Последний день сезона Замёрзшего Камыша всегда был особенным, как и любого другого, впрочем. Но кошка почему-то не ощущала радостного предвкушения или чего-то в этом роде, ей было тоскливо отпускать любимое время года, время ветром и снегов, на долгие девять лун, не хотелось переживать безумную духоту и палящие солнечные лучи. Если бы это было возможно, она вцепилась бы в это белоснежное погодное условие клыками и когтями, чтобы никогда его не отпускать. Пусть шерсть будет покрыта инеем, пусть зубы стучат от холода, это всё не важно, лишь бы сохранить. Она родилась в это время года и чувствовала его лучше, не смущало даже, что суровые условия стали причиной смерти отца, сестры и брата, это было слишком далеко, в несознательном возрасте. В силу своего характера, полосатая не могла оплакивать тех, кого абсолютно не помнила. А метель... Она всегда вызывала благоговейный трепет, являлась причиной хорошего настроения. Пожалуй, если бы большая часть соплеменников не боялась получить от неё весомую оплеуху, попытались бы назвать странной, а так - лишь думали, прикусывая языки. Но сегодняшний день выделялся не только этим: старшая воительница вновь шла в патруль с одной из своих семерых дочерей, Речкой. Её наставница вот-вот должна была перебраться в детскую, что несколько беспокоило. Пересмешнице Крик Журавля полностью доверяла, а вот кого-то другого в наставниках этой непоседы просто не представляла. Однако, шансов на то, что разноглазая сможет закончить обучение, не было, так что, оставалось только смириться и надеяться, что всё пройдёт успешно. Откинув в сторону лишние мысли и поприветствовав оруженосца, крапчатая отправилась к Ручью, который им было необходимо проверить на предмет наличия вторжений; и, конечно же, не стоит забывать об обновлении меток. Уже сейчас чувствовалось, что снег под лапами мягче, он словно готовился растаять, превратиться в воду, испариться или впитаться в мягкую землю, напоить её. Не ощущалось ставшего привычным ветра, однако, разговоры с Речкой отвлекали от грустного привкуса приближающейся перемены.
- Да, уже завтра наступит сезон Юного Камыша. Конечно, потеплеет не сразу, день за днём. Потом сойдёт снег, начнёт проклёвываться зелёная травка, можно будет увидеть, как лиственные деревья по ту сторону ручья покрываются почками, а потом и листьями. Прилетят птицы... Тебе это должно понравиться, мой теплолюбивый цветок. Но расскажи лучше о своих успехах. Пересмешница очень хвалит тебя, но я хочу узнать твою точку зрения. Насколько по твоему собственному ощущению увеличились твои знания?
Ласково потрепав дочь по уху хвостом, промурлыкала охровоглазая, когда парочка уже вышла к Ручью и начала ставить первые метки.  Была проверена уже половина границы, когда в кошка приметила поблёскивающую под холодными солнечными лучами чешую краснопёрки. Недалеко от берега плескалось несколько рыб, упускать шанс, естественно, не хотелось. Поэтому, осторожно, чтобы тень не упала на воду, Крик Журавля подалась назад, к кустам. Обойдя заросли с другой стороны, она подкралась вдоль самого берега, надеясь, что желанная добыча ещё не уплыла. К счастью, этого не произошло, посему, присев, Крик Журавля начала дожидаться, пока рыба подплывёт поближе, не забыв при этом движением хвоста отправить Речку дальше вдоль линии меток, дабы не задерживать собственной инициативой их патруль, ведь ждать, возможно, придётся долго. Время шло, солнце перемещалось, приходилось пересаживаться и охотнице, но она дождалась: вот, лапа молниеносно опускается в воду и когти пытаются вонзиться в нежное тело, но краснопёрка умудряется сорваться. Не желая оставаться ни с чем, кошка запускает в воду вторую лапу, направляет обладательницу чешуи в нужную сторону, выбрасывает её на берег и дожидается, ворча и отряхивая лапы, пока естественный процесс сделает своё дело. Вскоре краснопёрка попросту задохнулась. Довольно облизнув усы и подхватив добычу, старшая воительница отправилась догонять Речку, но довести начатое до конца, похоже, было не суждено. Когда в нос ударил запах полёвки, полосатая, поразившись такой удаче, быстро закопала рыбу, чтобы пойти по нему, не забывая удивляться внезапному оживлению, ведь всего несколько дней назад она в поисках добычи обошла все тропинки ельника. Теперь же добыча практически сама прыгает в лапы; впрочем, этому можно только радоваться. Подкравшись на достаточно близкое расстояние, Речная подобралась и прыгнула, накрывая грызуна лапой. Правда, всё прошло не так гладко, как хотелось бы: она чуть согнула конечность, которой проделывала захват, отчего подвернула стопу, и лапу тут же пронзила вспышка боли. Подавившись шипением и едва не прикусив язык, Крик Журавля быстро добила полёвку укусом в шею, а затем, сев, постаралась согнуть и согнуть лапу. Боль всё ещё давала о себе знать глухими отголосками, но, судя по всему, ничего серьёзного не было, опытная кошка поняла это даже без помощи целителя: не впервой. Посему, подобрав грызуна и вернувшись за краснопёркой, кошка отправилась вдоль границы, время от времени оставляя метку-другую и проверяя те, что оставила Речка. Столкнувшись, наконец, с дочерью и убедившись, что работа на сегодня закончена, крапчатая отправилась в лагерь, увлекая оруженосца за собой.

