Сегодня Ласточка была вынуждена вести пограничный патруль самостоятельно. Не сказать чтобы кошке не очень-то нравилась эта роль, скорее наоборот, руководить ей доставляло особое удовольствие и ответственности она не боялась, но по обыкновению своему старалась избегать "лишних напрягов".  Впрочем, сегодня был особенный день и руководство патрулем не рассматривалось как излишняя трата сил и нервов. Сегодня Ласточка должна была показать своему новоиспеченному оруженосцу все владения Древесного племени и наконец-то преподать Просвету несколько первых уроков. Как-никак пора бы заняться его обучением и почувствовать себя в шкуре своего же наставника. Да уж, теперь Ласточка в полной мере испытает все то, что довелось пережить ее отцу Коршуну и пережить не единожды...
Осмотр границ и первый урок шли по плану. Ласточка шла впереди, шла не слишком медленно, но и не слишком быстро и, разумеется, ее облик так и источал непоколебимую уверенность и в собственных силах и в своем отряде. Время от времени кошка оглядывалась, проверяя не отстал ли кто, а после этого ее внимание вновь переключалось на текущий маршрут. Проходя мимо каждого мало-мальски значимого по ее мнению места, воительница останавливалась и, украдкой глянув на своего оруженосца, ровным, спокойным тоном сообщала ему все то, что следовало знать о сей местности и ее обитателях. Особенное внимание воительница уделила Темнолесью. Как только впереди показались его зловещие очертания, Ласточка остановилась и заговорила:
- А вон там начинается Темнолесье.  Место это по праву называется так. Взор Звездных предков, увы, не в силу пробраться в самые темные глубины этих земель. Быть может  в Темнолесье и есть нечто притягательное, но нам с тобой, Просвет, - котам Древесного племени, нечего делать под его сенью, однако это не освобождает нас от охраны собственных владений. Порой из Темнолесья являются бродяги, одиночки, не ведающие ни чести, ни Воинского закона, - на последней фразе Ласточка нахмурилась, а голос ее стал куда тверже, - Их запахи разнообразны. От кого-то несет падалью, от кого-то отбросами, а от некоторых и самим Темнолесьем... но так или иначе ты без труда узнаешь нарушителя границы и тогда гони его взашей. Тем, кому не ведом закон Предков, не место на наших землях.
После этого патрульные обновили метки и продолжили свой путь, направляясь к ручью. Когда же они приблизились к нему, Ласточка вновь остановила отряд и обратилась к Просвету:
- Стой, - тихо повелела она, - Принюхайся, - и спустя несколько секунд спросила, не забывая при том и сама вбирать десятки разнообразных ароматов в легкие, - Чувствуешь, Просвет? Это запах Речного племени. Там, - кошка указала лапой на другую сторону ручья, - Там начинаются их владения. Речные коты нам не враги. Пока не враги, но никогда не стоит забывать о том, что эта истина может завтра же стать не актуальной. Сегодняшний друг легко может стать врагом, как только почувствует удачную возможность вцепиться тебе в загривок. Не поворачивайся спиной, Просвет, к тому, кому не можешь доверять всем сердцем, и в особенности к Речным котам. В отличие от бродяг, рыбоеды знают Воинский закон и чтят границы, а это значит, что и нам положено блюсти их и не заступать на чужую территорию.
Обновив и здесь метки, Ласточка отпустила Соколицу охотиться, а сама повела ученика подальше от ручья, намереваясь заодно показать ему несколько охотничьих премудростей. Пока они пробирались дальше, воительница кратко поведала Просвету про стойки, а потом и про особенности некоторых зверушек. Растолковала как и к кому следует подходить, а затем, почуяв добычу, повелела затаиться в снегу и смотреть. Подкрасться к небольшой пичужки воительнице удалось без особых проблем, однако атака ее не увенчалась успехом - пернатая вырвалась из лап и упорхнула прочь.
Усмехнувшись, Ласточка бросила Просвету:
- С птицами, как видишь, не все так просто как хотелось бы нам. Держи их крепче, малыш, и кусай поскорее, а если же пернатая чертовка будет выскальзывать из лап, сразу же сбивай ее наземь и добивай.
Спустя некоторое время, Ласточка продемонстрировала сказанное на незадачливом дрозде, что волей-неволей стал чьим-то ужином. Птица пыталась вырваться и улететь, но ничего не вышло. Кошка успела сбить ее вниз и прокусить горло.
- В лесу нам - Древесным котам - охотиться куда сподручнее, нежели на открытой местности, но ты должен уметь делать и то и другое - в этом залог выживания. Как же охотиться следует в лесу я покажу тебе в другой раз, а пока опробуй себя в деле, - отпустив оруженосца в "вольный полет" воительница немного подождала и последовала за Просветом, намереваясь проследить за его успехами. По дороге ей свезло изловить еще и сойку. Не без пустяковой царапинки, но все же относительно без серьезных проблем.

