнителем сей почётной роли - однако даже с осознанием сего нюанса не спешишь соглашаться с надоедливым голосом разума и совестью - ха-ха, оказывается, и у тебя есть её несмелые росточки. Жаль, они практически хронически нежизнеспособны.

Если взять на себя смелось и разобраться, в чём, собственно, дело, картина складывается понятная и чем-то даже занятная, увы, всё равно не тянущая на то самое "нечто", которое должно до вечера успеть скрасить день, чтобы он не пропал зазря. Впрочем, ладно, не будем отвлекаться, верно? Началось всё не на рассвете даже - на закате дня вчерашнего, минувшего и отсыревшего. Собственно говоря, ты вышла на охоту, поскольку сидеть в лагере оказалось слишком скучно. И она даже удалась, правда, оглядываясь, ты не видишь вокруг себя её плодов - наверное, какие-нибудь наглые и хитрые звери растащили всю небольшую кучку, за что их, конечно же, следует жестоко покарать, устроив долгую и беспощадную погоню по остывающему следу кровного врага, а после разыграв битву из двух актов, в которой, понеся большие потери, ты станешь победителем и героем, спасшим окоченевшее цело полёвки из лап кровожадного монстра, намеревающегося сожрать серенький грустненький трупик - что несколько печалит, ведь силы, направленные на что-то зазря, становится невероятно жаль, их же можно было направить в более полезное русло, например, слепить снежную выдру из камней и  глины - и не важно, что в ней не будет даже малейшего намёка на наличие белоснежных хлопьев, тут дело воображения и процесса. Впрочем, изменить случившееся невозможно, поэтому со свойственной тебе лёгкостью решаешь, что и чёрт доисторический с ним, пусть уж так, как сложилось, будет, на рассказываемую историю это пока что не влияет, так что вернёмся к сути. Когда ты завершила охоту, над Светлолесьем давно нависла ночь, и усталость дала о себе знать свинцовыми латами на лапах, которые просто  невозможно было передвигать. Веки смыкались, поддаваясь порыву, и, не долго думая, ты приняла решение лечь прямо здесь. Что, в конце концов, может угрожать тебе на островке родно земли? Не смотря на то, что погода стоит уже достаточно морозная, на нагретых камнях тепло и уютно, не зря же они так называются. Забравшись в цель между камнями, пусть узкую, но достаточно уютную, ты позволяешь оцепенению сна накрыть себя, даже не предполагая, что в его власти окажешься вовсе не до утра, а аж до обеда, настолько пригреешь бочёк у проводников подземных горячих источников. Впрочем, твои биологические часы всегда жили в режиме совы, так что удивляться этому по-настоящему как-то глупо. Проснувшись и напившись, твоя тушка плюхнулась на камень и, нахохлившись, начала обозревать окрестности с его высот, и именно этим ты прозанималась до сих пор, пока, наконец, не решила, что следует занять себя чем-нибудь более существенным, например, той же самой охотой. Суть, впрочем, заключается не в этом, а в том, что тебя уже явно потеряло всё племя, возглавлял же этот список Шиповник. Он наверняка будет сердиться: ещё бы, его беспечная жена, будучи беременной и уже имеющая округлившиеся бока, решила вдруг, что в лагере ей слишком скучно, поэтому нужно нагуляться перед тем, как в очередной раз отправиться в детскую на долгих шесть лун. И ладно бы, при всём этом она полчаса побродила по ельнику, так нет же, взяла и пропала практически на сутки. Что тут скажешь, а, дорогая? От мысли, что мраморный кот сходит с ума от беспокойства, стало немного неудобно, но больше радостно. Пусть подёргается, зато перестанет насмехаться над тем, что ты ревнуешь его к бывшей. ещё бы, станешь тут спокойной, когда эта Карпозубка вечно где-то рядом свой чёрный хвост ошивает. Да и вообще, можно подумать, сам воитель не испытывает схожего ощущения, когда к тебе приближаются Сыч или Дубравник - отцы твоих прошлых помётов и бывшие спутники жизни, с которыми по разным причинам развела жизнь. Невольно вспоминаешь события давно минувших дней, связанные с побегами в Земноморье и Темнолесье. Тогда ты тоже могла пропасть на сутки или даже больше, что ужасно злило твоего наставника - Сыча, устраивающего тебе безумные головомойки, но ни разу не поднявшего на твои уши хвоста или лапы и всегда покрывающего побеги перед другими, чтобы девочке его не досталось. а надо было, возможно. Кто бы мог подумать, что, спустя энное количество лун, ваша пара вдруг распадётся, она ведь казалось настолько нерушимой. Да уж, судьба действительно умеет преподносить сюрпризы, ибо, если создавшаяся после связь с бурым котом была очевидна едва ли не для всего племени - Дубравник и раньше воевал за твоё внимание с вислоухим самцом, когда вы только были оруженосцами - но нынешние отношения с Шиповником - ещё более крутой поворот, чем разлад с зеленоглазым. Вы оба, вроде бы, два уже натерпевшихся горя сердца, чтобы вновь наступать на грабли союза, да и предпосылок не было - лишь слова в лоб, которые приняла. И теперь, кажется, вполне себе счастлива, даже тест-драйвы на чужих нервах устраиваешь, а это без уверенности в завтрашнем дне не делают. Подсознательной уверенности, ибо на поверхности её нет даже в помине: слишком уж часто обжигалась, чтобы позволить себе расслабиться и терять бдительность, безоблачно веря во что-то светлое.