  На этот раз воин вышел куда раньше своей ученицы, решив провести время одному. Он хотел поразмыслить, в кои-то веки уйдя полностью в свои мысли, так, чтобы никто не отвлекал. А поразмыслить действительно было над чем. Кот шел, ловко и уже давно автоматически лавируя между многочисленными кустами и деревьями. Вот уже показался просвет между деревьев, и кот в скором времени вышел на прогалину, которую огораживал от другого берега ныне замерзший ручей. Старшина вздохнул полной грудью: скоро, совсем скоро наступит мгновение весны. Будет звон капели и паводок, проснется дичь, дни станут длиннее...Скоро. Но не сейчас.
  Поток принялся обновлять привычные с детства метки, не сразу заметив перемену в воздухе. С трудом оторвавшись от собственных мыслей, зверь нахмурился. Кого еще Темный лес принес?..  Действительно: запах не принадлежал ни Древесному, ни Речному племени, хотя от последних можно было ожидать всего. Фыркнув, бывший глашатай нарочито неспешно закончил обновление меток и  только тогда пошел навстречу запаху. Обладательницей оного оказалась немолодая уже пятнистая кошка.
Окажись Поток куда более юным, он бы, наверное, тут же начал громко и дерзко выяснять отношения. Окажись он куда вспыльчивей и принципиальней, мог бы тут же кинуться в драку. Но Поток был иным: умудренным годами жизни, немного флегматичным златоустом, привыкшим трижды подумать, прежде чем что-либо сделать. А потому он лишь остановился в лисьем хвосте от гостьи, поинтересовавшись:
- Дня доброго. Заблудились?

Необычная гостья ответила на приветствие, но не на вопрос, окидывая Древесного оценивающими взглядами. Это ему не понравилось, но и виду он, как обычно, не подал. Лишь все так же глядел на пятнистую своими серыми, как лед на замерзшем ручье, глазами. Видя, что пятистая не собирается продолжать, он начал сам, обращаясь к путешественнице размеренно и даже немного снисходительно, как к оруженосцу.
- Как ты, несомненно, заметила, здесь пролегает граница двух племен. Двух довольно воинственных племен, которые не любят, когда посторонние нарушают эти самые границы. - Кот сдвинулся с места,  обходя новую знакомую по дуге. Принюхивался, оценивал, всем свом видом, впрочем, показывая, что нападать не собирается. По крайней мере, пока. Хакончив свой немудреный поход, Древесный вновь остановился апротив.
- Не хочу показаться слишком недружелюбным, но я вынужден попросить тебя покинуть это место - естественно, в противоположную сторону от земель моего племени. Мы не особо рады гостям, и особенно в Сезон Замерзшего Клена. Более того, я даже не отказался бы проводить тебя до Темнолесья.
Кстати, о последнем. Говоря свой немудреный монолог, кот то и дкло возвращался мыслями к тому аремени, когда сам жил какое-то время среди болот и дебрей Темнолесья. И, что немаловажно, данную особу он никогдане встречал, хоть и познакомился тогда со многими бродягами и одиночками. Поток склонил голову к левому плечу. Становилось все интереснее и интереснее.