Вчера мы с Сычом вернулись достаточно рано, но я была настолько возбуждена ситуацией, что не могла заснуть и проворочалась несколько часов на подстилке, покуда не сбила всю её в непонятную кучу, на которой оказалось страшно неудобно лежать. Встать и поправить ложе было невозможно, иначе перебудила бы соседей, а они вряд ли были бы довольны таким поворотом событий. В итоге, кое-как свернувшись в кольцо и подыскав наиболее безобидное положение, мысленно ворча, смогла погрузиться в дремоту, состояние которой продержалось до раннего утра, встретившего меня вовсе не пением птиц и солнечным сиянием. Вернее, и ярило стремительно взбиралось по небесной лестнице, заливая всё золотом, и создания, оперённые всеми возможными формами, весело трещали на ветках, только не для меня, хмурой и сонной, страдающей от ноющей боли в лапах и спине, виновницей которых была, естественно, неудобная поза. В общем, всё было как-то не так, и ко всему этому в довесок шёл пограничный патруль. Честное рыбное, хочется упасть и заснуть, хоть мёртвой притворяйся, лишь бы не тащиться к этому Ручью через карп его знает какие дебри.
Можно было понадеяться, что Мышастый, с коим я была поставлена в этот злосчастный отряд, задержится: он известный весельчак и личность капельку безответственная. Только всё складывалось против моей вялой персоны, ибо именно сегодня и именно сейчас он выбрался на поляну из большого ежевичного куста. Обречённость, безысходность и тонна костлявой рыбы, тяжело вздохнув, проглатываю остатки полёвки, что показалась мне абсолютно безвкусной, и, беря инициативу в свои белоснежные лапки, шумно топаю к выходу из лагеря, окликая напарника протяжным мяуканием. Ладно уж, действительно, чем раньше начнём, тем быстрее закончим, к чему тянуть? Если ещё и поохочусь между делом, вернусь и смогу поваляться, никто даже упрекнуть не сможет. Такой расклад устраивает и даже позволяет приободриться, распушив усы, ускоряю шаг, хитро косясь на Мышастого. Знаю, если бы об этом узнал Сыч, он был бы страшно зол, но я физически не могу жить в племени и не общаться с другими котами! В конце концов, ничего такого я и не делаю... Наверное. Почему нельзя дружить с котами, если люблю всё равно одного? Как будто от случайного разговора у меня котята родятся. Тем не менее, отвожу от напарника взгляд и подхожу к ели, чтобы оставить метку. Трусь лбом, а затем и боком, оставляя на хвое несколько шерстинок. После же, решив отделиться, иду по правому крылу Ручья, оставляя левую на серого котика.
Обновление меток - дело нехитрое и, по большому счёту, быстрое, так что работа вскоре была сделана, а у меня появилось время на охоту. Как обычно, три подхода, почему именно такое количество - не знаю, само собой сформировалось. Первым, кого почуяла, был жаворонок. Небольшая птичка крутилась на земле, вертя головой из стороны в сторону, словно специально дразня потенциального охотника. Припав к земле, начала подкрадываться, оборвав тихую неспешность стремительным прыжком, в который вклинился тонкий мяв, когда острый конец ветки хлестнул по плечу, очевидно, оставив царапину, по крайней мере, место засаднило. Тем не менее, птицу я убила, сомкнув челюсти на её шее. Следующей целью стал бекас, хитрое создание, вспорхнувшее перед самым моим носом, хорошо, что успела задеть его когтями, ранив, иначе явно упустила бы. Не уверена, что везение можно причислить к удаче, но птица мертва, что главное. Третья попытка - уж, до чего скользкое, скажу я вам, создание! Его не удавалось схватить раза четыре, всё из лап выворачивался, лишь чудом прижала, плюхнувшись сверху и добив укусом в голову. А затем, прихватив всю добычу, направилась в лагерь, уже предвкушая крепкий, сладкий сон.

Придя на место, Белая Буря и Белый Волк разошлись в разных направлениях, чтобы пометить границы. После этого оба прибыли на место и спрятавшись за кустом, начали наблюдать. Просидев так несколько минут, Белый Волк скомандовал идти обратно. "Нечего... Я тоже когда-нибудь поведу такой же патруль. Так же буду командовать... Мне просто ещё расти и расти... Я смогу, я добьюсь этого..." Думала воительница пока шла обратно. Разница в возрасте Белой Бури и Белого Волка была большая. Этот кот был уже старшим воителем, а эту кошку только недавно посвятили, а она уже мечтает. Было бы глупо смотреть, как такая юная волчица ведёт патруль вместе со старшим воителем. Да... Смешно бы выглядело. Речное Племя могла бы даже уважение от соседей - Древесного Племени потерять.
-Мда... - Прошептала кошка одними ели губами... Нечего плохого по этому поводу, кошка не думала. Даже не думала как-то мстить или пакостить... Она просто шла, иногда дёргая ушами. Ей просто не чем было заняться в этом патруле. Нечего интересного. Ровесников ведь нет, а со старшим идти было как-то скучно.  "ну и зануды эти старшие воители... Думала кошка, а ведь она такой станет тоже. Нет, она не станет прямо такой скучной, а наоборот... Так думал каждый оруженосец или новоиспечённый воитель...

