Они будут первыми. Сегодня, всегда. Это распространяется и на обновление пограничных меток, поэтому, не смотря на то, что со стороны ельника солнце опускается вечером, окропляя хвою пожаром заката, а богатое на розовые тона утро начинается в царстве лиственных деревьев, три фигуры продвигались вперёд, к Ручью, разрывая сырой мрак первого дня Замёрзшего Камыша. Ничто не происходит за одно мгновение, и в эти первые пять (или, может быть, аж шесть?) часов зимнего периода в окружающей обстановке ничего не поменялось, Бурый Камыш Бурым Камышом. Да, наверное, чуть более холодный, но это ведь так субъективно, иногда даже во втором весеннем цикле метут метели. Небо по-прежнему было затянуто серыми тучами, но они уже не казались грозовыми, на фоне чёрной ночи же и вовсе казались светлыми, какими-то сияющими. Возможно, это звёзды подпитывали их, заряжая своей огненной энергией. Совсем скоро ночь перетечёт в утро, а это значило, что следовало поторопиться. Не от того, что велит правило, лишь по внутреннему зову, по какой-то подсознательной необходимости, ярким флажком мелькающей в сознании. Полосатой не привыкать вставать рано, она уже не первый комплект сезонов разлепляет веки чуть свет, посему движения были лишены скованности или сонливости. Она была вполне бодра и готова действовать, со временем организм не только подстраивается к ритму хозяина, устраивая себе в нём уютное гнёздышко, но становится покладистее к переменам. Чего только не повидав, уже не так бурно вздрагивает от внезапностей, адаптируясь, что удобно. Молодым созданиям, как правило, подъёмы до первых птиц даются тяжело, но сегодня оруженосцы также вели себя достаточно шумно. Крик Журавля зашла за ними, едва успев умыться, создав сразу же обстановку энергичную и не терпящую отлагательств; нельзя сказать, что охровоглазая была в дурном настроении, но ей явно не хотелось за хвост выволакивать на улицу клянчащих ещё пять минут учеников. А сегодня она вела к границе именно их, брата и сестру в пушистых мордах Дубка и Масленицы, от шумных переговоров которых постепенно начало звенеть в ушах. Ещё дремлющая природа неодобрительно шуршала, да и сама полосатая никогда не обладала железным терпением, поэтому вскоре между носами проскользнул, угрожающе просвистев в воздухе, пушистый хвост, подкреплённый тихим шиком. Как никак, не играть пришли. Ближе к границе, помня, что однажды парочка уже была отпущена в "вольное плавание" и вполне успешно справилась с задачей, глашатая позволила уговорить себя и отправила брата и сестру в одну сторону, сама направившись в другую и лишь напомнив, что оставленные ими метки - их лицо перед соседним племенем и подтверждение своей состоятельности, потому однообразное задание следует выполнять прилежно. Сама кошка также, стряхнув дымку задумчивости, сосредоточилась и принялась за дело, которое вновь спорилось, посему хвостатая сама не заметила, как, к своему удовольствию, завершила патруль. Охота после него стала доброй традицией, и исключения не подразумевались. Посему, едва услышав запах чечевицы, охровоглазая двинулась на него, осторожно ступая, дабы не спугнуть. Идти пришлось не долго, пернатая вскоре была замечена, а кошка наметила засаду, ради которой, правда, нужно было взобраться на ветку, не высокую, но всё равно для поистине огромной хвостатой это было не самым любимым делом ещё с котячества. Психологическая травма, увы, так и не разгладила рубцы. Усевшись на ветке, Крик Журавля двинулась вперёд, надеясь, что ветка не сломается. А зря, ибо она, по крайней мере, затрещала под весом наседки. Звук тут же спугнул птицу, полосатая же проводила её без особого огорчения, когда, спрыгнув, вновь коснулась лапами земли, тем более, что неподалёку копался крапивник, выклёвывая что-то из-под камня. Хищно оскалившись, усатая повторила манёвр с подкрадыванием, на этот раз найдя возвышенности на том самом камне, под которым сидела птица, и ловким прыжком вышибла из неё дух, добив укусом, и направилась к месту встречи, до которого уже почти добралась, когда заметила наполовину закопанное гнездо. В глубокой земляной норе на плетении ветвей, явно оставленным прежним хозяином, ибо обладательница этой кладки не славилась мастерством ткача, лежали четыре яйца. Совершенно незащищённые, не удивительно, змеи - не слишком чуткие матери. Радуясь удаче, а особенно тому, что добыча "упакована" и доступна для безопасного переноса, Крик Журавля закинула крапивника на широкую спину, осторожно сомкнув края гнезда и приподняв его. Удивительно, но дно не прорвалось. Выдохнув, кошка дошла до места встречи, двигаясь осторожно из-за кулька. Трапезу, конечно же, пришлось отложить до возвращения в лагерь, зато племя ждала необычная и питательная добыча, что в условиях наступающих холодов - славное поощрение. Что касается проверки меток, оставленных оруженосцами, теперь об этом, конечно же, и речи быть не могло, но и необходимость не проглядывалась, ибо глашатая по прошлому разу знала: брат с сестрой трудятся прилежно. Движением ушей и взглядом спросив об успехах и получив ответ по всем параметрам положительный, старшая, окончательно успокоившись, повела отряд к полуострову, на котором и раскинулся лагерь Речного племени.