Кот иронично преподнял брови, глядя на свою собеседницу. Она, несомненно, была так же нагла и самоуверена, как и все бродяги. Вот и сейчас она, похоже, решила построить из себя недоступную вершину, своим высокомерием напоминая совсем зеленых юнцов, считающих, что весь мир по одному лишь движению хвоста окажется у их лап. Не собираешься уходить просто так? Что ж, я принимаю твою игру.
Древесный возвел очи к небу, всем своим видом словно говоря: "как же мне надоели эти бесполезные разговоры". Встряхнулся, вновь глядя на пятнистую слегка прищуренными глазами. Кивнул, как котенку, и на этот раз его тон оказался еще более снисходительным.
- Что ж, я очень рад, что ты поняла. Сказать по правде, я даже удивлен, что раздумья заняли у тебя так мало времени. - Старшина против воли усмехнулся. - Но ты очень верно отметила: ты здесь не гость. А значит, что и делать тебе здесь нечего. Ты ведь понимаешь, что тебе стоит покинуть нашу территорию? Я был бы рад, если ты окажешься такой сообразительной. Кстати говоря: мне совершенно безразлично, в какую сторону ты пойдешь дальше - назад в Темнолесье или через этот дивный ручей. Но одно знаю точно: на землях Древесного племени ты появляться больше не должна. - Крапчатый многозначительно глянул на леопардовую, всем своим видом показывая, что ей пришло время покинуть границу.

Затем следовал долгий монолог. Коготок Луны уже хотела заткнуть пасть этому коту. Слишком долго он болтает, да ещё и не по теме. Аж слушать тошно.
"Долго же до него доходит! Строит из себя предводителя, а сам-то..." Коготок Луны снова посмотрела на бурого. Этот кот явно не понимал её цель прибывания на этой территории. Разговаривал, как с нашкодившим котёнком, чтож это было даже забавно. Одиночка чуть подалась вперёд, показывая, что не собирается уходить.
- Отведи меня к предводителю. - голос её прозвучал спокойно и нежно, но настойчиво и требовательно одновременно. Она общалась с ним никак с котёнком, а как с взрослым воителем. Создавалась впечатление, что она его уважает и готова прислушаться к мнению этого кота. Но пока что это была всего лишь маска. Чтобы заслужить настоящие уважение этой кошки надо постараться. "Радуйся, что я не пришла сюда, чтобы пачкать когти."

Наконец-то наступил чудесный сезон Юного Камыша. Снег медленно начинал выпускать землю из своих объятий: сегодня, например, уже весь день светило солнце, и с утра была слышна капель, а где-то вдалеке даже пели птицы. Все было бы еще прекраснее, если бы не ужасный ветер с гор, который буквально сдувал котов с лап, не позволяя им спокойно работать на благо собственных племен.
Сегодня Дыхание вместе с ее новоиспеченным оруженосцем Волчонком, а также с ее подругой Уклейкой отправили в патруль к границе с Древесным племенем. Признаться честно, Вдох просто ненавидела ходить в пограничные патрули. Она всегда очень переживала, что именно в ее "смену" может произойти какой-нибудь казус, который потом плавно перетечет в стычку с воителями соседнего племени. А, как известно, Дыхание не была лучшей воительницей в лесу, поэтому боялась, что не сможет защитить собственных соплеменников, особенно сейчас, когда она вела своего оруженосца на первый обход границ.
Кажется, пора вернуться в настоящее и перестать думать о плохом. Дыхание шла рядом с Уклейкой, а между ними, чуть позади, бежал Волчонок, то и дело пытаясь втиснуться между воительницами. Но у него этого не получалось, так как Вдох переживала, что он рванет вперед и сделает что-нибудь не так. А лишний повод для стычки им сейчас не был нужен. Бурая кошка повернула голову в сторону своего ученика и решила за ним немного понаблюдать. Шерсть на его загривке стояла дыбом от волнения, а глаза светились от восторга. Такое бывает со всеми учениками. Так было и с Дыханием. Она прекрасно помнит свой первый поход к границе. Уже тогда ученица считала себя воительницей и бежала к границе вперед всех. Она скакала у ручья и жаждала увидеть котов из Древесного племени. Они казались для нее какими-то необычными. Как будто при их первой встрече, Дыхание увидела бы не котов, а каких-то необычных существ. Интересно, о чем сейчас думал Волчонок. Вдох заметила, как он прошел в мышином хвосте от какого-то грызуна и даже не обратил на него внимания.
- Волчонок, ты должен быть внимательнее! Только что ты чуть не наступил на мышь, а ведь это тоже добыча. Если мы вышли в пограничный патруль, это не значит, что мы не можем поохотиться. Так что будь внимательнее.
Впереди наконец показался ручей, обозначавший ту самую границу. Теперь уже Дыхание пропустила Волчонка вперед, а сама продолжила медленно идти рядом с Уклейкой, добродушно кивнув той головой.