Подставив темную морду лучам яркого весеннего солнца, взирающего на просыпающуюся после холодного и долгого сна долину, бурая воительница на мгновение прикрыла лазурные глаза, цвет которых с каждым днем приобретало светлеющее небо. Вид отходящей от Снежного Клена природы всегда доставлял ей неимоверное удовольствие и удовлетворение. Когда душу, не находившую себе место несколько лун, затопляет чувство покоя и умироворения, словно яркий солнечный свет. Однако, наслаждаться этим приходиться далеко не в спокойной обстановке лагеря, а на границе, во время исполнения каждодневных обязанностей.
Сегодня бурая кошка проводила часть своего времени, а точнее путь от лагеря до ручья, в компании двух более младших воителей: своего прошлого ученика Неясытя и молодого, о ком ей мало что известно, Ящерицы. Эти двое её сейчас мало чем интересовали, так что, достигнув границы, она просто свернула в понравившуюся сторону, не обронив не слова, но предлагая таким образом им два выхода: или кто-то идет за ней, проводя время в напряженном молчании, или они идут друг с другом, оставляя ее в одиночестве. Не дожидаясь их решения, старшая воительница мимолетом проверила сдешние метки, походя обновив их, и уже вскоре скрылась за изгибом ручья, несущего свои кристально чистые, звенящие воды с горбатых гор, виднеющихся на горизонте.
Как обычно, на протяжении всего патруля не произошло ничего необычного. Речные не нарушили границы, одиночки не появились на этих землях, так что, рутинная работа исполнялась воительницей скорей на автомате, чем по-настоящему осмысленно. Пройдясь когтями по и так исполосованному дереву, чем закрепила свой запах, Рысь прошествовала к кустам, потеревшись щекой о тоненькие хрупкие веточки, готовые сломаться от любого, даже несерьезного нажима. Далее по каменистому берегу следовала выброшенная коряга, за время путешествия по ручью лишившаяся большей части коры. Обогнув то, что когда-то осталось от дерева, Рысь напряженно остановилась, ловя взглядом юркие движения птичьего силуэта, скользящего вдоль кромки воды. Сразу безошибочно узнав первосезонного скворца, кошка пригнулась в охотничьей стойке, чуть было не распластвшись пушистым животом по холодной земле. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить быстро забившееся в азарте сердце, она начала медленно подкрадываться, надеясь на свой успех. Однако, кошке сегодня крупно не везло. Вырвавшись из когтистых лап, скворец спланировал на противоположный берег ручья, где ей просто было его не достать. Вторая попытка закончилась не более удачно. Кошке удалось наткнуться на полевку, проживавшую на линии редких деревьев около ручья. Но та даже не подпустила охотницу к себе. Неожиданный порыв ветра дал ей узнать о приближающейся опасности, и та, не дожидаясь ее, лишь скользнула в укромную нору. Выругавшись, воительница еще какое-то время стояла на месте, прислушиваясь к звукам леса и пытаясь унять закипающую злость. Однако, решив, с кем не бывает, она направилась дальше, желая предпринять еще одну попытку. Но, как на зло, та тоже закончилась не самым удачным образом. Уловив боковым зрением даже несчастную лягушку, на которых она старалась не охотиться без крайней необходимости, воительница предприняла попытку поймат даже ее. Но склизкое земноводное просто выскользнуло из лап, скрываясь в прозрачном горном потоке ручья. Ну что за день такой? С грустной усмешкой приняв это как неудачную шутку фартуны, Рысь неизменным твердым шагом направилась дальше вдоль границы. Все же, как бы все не было плохо на охотничьем плане, повседневные обязанности надо исполнять исправно.