Масленица старалась лишний раз не встречаться взглядом с братом, чтобы не создавать лишнее напряжение. В последнее время мир, явившийся в образе Львинозвезда, словно сговорился против них, посылая вдвоем в патруль вот уже во второй раз. Как будто никто в племени не знал, какие у них отношения. Да еще и Крик Журавля так предусмотрительно отправила их вместе в противоположную сторону, даже не подозревая, каким для них это будет испытанием.
В любом случаи, ей нельзя это показывать. Единственное, что передавало ее волнение - подергивающийся кончик хвоста. Золотистая кошка отчаянно желала отвлечься хоть на что-нибудь более значимое, чем внутрисемейные отношения и, очень кстати, когда они с добычей Дубка и выполненными обязанностями отправились на место встречи, на землю в нескольких метрах впереди них уселся крапивник, дразняще скачущий по берегу Ручья.
Масленица давно усвоила все азы охоты на птиц - эти крылатые шустрые, чем порою доводят ее до раздражения, состояние которого для нее довольно редко. С ними медлить нельзя - взмоет вверх и все, пиши пропало. Она бросила беглый взгляд на Дубка, после чего, опустив голову, плавной рысцой двинулась к крапивнику. Она не кралась, как в случаи, например, с полевками, потому что это только забирает лишнюю энергию, к тому же, если птица все таки взлетит, у нее не будет времени, чтобы выпрямиться.
Оказавшись на более-менее приемлемом расстоянии для прыжка, Масленица резко выбросила свое короткое тело вперед. На мгновение ей показалось, что сейчас, после стольких неудач, добыча наконец окажется в ее лапах, но нет - она атаковала слишком рано и крапивник улетел, но перед этим ученица подпрыгнула, пытаясь сцапать дичь в воздухе и, приземляясь, порезала подушечку задней лапы о торчащий из влажной глины острый камешек. В общем, крапивник ушел - этого вполне достаточно, чтобы пожурить себя за преждевременное нападение.
Зато, ближе к месту встречи ей повезло больше - несмотря на небольшую хромату, ей удалось поймать сойку. Окрыленная своим успехом, Масленица непринужденно шагал рядом с Дубком, но потом, словно вспомнив, ненавязчиво отшатнулась.

Отредактировано Крик Журавля (2014-05-19 18:11:28)

Солнце, не медля, скоренько приподнялось на прямую линию простора и было давно в зените, когда время перевалило за полдень. Осторожно, робко касаясь краешка горизонта, игривый лучик ярила медленным шагом прокладывал себе путь сквозь сплочённые облака, сгрудившиеся вокруг шара. Лёгкий ветерка поток был способен унести перистые облачка в сторону, давая путь пучку света.
Лагерь Древесного племени довольно быстро опустел, когда жители племени пустились на поиски съедобного, ведь приход Снежного клёна был спонтанен, и без подготовки, без подготовленной кучи с добычей, его будет пережить в тягость. Лебединая Шейка, изредка озираясь, вела под боком аспидную ученицу, некогда обладающую строптивым нравом.
– Демолапка, я больше не буду бегать за тобой, посему, будь добра следовать моим указаниям.
Итак, мы находимся у ручья, который делит территории двух племён так, чтобы каждому досталась хорошая часть угодий. Вот эта, где мы стоим, наша территория. Вторая – Речных. Чувствуешь запах рыбы? Эти гады – любители рыбы, понятно. Чтобы они не даже не подумали о переходе на нашу славную территорию, нужно обновлять метки. Смотри, как это делается. - Действия кошки были осторожными, замедленными. Хладнокровная мина, выражавшая всё настроение, висела на клиновидной морде, когда воительница, отступив пару шагов, приступила к делу. Обтираясь мордой о кусты и прочие выступающие части, бурая самка изредка поворачивалась на оруженосца, всё ещё не доверяя ей, ввиду прошлого происшествия. Когда с делом было покончено, охотница обернулась через плечо к дьяволице.
– Твоя очередь. Сделай точь-в-точь как я. А потом, я пойду охотиться и расскажу об охоте тебе…
Дело было сделано быстрее, чем оказалось, и всё шло к охоте.
– Отлично. Предлагаю попробовать охотиться на птиц. Самая оптимальная дичь для соплеменников – птицы. Вот так.
Смотри. Всё, что нужно, так это подстеречь её, пока та займётся чем-то важным; эти пустоголовые только и знают, что чистить пёрышки и щебетать над ухом. Но советую не тянуть, ведь пичужка может изменить ход действий и скрыться. Если улыбнётся удача, и пернатая будет на земле, где её легче поймать, то медленно подкрадывайся к ней, пытаясь не шуршать ничем. Балансируй и чувствуй своё тело, не попадайся на глаза ей. Попробую показать тебе на примере. Гляди. Видишь во-он ту птицу, которая заботливо перебирает перья на животе? Та, что с причудливым хохолком?
Рассредоточившись, указывая взглядом на добычу, хищница встала в охотничью стойку, символизированная переносом веса на корпус, а задние лапы были лишь готовы к прыжку. Продвигаясь медленно вперёд, кошка продолжала внимать каждое движение, чтобы успешно подытожить охоту. Причудливый красный хохолок и грудка отражались на земле. Ещё мгновение и… Клац! Взлетая на ветку вместе с птицей, Лебединая Шейка умудрилась упустить её раз, но второй был подытоживающий и удачный, когда пух и перья порошили почву разноцветием, а алая струйка прыснула в сторону, указывая на смерть без мучений.
Зараза, улизнуть хотела. Ах да, к чему это я. Видала? Пробуй теперь и ты. Главное – жди, но с умом.
***
Их охота была продуктивной, закрывая глаза на некоторые недочёты. Когда дела были закончены, то ничего не оставалось, как покинуть нейтральные угодья. Повёртываясь крепкими спинами, наставница и ученик не увидели, как их путь увенчала лёгкая стена из первого снега…

Отредактировано Лебединая Шейка (2014-05-20 00:07:40)