Зима в обыденном немом великолепии и спокойствии застыла, выдержанно, с высока глядя на каждого лесного жителя и, облюбовав собственные владения, отнюдь не хотела уступать их робкой весне. И, казалось, молодая, одетая в воздушное платье из легкой изумрудной листвы с подолом первых полевых цветов, уже должна была обдать лес своим потеплевшим дыханиям и подарить такую нужную надежду, но нет. Она вновь отступила, не сумев противиться зимнему владычеству и, словно в подтверждения своего могущества, Снежный Клен задул, затрепетал с новой силой, не отступая. Снова все погрузилось во власть снегов.  Чего ждать? Чего надеяться? Благо, Племя держалось на плаву, даже не смотря на лихую непогоду и задержку весны – воины работали на славу, монотонно-долгими часами шатаясь по лесу в поисках редкой дичи. То худая, потрепанная суровым сезоном серошкурая мышь, то не менее истощенная рыжехвостая белка, ставшая более осторожной и осмотрительной. То ли еще будет.
И двух котов, вышедших из лагеря для обыденной процедуры – обновления границ, лес встречал неприветливо, хлестко подгонял в спину ветер и невольно заставлял сильнее распушить короткую крапчатую шерстку. Тростинка выдохнула, выпуская изо рта белесое, полупрозрачное облачко пара, которое быстро растворилась в морозном воздухе.  Неприятный, колкий поток воздуха обжог нос своим дыханием и, громко хохотнув, завыв волком, помчался прочь, по обыденности петляя меж темных древесных стволов. Устала. Просто устала изо дня день выслушивать громогласный голос ветра, единственного сопровождающего во время всего пути до границы. Он звучал отвратительно и порой надоедливо, но не останавливался, подгоняя одиноких путников, поднимая шерсть на загривке дыбом и заставляя, порой, прижать уши к голове и недовольно сморщить переносицу. Такая обыденность, что и говорить, угнетала, а потому Тростинка вышла на родную территорию без особого энтузиазма, а лишь поставив перед собой четкое и неоспоримое «надо».
Юница по привычке притормозила у кустарника, открывающего прибрежный простор и принюхалась, получая сообщение о недавном посещении соседями границы. Что ж, уже неплохо, придраться буквально не к чему. Пятнистая фыркнула, прочищая нос от зловонного рыбьего душка, и уверенно зашагала по мелкой круглой гальке, неприятно застревающей между пальцами. Свое дело она прекрасно знала, а потому, двинувшись по своей стороне Ручья, по очередности прикоснулась щекой к каждому колкому кусту, шершавому камню и, оставив на коре невысокого дерева ломанную зарубку, вернулась к Камнелому. Чем быстрее закончим, тем лучше, не так ли?

Конечно же, слова, что произнесла Дыхание когда молодой кот вспугнул дичь, не произвели никакого впечатления на Волчонка, ведь как только у ученика появилась возможность вырваться вперед, он сразу ей воспользовался. Наверно по этому, слова молодой кошки растворились на ветру, не дойдя до слуха черно-ржавого. Он выскочил вперед, буквально в несколько прыжков, словно лягушка, и замер у края ручья. Тот был красив: стремителен, широк, глубок и плясал под лучами, отливаясь всеми оттенками синего, что только и можно было найти в этом мире. Эта как-то завораживало Волчонка, хотя ценителем природы он не был. Но ручей не мог его не притягивать...
Мелкий сделал глубокий вдох, улавливая совсем свежие следы Древесных котов, видимо патрульные были тут совсем - совсем недавно. От них пахло не так как от Речных, поэтому клыкастый не сдержал презрительного вздоха и громко фыркнул.
- Ну и пахнет от них, - мотнул головой кот, словно отгоняя от себя достовучую муху. Его хвост нервно дернулся из стороны в сторону, а затем замер в воздухе, в нескольких дюймах от земли. -Ну и где эти поедатели веток? - недовольно произнес кот, состроив вопросительную моську, да и обернувшись на наставницу, словно она была просто обязана знать где Древесные коты.
И нет, даже не так. Она не обязана, она всегда должна давать ответы на его вопросы, тем более, что именно ее назначили его наставницей. А раз назначили, вот пусть теперь и мучается. Уши вновь сошлись "домиком", ведь в голове кот уже прикидывал, что если из-за кустов выскочит кот не из его племени, тот Волчонок сразу намнет ему бока и станет как Камыш, раньше всех оруженосцем. От этих мыслей у него даже когти вылезли из своих "домиков", а на моське закрасовалась коварная улыбка, из-за чего клык выпиравший на нижнюю челюсть стал виден еще больше прежнего.