Заснув вчера достаточно рано, ты в очередной раз пробудилась до рассвета, ощущая кипящую в теле энергию, которую, однако, пришлось несколько урезонить, ибо не в том она возрасте, чтобы полоумным судаком носиться по поляне, приплясывая от нетерпения в ожидании выхода в ельник. Ты привыкла контролировать себя, и это небольшое ущемление не повлияло на ровное, в положительном ключе текущее настроение, так часто балансирующее на грани: маловато у него опор, но только не сейчас, относительное постоянство тоже может служить основанием, тем более, для тебя, так любящей гладкую стабильность. Вернее, максимально гладкую из возможных. Солнце заливало поляну, играя в прятки с травинками и ветром, постепенно прогревая землю, лишь изредка его закрывали белоснежные пятна облаков. Приятная погода, лишённая духоты благодаря прохладному ветру - это то, к чему ты благосклонна. Зевая, потягиваешь лапы, направляясь к общей куче скорее по привычке, ибо беглый осмотр вновь ничем не закончился, ты отходишь в сторону и принимаешься за умывание, решая поесть после. Да, сегодня ты вновь отправишься в патруль, имея достаточно воителей и оруженосцев, полностью им доверяя, предпочитаешь-таки самостоятельно убеждаться в отсутствии подозрительных следов и запахов, это приносит своего рода удовлетворение, даже зная об обманчивости тишины и с нелюбовью относясь к ожиданию неизбежного, с облегчением отмечаешь наличие ещё одного дня на подготовку. Никогда не знаешь, где стройный ряд меток окажется затоптан, образовав разрыв в чёткой линии границы, отчего необходимость бдить, не жалея лап, лишь усиливается. Сталкиваясь с Тинолапой, кою намерена взять с собой, подзываешь её взмахом хвоста и, не дожидаясь, пока она подойдёт, двигаешься к выходу из лагеря, в скором времени успешно покидая его. Вы идёте к переправе через Воинский Порог, скользя на влажных камнях, ступаете на противоположный берег и двигаетесь по открытому пространству до упора, чтобы к Ручья привычно разделиться. Ученица приметила что-то в кустах, и ты одобряешь её решение кивков, сосредотачиваясь на собственной части работы.
Привычным степенным шагом двигаешься вдоль Ручья, каждые несколько метров пробуя на вкус воздух и без устали обновляя метки на ветвях, камнях, пнях, не позволяя ни единой посторонней мысли вклиниться в литое сосредоточение до тех пор, пока последняя пахучая точка не ознаменовала окончание работы. Лишь тогда, встряхнувшись новым приливом бодрости, ты решаешь занять себя охотой, ибо время позволяет. Можно было бы отправиться к реке или пройтись по ельнику, но решаешь остаться здесь и побродить в поисках птиц или водяных крыс.
И, можно сказать, что от идеи ты не слишком отклонилась, ибо след, на который напала, принадлежал грызуну. Судя по всему, полёвке, сделать правильный вывод - не проблема, но решаешь подождать. В конце концов, какая для тебя разница? Главное добыть, остальное второстепенно. Припадаешь к земле, сгибая лапы и вытягивая струной хвост шею. Кажется, вот-вот живот коснётся земли, но хорошо знаешь, какой ошибкой сие будет, а верную стойку научилась принимать давным давно. Чуть скалишься, подбираясь ближе, огибая пенёк, на котором нескольким десятком минут ранее оставила метку. Он и послужил точкой, за которой ты обустроила засаду. Не сводя с грызуна пристального взгляда, подбираешься, напрягая мышцы лап, а после срываешься в прыжке, лапой прижимая обладателя лысого хвоста к земле, но последний умудряется вырваться, перепуганной опрометью пускаясь петлять по траве. Ты шипишь от досады, молниеносно решая не отступать, и начинаешь преследование, максимально сокращая расстояние, дабы повторить прыжок. На этот раз он успешнее, и короткий писк предшествует смерти полёвки. Ты прячешь добычу в кустах, слегка забрасывая землёй, а после продолжаешь поиски, покуда не наталкиваешься на след голубя. Упитанная лесная птица была хорошей целью, посему мгновенно повторяешь стойку, подбираясь ближе и налетаешь, прыгая с камня. Чистая попытка, и пернатое создание отправляется к полёвке. Последней находкой были змеиные яйца, с переносом которых пришлось потрудиться: это не гнездо с птичьими, донести их не так просто. Ситуацию спасает лист, но то, что ни одно из них не разбилось, невероятное везение. Кроме того, пришлось повторно возвращаться за голубем и полёвкой, но ты всё равно довольна: на границах всё ещё держится мир, общая куча полна, а племя здорово. Для счастья тебе, на самом деле, нужно совсем немного.