Птицелов шёл по свежим следам Орлана, а тот, на удачу серого, проделал неплохую такую колею своей тушей. Полосач вдыхал запах старшего соплеменника и мысленно возвращался к тем дням когда он, Камнишка и Медносвет были детьми. Тогда запах воинов казался каким-то особенным. Воинская жизнь тоже казалась сказкой. Сейчас же было ясно, что быть бойцом и охотником сложнее, чем казалось когда-то. Но самое неприятное было осознание своего слишком быстрого взросления. Лично Птицелов боялся однажды состариться, поэтому уже сейчас не горел желанием отожествлять себя со старшими и опытными воителями. Зеленоглазый смешно семенил, ведомый устойчивым запахом, оставляя свой собственный след. Кот ёжился от холода, но с наслаждением думал о том, что весна ещё не близко, а до лета так ещё жить да жить.
– А вот и Орлан.
Уши Птицелова встали торчком, когда он увидел вдали большое, тёмное пятно. Орлан уже уходил, неся в пасти добычу. Серый усмехнулся в длинные усы, покрытые инеем. Ему тоже не помешает принести племени пользу. Кот выскочил к границе и огляделся. Орлан распугал всю дичь…
– Была не была, – решил воин, закатив глаза. Вечно ему не везёт! Пришлось идти к ручью и наклоняться над водой, которая покрылась льдом почти до середины русла. Полосач поставил одну лапу на лёд, но тот тут же хрустнул, и древесному пришлось притянуть лапу обратно. – Ты же знаешь, что это бесполезно…
Упёртость барана, мозги канарейки… Птицелов нашёл то место, где лёд был чуть прочнее, однако предостерегающе качался под весом охотника. Тот медленно подполз к воде и поглядел во мрачные глубины ручья. Там что-то неустанно двигалось и мелькало. Может водоросли, а может и что посъестнее. Вдруг Птицелов заметил огромную тень, мелькнувшую у самого его носа и над водой тут же показалась рыба. Кот не растерялся и ударил её лапой, пытаясь вытащить на лёд. Но та извернулась и с плеском ушла обратно. Глаза горе-рыболова расширились от удивления. Что могло заставить рыбу вести себя так странно? Может, это была насмешка?
Птицелов огляделся и убедился в том, что никто не видел его позора. Он развернулся, пребывая на корячках и медленно уполз обратно. На душе было немного гадко из-за столь неудачной охоты. Он, конечно, не в этом деле мастер, тогда зачем пробовать?
– Второй год пытаюсь чешуйчатую подцепить, а результата никакого… Даже когда она сама лезет в рот.
Кот посмеялся над собой, и сразу стало как-то легче. Он быстро выполнил обязанности патрульного. С изумлением поизучал следы Орлана. Сравнил со своими и побежал в лагерь, надеясь по пути настигнуть соплеменника.

Густой воздух спешно дрогнул, беспардонно вздернутый кем-то крайне неуклюжим - Карась, подавшись грудной клеткой вперед, не рассчитал массы своего тела и комически скатился с невысокого холмика, снег на котором был предательски, словно бы даже нарочно укатан. Право, перед глазами воина промелькнула вся его жизнь, стоило ему упереться лапами в, казалось бы, почву, а почувствовать под ними пугающую пустоту. Громко ахнув, патрулирующий в последнее мгновение успел-таки сбалансировать на краю обрыва и скатиться вниз весьма и весьма сносно, поджав длинные лапы под себя и крепко-крепко зажмурившись. Затормозив и небрежным движением стряхнув мокрый недоснег с макушки, кареглазый наспех перевел дух и, не успев сгладить одышку, звонко шепнул:
- Щу-у-ка... ах... я нор... ах... мально, не-е волнуй... ах... ся!
Ответа «с высока», однако, не пришло - более осторожный соплеменник, судя по всему, боялся спугнуть дичь, если, разумеется, такая тут обитала. Поднявшись, речняга решил-таки восстановить дыхание: втягивая морозный воздух через нос, чувствуя, как тот пощипывает горло, воитель выпускал его изо рта клубистым парком, тут же растворяющемся в атмосфере. Постепенно, вдох за вдохом, Карасю удалось привести себя в норму - Щука же, собственно, спустился с сего проклятого холма и ожидал товарища рядом. Подмигнув другу влажным глазом, наш герой словно бы сообщил соплеменнику: «Все хорошо, я уже готов», и оба, будто руководствуясь незримым сигналом, одновременно встали и направились в сторону границы с Древесным племенем.
Достигнув положенного места, воители четко разошлись в разные стороны, договорившись встретиться на том же самом месте: Карась пошел направо, а Щука - налево. Медленно продираясь сквозь скованные хрустящим инеем стебли тростников, воин добрался до места, где ручеек нежно обнимал бережок, всем телом уходя в сторону. Решив, что это место - лучшее место для охоты, кареглазый остановился на долю мгновения и тщательно принюхался. Поначалу в нос ударил влажный запах ветра, от которого сильно защипало где-то в районе переносицы, заслезились глаза и почему-то загудела голова. Стараясь не придавать этому особенного значения, пестрый снова втянул в себя воздух, стараясь тщательно отделить ненавистный мускус древесных от прочих запахов, плотно окружающих его. Однако, кроме ароматов родного Речного племени, патрульному никак не удавалось почуять что-либо еще. На помощь пришел изумительный слух воителя: уже почти разочаровавшись, Карась уловил некие вибрации где-то слева от себя.
Осторожно повернувшись на слабый, практически незаметный шум, охотник обнаружил на берегу ручья неосторожную птичку. Издалека сложно было определить, какую именно, но наш герой сделал предположение, что перед ним оляпка. Его догадки подтвердились, стоило кареглазому медленно двинутся к дичи: белая грудка и темное оперение незамедлительно выдали вид жертвы. Качнувшись на напряженных лапах, пестрый резко взмыл в воздух и, приземлившись возле птицы, мгновенно сцапал ее. Последняя попыталась вырваться, но наш герой ловко вырвал из ее крыльев осевые перья. Отчаянно затрепыхавшись, оляпка забила крыльями, невольно попав Карасю в глаз. Зашипев сквозь зубы, пестрый схватил жертву за тонкую шейку и, инстинктивно нащупав основную вену, перекусил ее. Прикрыв добычу снегом, патрульный перевел дыхание, зажмурив поврежденный глаз, который теперь слезился пуще прежнего и начал протяжно побаливать. «Ничего, как только вернусь в лагерь - попрошу Дремучего посмотреть, если само до того времени не пройдет,» - спешно решил пестрый и, стараясь приспособиться к сим временным неудобствам, потрусил дальше. Некоторое время спустя, воитель учуял присутствие иной дичи. И правда - внезапно что-то шустрое мелькнуло в ломких прибрежных зарослях. Впившись долгим взглядом в кусты, охотник определил по запаху, что перед ним небольшая песчанка. Пружиня на сильных лапах, Карась медленно двинулся в кусты. Достигнув расстояния, достаточного, как показалось добытчику, для аккуратного и точного прыжка, патрулирующий выжидательно сжался в комок. Оттолкнувшись задними лапами, он плавно спикировал в кусты, но тут, к несчастью для воина, пришлось действовать наугад - точное местоположение песчанки обнаружено не было. Помимо неточных суждений, охотнику мешал больной глаз - герой, сообразив это, помянул свою предыдущую добычу «добрым словом». Однако сзади от кота внезапно послышался тоненький и протяжный звук - жертва персонажа, очевидно, решила предупредить окружающих об опасности. Недолго думая, кареглазый развернулся и успел как раз вовремя - беглянка едва не сделала ноги, но воитель успел перехватив ее. Подбросив добычу в воздух и нарочито позволив ей с силой шлепнуться о землю, дабы оглушить, Карась в который раз нащупал на горле песчанки пульсирующую венку и прикончил животину, наслаждаясь солоноватым привкусом крови на кончике языка.
Вернувшись к месту захоронения оляпки, воитель нарочито потерся мордой о прибрежные кусты, оставив на них рыбный запах Речных котов, после чего, громко урча, подобрал весь свой улов и, распушив длинный хвост, направился к условному пункту встречи с Щукой, торопясь вновь удивить друга своей великолепной охотой.