Я вдохнул чуть морозный воздух полной грудью. Да, первая луна весны уже наступила, но что-то этого не ощущается. Я дёрнул ухом, за которым покоилась два пера. То бишь правым ухом. И поморщился - ветер дул в лицо, и с территории Речных котов шёл не слишком приятный запах. Какой-то тяжёлый, сальной, что ли... нет, наш запах, запах Древесного племени, определённо лучше. На нашей территории пахнет лесом, слышится тихое шебуршание дичи, а сверху, на деревьях, переругиваются птицы. Да, именно переругиваются. потому как этот щебет, что никогда не прекращается, я больше никак назвать не могу. Но это, в общем-то, не значит, что птицы мне не нравятся. Наоборот - их щебет успокаивает, а мясо... м-м-м... в общем, не жизнь, а сплошная благодать.

Небольшой лучик солнца выбился из-под гнета тяжёлых низких туч и тихонько поплыл на нашу территорию. Я радостно улыбнулся и, более не обратив на него внимание, подошёл поближе к границе. Речные коты ещё не патрулировали свои территории. Я пренебрежительно фыркнул и прошёлся по гальке, иногда принюхиваясь и морща нос. Ну, что сказать - границ никто не нарушал... не то, что бы мне было жаль, но очень уж хотелось поймать кого-нибудь с поличным и показать свои боевые навыки на деле. Их не то, что бы было много, но... рядом со мной всегда наставник. Кстати, где он? Я повертел головой и, не заметив его, решил, что рыжий воитель отстал. Да, он отстал - я же нёсся по лесу, как угорелый, в предвкушении патруля. Надо будет, кстати, поохотится потом. Или нет... но сейчас метки, да.

Я прошёлся ещё раз по своей стороне ручья и немного поцарапал когтями ветви прибрежных кустов, что бы уж точно прочно оставить свой запах.

   Вышагивая рядом с учениками, я изредка поглядывал на них, оставив между нами расстояние в три лисьих хвоста, чтобы они поговорить о чем-нибудь своем, если таковое найдется. Оставляя вереницу следов на талом снегу, который хлюпал при кажом движении лап, я  заставлял его также недовольно поскрипывать, все ближе походя к ручью, который разделял границы двух племен. Ветер просвистел меж деревьев, заставляя ветви шевелиться, тихо переговариваясь. Облака, словно пушистые сугробы плыли по синему полотну, которое называли "небон". Ближе к небосводу оно становилось красноватым, в то время, как верх его оставался темно-синим. Тихо вдыхая воздух я чувствовал, как он становился уже теплее, приходя в Светлолесье вместе с первыми весенними денечками. Хотя.. Трескучий мороз явно еще не собирался покидать эти земли. Досадно.
- Я пойду налево, - лувако улыбнувшись оруженосцам, я посмотрел на сверкающую ленту ручья, которая тянулась куда-то вдаль. Царапнув снег лапой, я раскопал гальку. Камешек был мокрым, став намного темнее, чем он есть на самом деле. Тряхнув головой, поворачиваю в сторону и трусцой направляюсь вдоль водяного потока, вдоль границы. Знаком был уже каждый пень и ствол дерева. Кажется, трещины на коре деревьев затянулись, сопровождаемые лучами солнца. Закончив с обновлением меток, я замер на месте и осмотрелся. Ветер резко подул в лицо, из-за чего прищлось прижать уши, чтобы свист не был так неприятен. Поморщившись, я развернулся. И направился обратно.
    Шаги в сторону того места, где я оставил Сычика и Щучку, были значительно быстрее. Объяснялось это тем, что я не любитель стоять на холоде, когда он щипает за кожу. Вряд ли это кому-нибудь это вообще нравится. Выскользув из-за ствола дерева, я потерся об него боком, вжав голову в плечи. Кивнув Сычику и Щучке, которые уже успели закончить патрулирование, я притормозил.
- Идем?