Золотые лучики весеннего солнца играют на водах серебристой полоски Ручья, сияя бликами и направляя трио патрульных своим светом прямиком к границе. В воздухе стоит свежий аромат молодой травы, а в насыщенной небесной лазури, рассекая крыльями порывы ветра, парит речная чайка, такая далекая и недоступная. Такая же, каким совсем недавно казался тебе ведущий ваш патруль прибрежный лидер.
Вот он, вышагивает впереди, являя вам с Шиповником свою широкую спину, облаченную в золотистый мех, в котором то и дело путается солнечный свет, бесспорный верховод речных воителей, который зачастую вводит тебя в заблуждение своим неоднозначно игривым поведением. Стараешься смотреть на виднеющийся вдали рубеж между племенами, прослеживаешь карамельным взглядом верхушки лиственных чащ на древесной территории, но, как назло, шею невесомо щекочет кончик чижового перышка, неожиданного знака внимания со стороны Львинозвезда, напоминая о зародившемся в груди ощущении легкости и спокойствия.
Пожалуй, единственное, что влечет тебя наравне с образом речного льва - это охота. Древний ритуал на уровне инстинктов, который позволяет забыться, избавиться от чувств хоть на пару мгновений, пока в ушах стоит гул ветра, а в жилах бушует кровь. Ненадолго отделяешься от группы, как тебе кажется, незаметно, и рыскаешь неподалеку, пока не замечаешь жаворонка, что дразнящее-манящее скачет в новой зелени, не замечая прибрежной охотницы.
Непростительно.
Жаворонок пойман безукоризненно, умерщвлен одним укусом в шею, и ты догоняешь патруль после того, как торопливо присыпала остывшую тушку добычи влажной землей. Светило в небе набирает силу, полосатую спину начинает чуть припекать, и ты борешься с желанием окунуться с разбегу в прохладу Ручья, лишь помочив у самой кромки передние лапы. Вскидываешь голову, подставляя мордочку солнцу и блаженно жмуришься, потому что лучики не могут удержаться и не огладить твои скулы. Граница неприкасаема нарушителями, довольно подмечаешь ты, оборачивая взор плавленного ириса к плечистой фигуре златогривого атамана.
- Не предвидится вторжений, наш бесстрашный лидер, - подобное обращение в последнее время стало совсем привычным, словно данная в детстве кличка, отражающая всю суть, всю мощь гордого речного льва.
Шиповник высказывает желание поохотиться, и ты одобрительно прикрываешь глаза, обозначая согласие кивком головы. Провожаешь старшего воителя взором карамельным, а сама, позабыв о недавних размышлениях, плавно заходишь в воду пограничного Ручья до тех пор, пока блаженная прохлада не достигнет разгоряченной спины.
Как-то запоздало голову посещает мысль, что ты все-таки не одна, и ты неспешно возвращаешься на берег, без капли сожаления произнося в сторону Львинозвезда:
- Простите великодушно за отклонение от курса, - и отряхиваешь роскошную кремовую шерсть, пропитавшуюся водой, невольно - или специально - обдавая прибрежного лидера шквалом обжигающе холодных брызг. Замечаешь это и не можешь сдержать тихий, почти смущенный и скорее извиняющийся, смех, сверкая карамелью под сенью прикрытых век. Проходишь мимо, непозволительно близко к крепкому золотистому боку и бодрой рысцой, чуть ли не галопом, движешься в лагерь, подсознательно зная, что он догонит.
По пути пытаешься победить в неравной борьбе оляпку - в конце концов она взмывает в лазурную синь, словно прощаясь взмахами крыльев. Ведешь ухом, почти недовольная тем, что Львинозвезд наблюдает за твоими промахами, но тут же компенсируешь это пойманной мышкой, несмотря на полученную в процессе занозу, и, довольная, возвращаешься домой, ненавязчиво близко вышагивая бок обок с речным львом.

Отредактировано Песчаная Дюна (2014-06-21 14:56:11)

Лебединая Шейка осторожно покинула лагерь на рассвете, уведя за собой Демолапку, решив пробудить её сегодня рано. Охровая робкой поступью шествовала по проталинам, ставя лапу в общий такт шагов.
– Предлагаю разделиться. Я хочу, чтобы ты научилась охотиться одна, ведь наступит момент, когда я не смогу распоряжаться твоими действиями. Сделай правильное решение, прежде чем поймать ту или иную зверушку. Всё в твоих руках, дорогая. Удачи. – С этими словами, воительница боднула ученицу в бок, ободряя, и после поспешила углубиться на территорию, когда услышала шорох голубиного уханья.
Ватные конечности никак не хотели слушаться свою владелицу, когда та попыталась подкрасться к сизому обладателю голубиного звания. Не сходивший снег предательски хрустел в лапах, а влага хлюпала, заставляя мелкие брызги попадать в нос, отчего кошка исходилась в чохе.
– Будь проклят тот день, когда предки создали времена года, и придумали раннюю весну. – Фыркала кошка, когда птица вновь воспарила вверх, и из-под крыла выходил тёплый воздух, раздувая редкие усы. Сбиваясь со следа, и вновь отыскивая его, хищница вторила ошибку, когда пернатый прямо из когтей вылетал на свободу, похотливо ухая вслед. Ощерившись, обладательница смоловых глаз царапнула когтем по насту, но после произвела ещё одну попытку по поимке.
Раздув бока и сконцентрировавшись на жестах голубя, Древесная расширила зрачки, но с прищуром всматривалась в пичугу, чтобы блеск янтарей не вспугнул жертву в очередной раз. Ничего не сказать, но охота на голубей доставляла Лебединой Шейке удовольствие, ведь они были на столько наивны, что до последнего не покидали насиженное место.
– Врёшь, не уйдёшь. – Рокотал голос победы в груди кошки, когда та, сгруппировавшись, рванула напрямик к сизопёрому. И одним прыжком налетела на добычу, стоило той лишь сделать попытку взлететь. Но судьба предрешена, и вояка сумела полосовым укусом сломить пылкость омертвлённому.
– Ведь говорила, гадёныш. – Потягиваясь и подхватывая добычу в зубы, древолазка поспешила встретиться с оруженосцем, чтобы проверить процент обучаемости.