Прогулки с Карасём были частыми, ведь общие интересы во многом могли воссоединить, сплотить эту пару воедино существо. Весёлые беседы, спонтанные, необъяснимые моменты, понятные только им двоим. Возможно, именно вышеперечисленное давало возможность лучше понимать друг друга и все вытекающие. Монотонный ропот шагов был слышен вверху, под облаками, которые курсировали по небосводу. Двое патрульных Речного племени с полным спокойствием выпятили грудь в величественном заборе воздуха. Синхронно подаваясь слегка вперёд, соплеменники припустили к низу, супротив некоторому желанию скатиться кубарем вниз, вмешавшись в белоснежное покрывало. Карась был неумолим в этом, когда кот, подобный снежку, забавно приземлился в низинах. Сдерживая улыбку, изображая неловкость, Щука ускорил ход. По приходу к снежному шару, двухцветный дружески похлопал хвостом по плечу собрата. Терпеливо дождавшись пострадавшего и расчистив того от налипших хлопьев, янтарноглазый устремился в левую сторону, озираясь по сторонам, вслушиваясь в речёвки ручья.
Рокот водного потока лёгким шёпотом расслаблял нервы, а трепет крыльев создавал вечернюю сонату, отдаваясь отголоском в ушах. Щуплый воитель заприметил синицу, деловито выскабливавшую из перьев снег, снабжаясь влагой. Не теряя момента, кот, воспользовавшись отвлечением, рванулся вперёд, готовый переломить косточки за раз. Достигнув цели и исполнив желание, а именно удачный перекус артерии, худосочный охотник оставил где-то под слоем снега трофей и последовал новому появившемуся инстинкту, когда щуплые конечности грызуна-мыши заскрежетали по корке льда. Мышь было поймать проще, ведь её лапки были не способны на долгий бег, а значит, можно было попросту загонять её и выдохшуюся словить; как и поступил Речной. Лавируя меж стволов, кустов и кустарников, он сумел подобраться на оптимальное расстояние, когда коготок лишь повредил шкуру, оставив незначительную царапину. Ускоряя движение, супротив сопротивлению, грызун не рассчитал свои силы, и стоило запыхаться, как ловчий смог поощрить свои старания удачей. Покончив с добычей ровно так же, как и с первой: удушив и зарыв – сухопарый поспешил сокрыться во мраке последующей очереди неудач. Ведь дёргавшийся куст говорил об очередной охоте, но специфика дичи могла сыграть злую шутку и поставить крест на карьере удачливого охотника. По действительности, всё так и обернулось, когда чутка пичужка, коя скрывалась за хитросплетённой стеной, уловив колебания и опасность, воспарила вверх, оставив хищника с носом. Шмыгая им, Щука решил остановиться на этом, когда подхватывал в пасть двоих несчастных. Осталось отыскать Карася, и можно воротать в обратном направлении.