Вечернее время суток было хорошо по своему: спокойная атмосфера, приятные для глаз оттенки, усыпляющее пение птиц... Лунный луч очертил снежные массы приятным светом, заставив те искрится. Ближе к вечеру затрепетал снег, изредка попадая под действием ветра в глаза - приходилось жмуриться. Но особых страданий это не принесло, ведь любимое дело всегда сглаживало неприятности. первые звёзды выскакивали на небосвод, слепо проглядывая через облака и тучи.
Трое бравых котов: Хорёк, Щучка и Сычик - в такт друг другу шествовали по краю своей территории, с ноткой презрения поглядывая на территории Древесного племени. Огромные, могучие стволы деревьев возвышались до небес, а пышная крона упиралась в облака. Пару белок пробежало по территории соседей, заставив с аппетитом облизнуться. Рыба рыбой, да только знатная чешуйчатка перевелась на зимний период в реках. Щучка с надеждой глядел за опешившей рыжехвостой, будто заманивая пронзающим взглядом на территорию Речного племени. Нерешительными движениями черноглазая примыкала всё ближе и ближе, подыскивая лучшее место для переправы на заманчивые земли. Кончина пропитания на территории древолазов заставляла эмигрировать мелких зверьков на новые места, поддаваясь инстинкту. Но не всегда переход кончается сладко: эмигрант может быть с лёгкостью пойман другим, превышающим его животным. Скажем, оруженосец рассчитывал на удачную охоту здесь, когда мелкие лапки, оставляя отчётливые следы на снегу, топали ближе на ту сторону. Наконец, искорка решительности пронзила отчаянное сердце грызуна, и тот помчался перпендикулярно ручью, перемахивая одним прыжком и мчась далее. Тут, строптивый юнец понёсся с боковой стороны, желая как можно скорее сократить расстояние между двумя существами. Одним мгновением котик слепо промчался по кочке, слегка спотыкнувшись, что дало шанс жертве. Но смущённая хрустом снежного покрова белка не воспользовалась этим, а лишь замерла на секунду-другую; только после этого продолжив движение. Но двухцветный уже был так близок, что отчётливо слышал удары сердца пушного зверька. Ещё чуть-чуть, и лапы выпустили когти, чтобы схватить хрупкое тельце: расставив лапы, Щучка захватил млекопитающие за хвост, завалил и прикончил одним, но продуктивным укусом в шею. Повредив рыжий мех двумя дырочками, но сохранив всю пищевую ценность, оруженосец повернул обратно, выпуская трофей лишь для того, дабы обновить метки без помех. И совсем скоро он был на месте, куда уже возвращались соплеменники.
- Идем? Янтарноглазый согласно кивнул, специально потрясывая обладательницей шаловливых кисточек, что безжизненно свисала с окровавленных челюстей.
После, патрульный отряд повернул в сторону Речных угодий, монотонно втягивая сладкий запах белки в себя, где тот заставлял трястись изнутри желудок от голода. Слюна подтекала, но каждый держал себя в лапах, и ожидал возвращения, где можно было полакомиться свежатиной.