Патруль! - это была первая моя мысль, когда я сорвалась с подстилки и бросилась прочь из платы. Солнце уже высоко, а я сплю без задних лап! Да как так можно-то, а! Все, пора завязывать с прогулками на ночь, они до добра не доведут.
По своему обыкновению вчера я вместо того чтобы идти спать, отправилась к реке. Видите-ли мне отдохнуть от суеты лагеря захотелось! Великое Звездное Племя, пусть в следующий раз кто-нибудь да вправит мозги и сообщит что у меня есть обязанности, а?
Как могу прилизываю шерстку по дороге, но ничего хорошего из этого не вышло, как была лохматая с топорщащейся во все стороны шерстью, так и осталось.  Смотрю круглыми бирюзовыми глазами на бело-серого Шиповника и извиняюсь как могу за опоздание. Неудобно получилось, да.
Шли мы, благо, достаточно быстро, и как говориться, чем быстрее выйдем тем быстрее вернемся, верно?
А ведь сейчас весна, сезон юного камыша. Холод потихоньку отступает, уступая место теплу и солнцу, просыпаются зверьки, которыми мы так любим кормиться. Вечно серое небо наконец-то начало приобретать голубой оттенок, сугробы заметно осели, а по земле побежали маленькие ручейки. Красота, не правда ли? Все в этом мире любят весну, все ее хвалят и холят, все ее дут с нетерпением. И мы не исключение.
Ступаю мягкой юной травке, которая только начала пробиваться сквозь землю. Вот впереди уже показался ручей, что верно служит нам границей. Каждый день мы обязаны приходить сюда, проверять все ли в порядке и ставить метки, мол, наше, не отдадим. Законы эти соблюдаются с давних времен, наша обязанность их уважать.
Подхожу к границе, проверяя не заходил-ли к нам какой-нибудь древесный кот, не стоит ли доложить Львинозвезду. С облегчением выдыхаю - никаких нарушений.
Жду когда Шиповник пометит территорию, а вскоре отправляюсь следом за ним в лагерь, а после иду в палату. Как ни как, а привести себя в порядок необходимо.

Лес <<<
День был в разгаре, когда Пеплохвост вернулся с утренней охоты, держа в зубах дичь, пойманную его сестрой. Его собственная охота выдалась совершенно неудачной. Молодой кот слегка приуныл тогда. Оставив добычу в куче с дичью, он отправился отдыхать, но довольно быстро был выловлен и назначен на вечерний патруль к границе.
«Ну вот, взять им больше было некого», — недовольно поежился Пеплохвост. Ему не нравилась идея о двух патрулях в один день, но выбора не было. В конце концов, может, встретивший его просто недоглядел и отправил первого, кто под лапу попадется.
В любом случае, теперь забота о границах племени была всецело на серых кошачьих плечах. Пеплохвост выбежал на нагретые солнцем камешки, вынюхивая воздух. Вокруг все было спокойно, как обычно бывает тихим лесным вечером. Морозный вечерний воздух наполнял легкие, выветривая из носа всякие запахи. Пеплохвост остановился у маленького валуна. Резкий запах Древесного племени подсказал ему, что метка находилась именно здесь. Пятнистый быстро обновил ее и гордыми мерными шагами направился дальше вдоль широкого ручья.
Земля была теплой и приятно грела лапы. Дойдя до конца вдоль ручья, кот почувствовал приятную усталость. Он на секунду мечтательно зажмурил глаза и представил, как по возвращении его встретят кошечки и друзья, скажут: ты хорошо поработал, Пеплохвост! Но он открыл глаза и увидел перед собой заходящее солнце. «Пора, пора», — подогнал себя молодой воитель и пустился легкими прыжками на усталых лапах обратно в лагерь своего племени.

Отредактировано Пеплохвост (2014-06-22 00:55:40)

Лягушка дернулась в лапах Ярокрыла, но он тут же прикончил ее укусом в шею. Сморщившись от отвращения, кот закопал добычу возле корней и подбежал к ручью. Удовлетворенно осмотрев свое отражение, воитель облизнулся и обернулся. Патрульные разделились, и Ярик остался в одиночестве сидеть около ручья. Заметив неподалеку трясогузку, кот бесшумно шмыгнул в ближайшие камыши и осторожны выглянул. Шустрая птичка ловко ловила насекомых, а затем запрыгнула на камешек и стала пить. Воитель сглотнул голодную слюну и стал подкрадываться поближе к птице. Трясогузка спрыгнул обратно на берег и неподвижно застыла. Ярокрыл напрягся и подполз поближе. К счастью, она не собиралась улетать, и воин, не теряя времени, прыгнул на добычу. Трясогузка даже не успела понять, что произошло, а Ярик уже прикончил ее. Немного поразмыслив, кот улегся на берегу и жадно съел птицу. Племя накормлено, и поэтому он может поесть. Смахнув с носа перо трясогузки и облизнувшись, Ярокрыл побежал метить деревья.
Присоединившись к остальным, Ярокрыл рысью направился в лагерь.

Отредактировано Ярокрыл (2014-06-29 17:17:26)

Солнце только начинало всходить, а Коготь и Пеплохвост уже патрулировали границы. Утро сегодня выдалось довольно теплым,  и идти было приятно. Несмотря на то, что они  общались,  никто из них не терял бдительности.  Обойдя половину немалой территории, они заметили, что патруль соседнего  племени только что обновил метки. К счастью им удалось избежать встречи, а все метки были расставлены по правилам. Это очень обрадовало воителей, так как лишних драк им не хотелось. Древесные коты обошли до конца свою территорию и не обнаружив  никаких  проблем, вздохнули с облегчением.
Закончив с патрулем, они решили немного поохотиться. Поймав пару полевок, брат с сестрой перекусили, нежась под уже взошедшим солнышком. Они отправились в лагерь, по пути встретив охотничий патруль и пожелав им удачи. Почти все время патруля Коготь думала о чем-то своем, летала в облаках. Она уже давно хотела, что бы ей дали оруженосца, она была уверена, что сможет многому его научить.
Вернувшись в лагерь, воители сообщили Звездолому  о  удачном патруле  и отправились каждым по своим делам.