Все таки, настолько мерзкую погоду, готовую соперничать своей непривлекательностью даже с проливным дождем Красного Клена, может преподнести только ожидаемый холод промозглого сезона, иногда скачущий к теплу в самый неподходящий момент. Вот и сейчас Снежный Клен благосклонно одарил жителей долины слоем мокрого снега, аккуратно прилипшего ко всем возможным поверхностям, от горизонтальной земли, до вертикальных стволов деревьев. Не самая лучшая погода для любой из вылазок, но иногда приходиться просто стиснуть зубы и выполнять требуемое дело.
Упрямо пробираясь вдоль заснеженной границы, старшая воительница старалась как можно меньше прикасаться к белой липкой поверхности земли, простирающейся до самого горизонта. Все же неприятный холод, проникающий сквозь грубые, но беззащитные к изменению температуры подушечки лап, доставлял массу неудобств, к сожалению не ограничивающихся на этом. Длинный пушистый хвост, вальяжно покачивающийся из стороны в сторону для поддержания равновесия, был обвешен множеством снежных колтунов, будто маленькие шишечки на большой еловой ветке. Со стороны это могло смотреться вполне забавно, тем более что хвост крапчатой был почти черным, но достаточно встретиться с ледяным взглядом его обладательницы, как слова сами застревают в горле.
С молодой Примулой, состоящей вместе с крапчатой в патруле, Рысь рассталась еще на подходе к границе, резонно решив, что недавно закончившему обучение оруженосцу будет интересней и выгодней показать старшему соплеменнику свою самостоятельность и умения, преподнесенные наставником. Иногда это выглядело очень даже забавно, когда «желторотые» с таким рвением кидались исполнять рутинные обязанности, стоящие поперек горла более опытным воителям. Фыркнув своим мыслям, старшая воительница перешла на рысь, увеличивая размеры шагов, чтобы быстрее справиться с возложенными на неё Потоком обязанностями. Пройтись когтями по старой коряге, потереться боком об шершавую кору дерева, проверить линию берега на следы речных. Все как обычно. Однако, желание поохотиться тоже никто не отменял. Когда с границей было покончено, воительница с чистой совестью направилась к полосе леса, служившей началом территории древесных.
Сперва охота значительно не заладилась, вынуждая охотницу чуть ли не после первой попытки отправиться в лагерь. Ведь для старшего воителя упущенная прямо из лап полевка достаточный удар по самолюбию. Однако, утешив себя тем, что состоящая из одних костей тушка не стоит и выеденного яйца, Рысь уверенно направилась дальше сквозь заросли кустов, время от времени проклиная тернозвездов снег, некстати появлявшийся под ногами. Но все же Звездное племя решило благословить крапчатую, даруя той еще одну возможность показать себя как хорошую охотницу. А добычей стал неудачливый свиристель, некстати для себя оказавшийся в ненужное время в ненужном месте. Когда интересная по окрасу птичка попала в поле зрения бурой воительницы, Рысь отточенным движением перетекла в охотничью стойку, готовая в нужный момент сорваться с места. Когда добыча, заставившая кошку поморозить свои лапы, все же оказалась на земле в попытке найти под липким снегом нечто съедобное, воительница в несколько шагов преодолела нужное расстояние, в один прыжок рассекая гибким силуэтом прозрачный воздух. Наградой ей стал испуганный крик пойманной птицы, который резко затих после точного движения челюстей охотницы. Добрая охота! Сейчас воительницу уже даже не волновала премерзкая погода. Окрыленная успехом, охотница незамедлительно спрятала добычу в промерзшей земле, где она могла лежать достаточно долгое время, но воительнице это было и не надо. Уходя на второй заход, Рысь опять же на разочаровалась в себе, правда, ноющая боль в лапе заставила покончить с охотой на сегодня. А предметом суеты стал яркий силуэт иволги, расположившейся на земле около первых деревьев лесной территории. Приняв охотничью стойку, воительница начала неумолимо приближаться, даже не давая птице шансов на благополучный исход. Отточенные движения гибкого тела ясно давали знать об опыте Рыси. Выгадав нужны момент, кошка одним движением сильных задних лап подбросила себя в воздух и ожидаемо впилась когтями в небольшое тело маленькой птички. Однако, неудачно расположенный камень заставил кошку поморщиться от прострелившей вдоль лапы боли, но не оказался способен заставить ее разжать когти, и вот уже желто-черная птица покорно обмякла в крепких челюстях. Осталось только подобрать свиристеля и можно направляться в лагерь, где в спокойствии наконец можно заняться чисткой длинной шерсти от снежных колтунов.

Демолапка была, мягко сказать, не в очень хорошем настроении. Пусть это был её второй патруль, она ещё не знала чего ей от всего этого ожидать. Рядом с ней шла её наставница, но уверенности это не предавало.
Когда же это все кончится? - думала Демолапка с малым раздражением. С её последнего патруля у неё осталось не мало неприятных воспоминаний.

– Демолапка, я больше не буду бегать за тобой, посему, будь добра следовать моим указаниям.
Итак, мы находимся у ручья, который делит территории двух племён так, чтобы каждому досталась хорошая часть угодий. Вот эта, где мы стоим, наша территория. Вторая – Речных. Чувствуешь запах рыбы? Эти гады – любители рыбы, понятно. Чтобы они не даже не подумали о переходе на нашу славную территорию, нужно обновлять метки. Смотри, как это делается. - говорила Лебединая Шейка, подходя к границе. Оруженосец предпочла промолчать и посмотреть как это делает её наставница. Быстро обновив метки, она повернулась к своей ученице.
– Твоя очередь. Сделай точь-в-точь как я. А потом, я пойду охотиться и расскажу об охоте тебе…
Проделав тоже самое, она спросила, - Ну, как?
На что её наставница ответила, – Отлично. Предлагаю попробовать охотиться на птиц. Самая оптимальная дичь для соплеменников – птицы. Вот так.
Смотри. Всё, что нужно, так это подстеречь её, пока та займётся чем-то важным; эти пустоголовые только и знают, что чистить пёрышки и щебетать над ухом. Но советую не тянуть, ведь пичужка может изменить ход действий и скрыться. Если улыбнётся удача, и пернатая будет на земле, где её легче поймать, то медленно подкрадывайся к ней, пытаясь не шуршать ничем. Балансируй и чувствуй своё тело, не попадайся на глаза ей. Попробую показать тебе на примере. Гляди. Видишь во-он ту птицу, которая заботливо перебирает перья на животе? Та, что с причудливым хохолком?
Демолапка с вниманием следила за действиями Лебединой Шейки. Чуть было не упустив свою добычу, наставница поймала птичку. Укус... и птица мертва, а из её шеи течёт кровь.
Зараза, улизнуть хотела. Ах да, к чему это я. Видала? Пробуй теперь и ты. Главное – жди, но с умом. - усмехнувшись в усы Демолапка попробовала повторить действия бурой кошки.
Первая попытка не увенчалась успехом, но подбодренная своей наставницей, чёрная кошка снова попробовала повторить действия наставницы.
Снова неудача. Упустив добычу во второй раз, она плюнула и подошла к своей наставнице.
- Ничего страшного! - подбадривала ученицу Лебединая Шейка, - У нас всех были неудачные дни.
Вздохнув, Демолапка побрела за наставницей к лагерю.