Хронология восстановлена, хотя ты не уверена, что это требовалось делать. Впрочем, определённый эффект достигнут, значит, жаловаться не на что. если точнее, ты придумала, чем займёшь свою неугомонную пятую точку. Да, разумеется, охотой, что за вопросы, недогадливые вы создания! Медленно, грациозно спрыгиваешь с камня на землю, оглядываешься - никого. Можно пройтись до Воинского порога или спуститься к Камышовым зарослям, там наверняка сейчас добычи так и кишит туда-сюда, ведь разгар дня на дворе. Рациональные решения, однако, не про тебя, поэтому решаешь остаться в том месте, в котором так везло вчера. Да, милая, облюбовала ты эти камни неслабо так. Прохаживаешься из стороны в сторону, флегматично потягиваешься, собираясь с мыслями и готовясь к трудовому процессу, провожаешь медленно опускающееся за горизонт солнце и вновь на несколько секунд вспоминаешь о Шиповнике, перед которым придётся долго и упорно оправдываться. Ругает - значит любит; пожалуй, стакой мыслью можно вынести даже трёхчасовые нотации, хотя назвать янтароглазого кота ворчуном и моралистом сложновато; по крайней мере, тебе, а это уже большое достижение, свидетельствующее о глубочайшей степени привязанности, ведь по меркам твоей буйной личности все вокруг - лишь скучные увальни. В очереной раз вернувшись к намерению принести пользу племени, придаёшь действиям более осмысленный характер. От берега отходишь всего на какие-нибудь триста метров, возможно, с погрешностью в пару лисьих хвостов, но это всё равно копейки, как наталкиваешься на след птицы, судя по всему, речной крачки. или чайки, их ароматы лично для тебя всегда сливались в одну линию, важно другое: такая удача, почти сразу обнаружилась цель. Остаётся надеяться, что в дальнейшем всё будет не хуже, а пока подкрадываешься, ступая умело осторожно и искренне надеясь, что эта пугливая птица не заметит струящуюся сбоку опасность. Проблема в том, что сидит она в зарослях, пусть и не больших, но служащих изрядной преградой, вопрос об обходе которой большой, запутанный и открытый. На всякий случай пригибаешься ниже, так что светлое брюшко практически касается земли, едва шевеля лапами - какая это мука для твоего энергичного организма! - огибаешь растительность, обоснованно полагая, что где-то её должно быть настолько меньше, что можно будет провести выгодную атаку, однако все чаяния быстро рушатся, ибо подходящей точки нет. проклятая птица будто бы специально выбрала такое место, чтобы скрыться эффективно и дразнить. Что за наказание, а? Терпение у тебя не ангельское, его вообще почти нет, поэтому затаиться и подождать момента, когда пернатая выберется за чем-нибудь на открытую местность, не для тебя. Примериваешься да прыгаешь, только вот очень уж обидно промахиваешься, приземляешься прямо на ветки, которые адски трещат под лапами, что, разумеется, до смерти пугает птицу, которая мгновенно отбегает, расправляя крылья. Раз - и была такова, поминай как звали. Но это всё равно не повод отчаиваться, по крайней мере, настраиваешь себя именно так, выбираясь из зарослей и с недовольным шипением выдёргивая из густой короткой шубки армию колючек да веточек разных. Хоть листьев нет, хотя они наверняка смягчили бы прыжок, пусть выбирать их даже сложнее коры - липкие, засранцы. Когда шубка приведена в порядок - своему внешнему виду ты всегда уделяешь поразительно огромное для столь суетливой особы внимание - возвращаешься к охоте, то есть чапаешь на точку старта и от неё идёшь в другом направлении: не на север, восток, на юг. Опять же, чтобы напасть на новый след потребовалось совсем немного времени, что безусловно радует. Лишь бы сама охота на этот раз закончилась удачнее, но, судя по тому, что пищуха сидит на удачном для прыжка месте, так оно и будет. Действительно, совсем скоро зверёк, зажатый у тебя в лапах, перестаёт биться, признавая победу. Проходит меньше сорока минут, как ещё один грызун, на этот раз серая мышь, повторяет его участь. На этом решаешь закончить, подбираешь добычу и возвращаешься на облюбованный камень. Ты определённо притомилась: трудно с полным котят пузом за юркой мелочью гнаться. Только прикрываешь глаза, как слышишь оклик. Определённо, кто-то зовёт, и пусть запах остаётся скрыт ветром, по голосу распознаёшь Василькового. Хмуришься, дожидаешься: с чего то ты должна к нему выходить, если уж самому коту не имётся? Зов спустя время повторяется, вынуждая осознать, что в покое твою душу никто не оставит и покемарить не даст. Тоска, да и только. Лениво поднимаешься и медленно идёшь на звук, пока во всём своём великолепии не предстаёшь перед серо-голубым. Окидываешь его быстрым взглядом. Кажется, он родился спустя луну после твоего посвящения в оруженосцы... и уже тогда был громкоголосым и не давал никому спать. А может, это был кто-то другой, если уж на чистоту, своим шумом мешала и до сих пор мешаешь всем спокойно жить ты. Какая ирония!

- Да здесь я, здесь, чего ты расшумелся? Интересуешься ворчливо - настроение беременных, оно такое, нестабильное. - Как можно думать о политике в такую погоду! Нет, связи между внешними и внутренними отношениями племён и котов с погодными условиями, в общем-то, нет, просто это твоя логика. Опасная, зашибить может. - А что тебя смущает? Вспомни нашу историю: племена никогда не жили в мире, они всегда за что-нибудь воевали, поэтому вполне логично, что создавшийся сколько-то там лун назад мир прервётся. Жизнь, знаешь ли, циклична, как и события в ней. Усевшись на задние лапы, хмуришься задумчиво. - "Некто" - это кто? Звёздные предки что ли? Зачем им это?..