Всё чаще замечаешь, что уже второй раз следуешь бок о бок с Крик Журавля, что окликает тебя к рутинному делу. Лунная дорожка, изредка сбивая тебя с панталыка, продолжает верный путь вперёд, всё же указывая туда, куда ты так стремишься – к ручью. Его плескучие, набегающие волны так многозначительно указывают вперёд, будто наводя тебя на нужный путь, путь к истине. Этот крик души очень убедителен, ведь ты так верно следуешь подсказке, подкрадываясь к прохладе пограничной водной линии. Опускаешь шершавый язык и энергичными движениями лакаешь приятную влагу, так нужную сейчас, когда нацелен на охоту. Приподнимая голову к небесам, замечаешь, как свинцовая грудь туч сводится в одной точке, громко говоря о скорой пасмурности и непогоде; скорее всего, и от дождя не уйти. Характерно открываешь рот в зевке, изгибаешь язык и моментом хлопаешь ударяющимися друг о друга клычками. Встрясываешь головой и слышишь оглушительный звон в ушах и понимаешь, что перестаралась с этим делом. Отпрянув от ручья, подходишь к глашатай, понимая, что та полна мыслей, ностальгирует, припомнив детство, ученичество, скорее всего. Её затуманенный взгляд устремился тоже вверх, будто разглядывает звёзды, но на самом деле смотрит дальше, в глубину, туда, где родные её сердцу. Удивительно, но у тебя тоже есть родные на небесах, но тебе не нужно это знать. Пока. Постепенно ты поймёшь и узнаешь всю правду, кою так смачно замазали глиной от твоей чуткости. Твой чуткий нюх совсем не пригоден, но другая чуткость более острая, приемлемая для этого дела. Видишь ли, пока ты слишком мала, чтобы это понять, но что-то, где-то далеко, уже пробуждает твой внутренний голос, лихо подталкивая тебя на путь истины.
Хмыкаешь, отбрасывая ненужные сейчас мысли. Зачем они сейчас, когда ты концентрируешься на охоте? Да и шорох малого кустарничка наводит тебя на мысль о том, что где-то за хитросплетённой стеной таится какой-то грызун. Полёвка, мышь, землеройка, и может что-то покрупнее. Еле заметным кивком оповещая об отходе, ты спешишь скрыться в плетях куста, откуда после возвращаешься с бурым зверьком, который остаётся, на время, в стороне, без особого внимания. Осознаёшь, что чем быстрее и легче тебе даётся дичь, то меньше тебя заботит её дальнейшая делёжка. Ловишь ты мелкого грызуна – оставляешь его поодаль, даже не прикопав валежником или лёгким слоем снега; но стоит делу дойти до крупной дичи, как ты зацикливаешься на ней, позабыв о другой надобности. Приостанавливаешься и заводишь причудливое ухо в сторону, всё же припомнив первый трофей. Убеждаясь в его сохранности, ты спешишь уединиться в противоположной растительности, почувствовав сладкий аромат птицы. Замечаешь утку, пытаешься подкрасться к ней бесшумно, расширив зрачки до самой невозможности, всматриваешься с целеустремлением на пернатую. Но та, как только услышав ненадобный звук, вспархивает ввысь, оставив твои труды в лапах в виде перьев, когда ты прыгаешь за ней. Уже хватаешь за лапы, а она так жестоко оставляет малое ранение на твоей лапе, которую приходится зализывать, тратя на это время.
Покончив с посторонним делом, ты спешишь вернуться назад, и на лету подхватываешь первую и единственную добычу в виде землеройки. Встречаясь взглядом с охровыми глазами Крик Журавля, ты спешишь сровняться с ней в шаге.
Проходишь Воинский Порог, который не так давно навещала и пытаешь словить скользкую рыбёху. Но та, изловчившись, используя склизкую шкуру, вырвалась из твоих цепких когтей, заставляя тебя искривить мордашку в озлобленной, ломанной линии рта. Обернувшись через плечо, видишь, как пегая напарница, виляя песочными бёдрами в такт поступи, исчезает в камышовых зарослях, что заслоняет вход в недра лагеря. Испускаешь удовлетворительный вздох, мол, не придётся стыдиться своей неудачи, трусишь ободрено за яркой пятой точкой правой лапы Львинозвёзда, благодаря чему совсем скоро чувствуешь знакомые нотки рыбного аромата.