Отредактировано Демолапка (2014-05-23 14:09:28)

Первый цикл Замёрзшего Камыша практически подошёл к концу, скоро помашут холодными ветрами ещё два, скользнув мимо чуткого носа едва уловимо, настолько высока скорость. И от этого грустно, порой так хочется задержать время и растянуть мгновение. Не важно даже, приятное оно или нет, так или иначе, ты готов это пережить, успеваешь продумать ходы и собрать волю. А что там, за углом, неизвестно, и каждый раз - обухом по голове, когда стык линий, казавшийся далёким, остаётся позади, не успев толком зафиксироваться в настоящем, оставив лишь лёгкую пудру событий. Она рисует картину, сливаясь с другими такими же крупинками, но грань такая зыбкая... Стоит лишь подуть, как недосчитаешься части. Они никогда не знают, где упадут, бегут по жизни, не жалея себя, ради какого-то общего блага, подчас забывая о том, что такое "для себя". Они научились дышать счастливо, отдавая другим, но это тоже неполноценно. Пешки или ферзи? Наверное, этим вопросом задавался каждый, но не каждый осознавал, что это зависит не от других, а лично от себя, от того, обуздаешь ты обстоятельства или просто будешь плыть по течению. Нехватка времени или сил - лишь отмазка, было бы желание, выкроилась бы и минутка, в совокупности образовавшая часы. Первый цикл близился к завершению, но до передышки было далеко, ещё только предстояло бороться с истинными холодами и метелями, ветрами и голодом, понемногу затрагивающим даже племенных котов, что естественным образом начали сбавлять вес. Мелочи жизни? Что ж, можно и так считать, по крайней мере, до тех пор, покуда все охотничьи патрули не вернутся с пустыми пастями.
Кошка остановилась, вытягивая шею и вглядываясь не то в небо, не то в снежинки, что плавно пикировали, опускаясь на спину и морду. Наблюдая, в очередной раз понимала, как мало надо для счастья; и, не желая задумываться о его хрупкости, также схожей со способностью кристаллов льда таять от малейшего прикосновения, расписала персиково-рыжую морду в улыбке. Не утруждая себя отряхиванием, глашатая покосилась на Течение, улавливая, что она вовсе не так счастлива от суровой погоды, что лишь растянуло губы к ушам. Не от злорадства, скорее от умиления. - Будешь хмуриться - станешь сосулькой. Бросила она дочери, переходя с рыси на галоп, ибо не только от дурного настроения, но и от медлительности в такую холодрыгу можно было обледенеть. Граница-Ручей была достигнута быстро, и полосатая вопреки своему желанию отдала приказ о разделении. Слишком зябко, чтобы идти в одну сторону, потом в другую; чем быстрее, тем лучше, лишь бы не в ущерб качеству. И Крик Журавля пошла вправо, что уже вошло в привычку. Зарываясь носом в холодный снег, втирая в ветки, камни запаховые метки, хвостатая двигалась вдоль границы, успев собрать на усах несколько сосулек до конца работы. Желая как-то согреться на обратной дороге, кошка совершила несколько попыток поохотиться, в текущих условиях оно лишним точно уж не будет. Заметив воробья, неловко карабкающегося по снежному настилу, усатая устремилась к нему, возомнив его лёгкой добычей. Но этой юркой птичке не требовалось много времени и разгона, чтобы взлететь, вырвавшись из лап. Следующим кандидатам на ужин Речным стал голубь, также успевший найти спасение в далёких небесах и оставивший лишь несколько мелких перьев на снегу. Благо, с дроздом повезло больше, на этот раз дело прошло чище и быстрее, птица даже вскрикнуть не успела, как для неё всё разрешилось. Удовлетворённая исходом самка отправилась к месту встречи, где её уже ждала Темнокрылая. - Отлично. Всё спокойно? Тогда возвращаемся. Коснувшись холодным носом уха кошечки, хвостатая повела её в лагерь; им здесь больше нечего было делать.

>>>Болото<<<

Слепому совсем не подходила фраза "шёл, куда глаза глядят". Скорее всего туда он шёл, куда вёл его нюх и слух. Надо сказать, нюх знатно подводил, потому что запах болота всё никак не хотел оставлять в покое. Сама болотная жижа успела по большей степени стечь, но местами ещё оставалась. Да и такое зловоние не скоро покинет Слепца, определённо.
В связи с тем, что нюх знатно подводил и доносил до разума ложную информацию, бродяга никак не мог определить своё местоположение. Сохатый учил его распознавать территории свободные и те территории, на которые лучше не соваться без должной на то причины. Но сейчас...
Раздражённый преследовавшими его неудачами, Слепой припал чуть к земле, стараясь не обращать внимание на запах болота, и принялся выслеживать дичь привычным способом. Нить запахов дрожала, обрывалась, терялась и исчезала снова и снова. В один моменту коту казалось, что он зацепился за неё, но иллюзия скорой трапезы снова рассеивалась.
Показалось даже, что кожа на животе стала плотнее прижиматься к рёбрам.
Отбросив свои бессмысленные попытки, Слепой перестал пытаться выследить хоть что-нибудь вокруг. Определённо в нынешнем его состоянии было бы лучше просто сесть и ничего не делать. Собственно, кот так и поступил. Остановившись посреди своего пути, а точнее на стороне речного племени, и не пытаясь определить, где он, хотя бы на ощупь, он просто сел. Обхватил свои лапы ещё не высохшим до конца хвостом, который казался ещё более облезлым от налипшей зелёной жижи, и устремил свой невидящий взор вперёд, замерев в образе пугающей и не самой приятной на вид статуи для тех, кого природа щедро наградила чудесной способностью... видеть.
Отрёкшись от любых мыслей, Слепой и не заметил, как его начало клонить в сон. При том, что он вполне мог бы уснуть с открытыми глазами, но потом веки устанут и неприятно отекут.
Не перемещаясь со своего места, кот лёг и сложил лапы перед собой. Некоторое время ещё "смотрел" вперёд, но после сдался, решив просто выждать, когда он сможет наконец выбраться и вернуться на родную территорию. То место, в котором он находился сейчас, определённо не было родным.