Слишком много событий, слишком много эмоций, давящих на психику. Это давление уже какую ночь не давало спать нормально. Вернее, засыпала кошка вполне спокойно, но просыпалась примерно за полчаса до восхода солнца и никаким образом более не могла вернуться в страну Морфия, словно мощные врата её запирались на тяжелейший засов. С одной стороны, это изрядно мешало, с другой побуждало не маяться дурью поздним вечером, а сразу отправляться на боковую, а также выкраивало лишние минуты утром, что увеличивало продолжительность охоты и, в целом, также шло на пользу. Благо, кошка не была ни жаворонком, ни совой, ей вообще было всё равно, когда и сколько спать, лишь бы набрались в сумме определённые часы. Разве что копошение на подстилке мешало спать другим, но ворчать на это решался мало кто, а вскоре и вовсе приспособились не обращать внимания, как на естественный раздражитель. В любом случае, крапчатая, в очередной раз пробудившись раньше времени общего подъёма и убедившись в том, что Камыш и Тайфун ещё спят, решила не будить их, лишь тихо выскользнула на поляну. Сегодня у них был рассветный пограничный патруль, но время позволяло не спешить. Лениво потянувшись, рассекая полусумерки, старшая воительница подошла к куче с добычей и, выбрав небольшую землеройку, наскоро позавтракала, после, как обычно, умылась, а уж потом пошла расталкивать со-патрульных. Пока молодые кошки приводили себя в порядок (Камышовку, кстати говоря, пришлось будить дважды), Крик Журавля сидела у выхода из лагеря и всем своим видом показывала наигранное возмущение их медлительностью. Когда же все были готовы, отряд выступил. Черепаховая брела чуть впереди, но охровоглазая с зеленоглазой говорили отнюдь не о котятах, как она предполагала, возможно даже, ей бы было интересно послушать, но разве будет что-то в радость, если настроение плохое?
- ... Нет, брат Камнелома - Птицелов, серый полосатый кот. Ты ведь видела его на последнем совете, помнишь? С чего вдруг тебя это заинтересовало?
Через некоторое время разговор оборвался, поскольку Камышовка решила встряхнуться и сыграть с Тайфун в догонялки. Одновременно насмешливо и сердито глянув на сверкающую пятками парочку, она напомнила им о сути прихода на границу, но более никак мешать не стала. Сама тоже не присоединилась, мало кто мог завлечь ей в игры, разве что Ручей это удавалось с завидным постоянством. Оставшись одна и оставив несколько меток, Крик Журавля решила попытать счастья на охоте, вернее, в рыбной ловле. Выбрав удачное место, она принялась ждать появления рыбёшек, надеясь, что они вообще дадут о себе знать. Так и произошло, в воде мелькнул хвост краснопёрки, так что старшая воительница, не теряя времени даром, запустила в воду лапу, смелым шлепком разорвав её рябую поверхность и, подцепив рыбку, выбросила её на берег. Как оказалось, неподалёку плавала ещё одна представительница того же вида, но, напуганная суетой, она попыталась сбежать, ловко увернувшись от кошачьих когтей, так что они лишь слегка зацепили чешую. Раззадоренная охотой, не желающая сдаваться Речная обеими лапами залезла в воду, таки сумев загнать ту самую краснопёрку к берегу и выудив её. Добив рыб, полосатая подобрала их и продолжила патрулирование, не забывая оставлять метки, а заодно нагоняя двух разыгравшихся особ, которые уже успели закончить с догонялками и активно работали. Когда всё было выполнено, троица отправилась обратно в лагерь.

Вальяжной походкой, оставляя следы за собой, сквозь нагой лес родного племени, шествовал молодой воитель Неясыть в компании своего лучшего друга. Он украдкой, будто бы случайно, скользил взглядом цветных глаз по полосатой шерстке Ловца Снов, вспоминая, как ещё совсем недавно этот возмужавший кот был "желторотым" учеником. Собственное, как и он сам. Белоснежный зажмурившись, мог увидеть, как этот энергичный ( в прошлом) оруженосец так непристойно и небрежно будит младшего ученика, надеясь, что тот не будет препираться. Но получает отпор, хотя.. в итоге всё же имеет желаемое.
Неясыть усмехнулся, вновь отворачиваясь. Он, вытянув шею и обратившись в слух, всматривался в чёрно-белые тона весеннего леса. С каждым камушком, кустом и древом были связаны нити его воспоминаний. И казалось, не станет хотя бы одного цветка, и исчезнут частички его жизни...  Но дело в том, что вся его жизнь держалась не на каких-то полях или лесах. Она находилась в лапах каждого дорогого для Неясыть кота. Одним из обладателей этих крупиц был дорогой его сердце воитель Ловец Снов. Разноглазый истинно дорожил таким другом и соратником. Он мог довериться ему в трудную минуту и всегда подставить своё плечо, если будет нужда.
Казалось, что густые тучи расступились, открывая кусочек лазурного неба. тёплый лучик скользнул сквозь серую тяжелую массу, озаряя снежный лес. И, впервые за долгие зимние луны, молодой воин ощутил нежное тепло солнечных лучей, ласкающих спину...
- Слушай, Ловец, - ухмыльнувшись замедлил шаг он, - представь, если бы нам удалось незаметно пробраться на территорию рыбомордых, - лукаво щурясь. - Клык даю, что они и ухом не поведут. Ведь мы намного проворнее их и быстрее. Белоснежный воин демонстративно припал к земле, медленно, бесшумно, словно змея, поплыл к ближайшему кусту остролиста. - Они и глазом моргнуть не успеют, как уже будут восхищаться нашей ловкости. - победно мяукнул он, прихлопывая лапой тонкий корешок.
Молодой воитель задумчиво принюхался, улавливая первые весенние нотки. Казалось, что воздух стал более лёгким, в нём более не трещал колкий мороз.
Под лапами хрустел снег, заставляя Неясыть невольно наслаждаться этой мелодией. А вот и пограничный ручей. Молодой воитель живо подскочил к одной из берёз, потерявшись щекой о её стройный ствол. Пытливо взглянув на Ловца Снов, дожидаясь пока тот проверит пограничные метки, древесный начал медленно отходить от границы. А после, дождавшись друга, наспех отправился в лагерь.