________________________________________________________________________________________________

Утро и ночь пахнут совершенно по-разному - именно так Слепой определял время суток. А ещё холод... по утрам он особенно бил под кожу. Передёрнувшись, Слепой перевернулся на спине, кувыркнувшись по снегу, таким образом пытаясь счистить с себя часть грязи. Не потому что коту хотелось быть чистым, нет. А по причине того, что запах, мешающий что-нибудь толковое учуять, никак не хотел отбиваться.
Поднявшись на лапы, Слепой принялся ходить зигзагами, останавливаясь то у дерева, то у камушка, обнюхивая их, но с сожалением отмечая, что ничего не может уловить. Это делало его совершенно беспомощным. Кот начинал разочаровываться в себе, но продолжал идти.

>>>Одинокий холм<<<

Отредактировано Слепой (2014-05-24 13:29:29)

Медвянник остановился, глядя в пасмурное небо и втягивая носом воздух. Пахло речными котами, видимо они только что провели патрулирование и еще чем-то… Кот принюхался, но тут ему на нос упала большая мокрая снежинка и Медвянник инстиктивно слизнул ее языком. Мысли кота сразу же поплыли в другом напралении.
Все эти снежинки… Они ведь чем-то похожи на облака… Может снежинки это облачная щерсть? Тогда… Воители потрусил головой, выгоняя из нее мысли, и сконцентрировался. Чем же все таки это пахнет? Кот опять втянул носом воздух. На этот раз он уловил запах дичи. Довольно ухмыльнувшись, Медвянник прильнул к земле и покрался на запах. Вскоре кот обнаружил маленькую пичушку сидевшую на берегу, выдохнув, охотник прыгнул. Земля под лапами оказалась скользкой от снега и Медвянник заскользил пытаясь сохранить равновесие. Испуганная оляпка замахала крыльями, но кот все-таки изловчился схватить ее.
Довольно мурлыкнув, он взял дичь и побежал дальше. Вдруг, непонятный запах опять заставил патрульного остановится. С другой стороны ручья пахло чем-то болотным. Странным было то, что запах как буд-то “побродил” по поляне. Хмыкнув, Медвянник удивленно поднял брови и на всякий случай удостоверился, что запах не переходит на их територию. Кто их знает этих речных котов?
- Все в порядке. - Бросил кот. - Вроде бы.

Патруль. Как надоело. И еще на нее так смотрят, будто не границе нужен патрульный, а патрульный должен патрулировать патрульного. Глупость, но так оно и есть, к сожалению. Хотя... Зачем отвлекаться на такие пространные мысли? Можно просто радоваться тому, что наконец она стала нормальной  воительницей. Что она кому-то нужна и дорога. В груди теплеет от одной этой мысли.
Лаванда повела ушками и втянула носом воздух. Да-да, она именно так она и думала. В ее замерзшей и раненной душе теплилась вновь обретенная надежда. И страх. Шерсть вставала дыбом от одной только мысли, что все это недолговечно, что хрупок этот вновь собранный из осколков мир. Даже счастье пряталось куда-то от такой безмерной тоски.
Палевая вздохнула. Мысли мыслями, но пора бы уже и поработать. Только какая тут работа: патрули сидят в печенках, охота еще ниже. Нет уже того чувства удовлетворения от каждодневной рутины. Все приелось, как... Как вот эта лесная полевка, что копошится в снегу. Ах, да, снег. Вот что так колет лапы и недает сосредоточиться на собственных проблемах. А ведь в проблемах нужно копаться со вкусом и увлечением. Но получается этот вкус с морозным привкусом, со льдом на губах и снегом между когтями. И тут одна запоздалая мысль напомнила о существовании мышки. Воительница подкралась и прыгнула, нанизывая зверька на длинные когти. Задняя лапа провалилась в снег, и Лав зашипела от боли, конечность попала между корней дерева. Вот теперь снег точно не мешал, а наоборот успокаивал ноющую лапу.  Палевая повела хвостом и пошла дальше. Следующей ее удачей стала лесная полевка - с малышкой вообще проблем не возникло. И в зовершении сегодняшнего парада добычи, с плакатами и шариками влезла на дерево трясогузка. Вот с ней и возникли проблемы у молодой воительницы: птица ловко вывернулась из лап, но сбежать оной все же не удалось. Лаванда вздохнула. Сердце колотилось как бешенное, лапы отказывались сохранять вертикальное положение на дереве. Воительница немного неуклюже спрыгнула и пошла к границе. Так-то она пошла границы проверять, а в результате накормила оруженосцев.

« Лагерь

Сегодняшний день явно задался, порой согревая сохраняющейся радостью и счастьем лучше, чем любая грива. Серый небосвод, порывистый ветер, томные снежные тучи – зима неумолимо утверждала собственное господство с каждым днем, но её холоду было не пробраться дальше плотного подшерстка – внутри все буквально выгорало и пылало от преисполненного ликования, отчего мерно шествующий Львинозвёзд даже демонстративно распушился. Предводитель Речного племени был бесконечно горд за каждого соплеменника, но прежде всего он восхищался своими детьми, которые на рассвете были удостоены должности оруженосцев. Златогривый как сейчас помнил их детскую радость, одновременную готовность и важность, сопровождаемую бессменным уважением и улыбкой матери – прекрасной Ручей. Это событие пролетело словно миг, но тепло, остающееся на сердце, еще долго будет напоминать собой о не последнем достижении его прославленного рода – рода основателей. Когда-то все это было невозможно представить, даже мысль бы не возникла – но действительность была таковой, и если бы не решения прошлого, то не ощущал бы никто славного настоящего и не верил в будущее.
- Ручей – одно из тех мест, с которого все начиналось. С этой границы и основывается история наших племен, - с осторожностью выверяя шаг, пояснил позади шествующим ученикам Львинозвёзд, неспроста взяв Зимушку и Гусенка в рассветный патруль – им предстояло многое узнать, но наставники, в период заморозков занятые охотой, порой не всегда имели возможность уделить приемлемое время своим подопечным. Впрочем, златогривый и сам уже обзавелся ученицей, но их взаимосвязь только-только развивалась, а значит, можно было уделить внимание остальным не менее заслуживающим это юнцам.
- И никто – запомните! – никто не смеет на него посягну… - и прервавшийся голос рыболова мгновенно оспорил зловонный запах затхлых болот Темнолесья: «Какого леща?»
Почти выветрившийся след предполагаемых нарушителей подтверждался лишь едва заметным отпечатком в земле – уже затвердевшем инеем и скрытым настораживающей неоднозначностью. Увиденное вызвало у янтароглазого скупую нахмуренность и глубокую задумчивость – кто бы это ни был, он в любом случае пожалеет о допущенной ошибке. Позволить себе такую вольность мог либо самонадеянный бродяжка, либо отряд пакостных одиночек – без вариантов. Но стоило ли это им того?
- Одиночки, - резко взмахнув хвостом и сморщено принюхавшись, прошипел мгновенно ощеренный Львинозвёзд, сразу вспомнив вероятные предпосылки к нападению: замеченная Крик Журавля сезоном раньше преступница скорее всего оказалась некоторым предупреждением, нежели попыткой нападения. Ожидать ли им опасности? Было ли это угрозой? При любом ответе медлить не следовало – тот, кто это сделал, обязан ответить за собственные действия.
- Зимушка, отправляйся за подкреплением – охотничьи патрули должны быть где-то неподалеку. Выдвигайтесь на встречу с нашего берега. Будь осторожна, - строго и сдержанно распорядился предводитель, буквально воспрянув категоричным огнем решимости и уверенности – взгляд, обращенный в сторону, куда уводил запах, застыл расплавленным янтарем, словно наполнив и обездвижив наружность молодого лидера тяжелым грузом вдруг рассредоточивающихся мыслей.
- Берем след и выдвигаемся, Гусенок, - низким и огрубленным голосом вскоре возник Львинозвёзд, попутно в раздраженном рвении вытесняя склизкий смрад Темнолесья свежими и глубокими метками Речного племени.
«Идти против единства – абсурд!»