Отредактировано Неясыть (2014-03-23 18:17:58)

Мрачнице так не хотелось просыпаться, когда Раколов в палатке воителей будил её, поглаживая лапой по спине кошки, и что-то мурлыкав на ушко. От души потянувшись, воительница встала на лапы и сказала коту:
- Подожди меня у входа в палатку, чтобы никого не разбудить, я сейчас выйду.
И, когда Раколов вышел, кошка, умыв мордочку и, пригладив шерсть, поспешила за ним. Она вдохнула свежий утренний воздух, всё ещё скованный морозом, и отправилась к Ручью, взглядом позвав кота за собой. Вокруг природа спала, лишь в местах, где снег немного подтаял, кошачьи лапы, наступая на прошлогодние листья, опавшие с деревьев, нарушали тишину тихим шорохом. Воительница как всегда наблюдала за природой, которая, казалось, начала выходить из зимней спячки, не смотря на заморозки. Снежный покров начал сходить, уступая место тёмной, пока ещё замёрзшей земле. Кошка посмотрела вдаль, где поднималось солнце, озаряя всё вокруг своими яркими лучами. Она подставила мордочку под них, закрыв глаза, и наслаждаясь теплом. Время от времени Мрачница подходила к деревьям, чтобы оставить метку. Пока что ей не хотелось разговаривать с Раколовом, который на всём протяжении пути также обновлял метки, ведь утро, как ей казалось, - пора тишины и умиротворения. Что-то внутри кошки не давало ей нарушить всю эту идиллию утренней природы, и сейчас она как никогда чувствовала себя частью этого тихого мирка. Когда воители дошли до Ручья, Мрачница сказала Раколову:
- А не хочешь поохотиться? Лично я - да. - она оживлённо взглянула на кота и продолжала. - Тогда сейчас разойдёмся, а потом на этом же месте встретимся. - и, махая пушистым хвостом, воительница отправилась на промысел.
Самое главное в охоте - найти след, что и начала делать Мрачница. Но в поиске дичи не участвовал один лишь нюх, её уши прислушивались к каждому шороху, а глаза высматривали каждый сантиметр талого снега. Но в поле зрения кошки не появлялась ни одна мышка или ещё какой-нибудь зверь. Лишь тонкий аромат дичи доносился до неё, маня незнамо в какую сторону, и исходя, казалось, отовсюду. Мрачница пыталась найти место, откуда исходил запах, но не могла. Видимо, зверь ходил кругами. В конце концов, воительница совсем потеряла его. Злобно фыркнув, она отправилась на то место, где они с Раколовом условились встретиться, к слову, он уже ждал её. Мрачница подошла к коту, присев рядом и, склонив голову. Почему-то, когда она находилась рядом с ним, её застенчивость откуда-то всплывала и не давала спокойно жить. Кошка и сама не знала почему. Раколов стал для неё родным, она любила его и никого больше. Подойдя ближе, Мрачница прикоснулась к шерсти кота, а потом прижалась к нему. Теперь он её защитник. Всегда, когда кошка прикасалась к огненной шерсти Раколова, её сердце начинало отбивать барабанную дробь как в тот раз... Нет, теперь уже ей невозможно жить как раньше. Всё изменилось.