Одинокий Холм »

Утреннее событие в лагере взволновало так сильно, словно это меня вновь посвящали. Едва заслышав голос предводителя, я вскочила, больно приложившись макушкой о ветку кустарника, но это было уже не в новинку, я постоянно во что-нибудь врезаюсь, потому что ношусь туда-сюда как угорелая. Так что, не долго теша ушиб, выбралась на поляну, засев в тенёчке, ибо не хотела, чтобы ко мне вновь подскочили Сыч или Дубок с их вечными распрями. Утро, мороз щиплется, тонкий снежок хрустит под лапами - красота. Настроение должно сохраниться на должном уровне, тем более, когда происходят такие волнующие и прекрасные события. Я говорю, конечно же, о Лебёдке и Тиночке, хотя они уже получили новые имена. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы к ним привыкнуть? Сама я на новое начала реагировать сразу же, больно понравилось, но вот окликать других иначе... Что ж, посмотрим. Основная суть всё равно заключается в другом: две мои подруги детства, драгоценные сестрички, будут спать со мной в одной палатке и грызть один гранит воинского мастерства. Это ли не счастье? В последнее время мы общались всё реже и реже, поскольку меня загружали тренировками, а теперь есть шанс выдвигаться на совместные мероприятия и навёрстывать упущенное. Ещё посвятили Капельку, их третью сестру, но с ней я общалась куда меньше, как и с сыном и дочерью Львинозвёзда. Конечно, рада я была за всех, но мою слегка эгоистичную натуру в основном грели именно новые возможности коммуникаций и азартных игр. Сейчас я размышляла обо всём этом, следуя к границам вслед за главой нашего отряда и всего племени в целом. Наверное, сказать о том, что сегодня меня поставили в пограничный патруль, подзабыла. Нда-а-а-а, не хорошо. А впрочем, ладно, теперь ведь знаете, а это - главное, верно? Морозный ветерок проходился по шерсти против роста волоса, заставляя её топорщиться и добираясь до кожи, отчего я каждые три минуты зябко ёжилась, возмущённо шевеля густыми усами. Ну не люблю я Замёрзший Камыш, хоть убей, не люблю. А время подумать об этом было. Львинозвёзд рассказывал нам о Ручье, а я откровенно скучала. Нет, информация, конечно, была полезной, и говорил златогривый, как всегда, чётко и познавательно, но я уже знала всё это, Сыч рассказывал, когда проводил разницу между нашим и Древесным племенами. Посему, я лишь старалась делать вид, что вслушиваюсь, да зевать поменьше - дурной тон ведь. Не могла моя сангвистическая натура воспринимать на должном уровне то, к чему не лежала душа, что ж тут поделаешь. Поэтому, ставя время от времени метки, я невероятно обрадовалась, услышав запах иволги. Конечно, совершить промашку перед самим лидером было страшно, но так хотелось показать своё мастерство. Хотелось, чтобы все нас хвалили, чтобы все восхищались и шептали, какой Сыч молодец, что воспитал такую талантливую кошку, какая молодец я, что так прилежно занималась. В общем, мне нужно было внимание и одобрение. Долго красться к ярко-жёлтой, чернокрылой птичке не пришлось, вскоре серия из прыжка и точного укуса в шею прервала её жизнь. Через несколько меток я вновь поймала птицу, опять же иволгу. Также чисто, кстати говоря. Следующей добычей стала коричневая с серыми разводами на брюшке и грудке птица - соловей, не успевший даже вскрикнуть. Пряча добычу в голом кустарнике и тщетно стараясь забросать её замёрзшей землёй, я кошусь на Львинозвёзда, но он не спешит замечать мои удачи. Я даже слегка огорчилась, когда вновь двинулась вперёд. Когда лидер заявил об одиночках, я сначала поразилась, но потом, принюхавшись, тоже уловила сочетание сырости, гнили, тухлятины и какой-то травы. Почему-то даже не усомнилась, что это - запах болота, ведь примерно так мне его описывали. Морщась, вываливаю язык в жесте неприятия, когда улавливаю распоряжение предводителя, согласно которому нужно отправиться на поиски охотничьего патруля и привести его на подмогу. Разве смеет кто-то ослушаться златогривого? Конечно же, нет, именно поэтому я послушно срываюсь с места и, удаляясь от Ручья, несусь на поиски, припоминая, куда собирался пойти отряд.