Приближалась ночь. Непревзойдённый Гелиос на своей колеснице спускался всё ниже, уступая сестре своей, не менее прекрасной Селене, место на неторопливо чернеющем небосводе. Но блистательная богиня Луны не спешила – первые лёгкие шаги её всегда были отмечены робостью, и каждый раз словно впервые возносилась она над миром, чтобы окинуть его обитателей печальным взглядом своих ясных глаз, а затем до самого утра беречь их покой. Трудно оторваться от притягивающего лика прелестной дочери Тейи: кроме того, что он сам по себе усладил бы взор даже самого привередливого почитателя девичьей красоты, над головой Селены парит серебряный нимб, от которого молочной рекой растекается по небу мягкий чарующий свет.
Однако пока что, ещё не взойдя на уготованное ей место, как и всякая порядочная девица, она стыдливо отводила глаза, не давая никому оценить своего благолепия. Бледная кожа её источала тусклое сияние. Неясный силуэт был едва различим. Но всё темнее становилось вокруг – и всё ярче пылал румянец пленительной богини Луны.
Звёзды же, более легкомысленные особы, наоборот стремились как можно быстрее рассыпаться по небесной тверди, чтобы засверкать холодным, обманчиво притягательным блеском. Словно сотни – тысячи! – пар хищных глаз горели уже в накрывшей землю плотным куполом тьме.
Дорога к ручью, разделяющему территории двух враждующих кошачьих племён, в этот раз почудилась одному из патрульных непривычно длинной. Гора – а именно он является героем нашего повествования – лениво трусил рядом со своими товарищами, сегодня отчего-то особенно отчётливо ощущая всю тяжесть своих мощных лап. Но, несмотря на то, что путь вдруг оказался несколько утомительным для грузного воина, даже тень недовольства не омрачила его душу – смутное чувство удовлетворения было сильнее: Гора в равной степени любил и ночь, которая могла бы назвать его своим братом – столь черна была шерсть кота – и патрули, придающие смысл его откровенно бесцельной жизни. Так далеко, правда, в своих размышлениях о причинах этой любви, не заходил сей выдающийся своими размерами, но отнюдь не умом, субъект. Они, причины, вообще его не занимали, надо признать. Хорошо ему? Вот и славно.
Ручей встретил патрульных по обыкновению приветливо. Не будь Гора обделён воображением – услышал бы, как в журчании его прячется быстрая залихватская речь: источник радостно делился последними новостями и выдавал все известные ему секреты. Но воина интересовали вещи куда более приземлённые – метки, чётко устанавливающие границы территории его племени. Первую из них обновил он. Вторая досталась Карпозубке, после чего та решила нарушить благодатную тишину. Кот почувствовал, что раздосадован. Разговоры не были ему по душе. Но…
Аромат дичи действительно дразнил своей близостью. Гора понял это уже после того, как молча и криво усмехнулся в ответ на слова соплеменницы, предоставив возможность поддержать разговор третьему члену их маленькой процессии – Цапельницу. Неосознанно, разумеется. Просто избегая диалога. А затем – и компании, когда все так или иначе изъявили желание поохотиться. Решив, что дело это нехитрое, но полезное, чёрный исполин одобрил про себя эту идею и решил заняться тем же. Проводив взглядом товарищей, он медленно продолжил идти вдоль ручья. Каменистый берег неприятно колол подушечки лап.
Воздух, наполненный свежестью, также, не без помощи подоспевшего с юго-запада ветром, принёс и знакомый запах какой-то птицы. Воин, не раздумывая, привычно согнул лапы и выпрямил хвост, вглядываясь в темноту, с которой сам практически слился – только глаза выдавали в нём самого обычного, насколько это слово применимо к Горе, кота. Нос утверждал, что добыча находится примерно в четырёх лисьих хвостах от местонахождения его владельца, но тот пока не был способен увидеть цель. Осторожно двигаясь в сторону источника, охотник сократил расстояние почти вдвое, когда наконец заметил того, кто сегодня должен был пополнить общую кучу дичи Речного племени – это был запозднившийся с поиском пропитания зимородок. Невыносимо яркий при свете дня, со словно горящей оранжевым пламенем грудкой, сейчас маленький рыболов выглядел тускло и жалко.
Ловкая и, бесспорно, хитрая пичуга расположилась на  толстенной ветке, которая могла бы сойти за небольшое бревнышко, – её, вероятно, принесло и выбросило на берег течение – и с имеющейся в расположении высоты вглядывалась в воду, в любую секунду готовая сорваться с места и обеспечить себя ужином. Допустить этого было нельзя, но Гора поспешил завершить начатое не по этой причине – просто обманчивая близость добычи всегда заставляла его терять голову. Но удача, несмотря на неосторожность воина, улыбнулась ему.
Яство подано. Просим к столу.
Ещё одна попытка кота поймать какого-нибудь пернатого, увы, успехом не увенчалась. Зато когда он решил вернуться к месту, от которого патрульные разошлись в разные стороны, на полдороги остановился и выронил из пасти умерщвлённого ранее зимородка.
Мышь! Лесная полёвка – небольшая, но имеющая на боках достаточно мяса, чтобы накормить оруженосца – деловито ковырялась в земле поодаль. Она была средних размеров, бурого цвета с белым животиком и тёмной полосой на спине. И, главное, хвост! Длиннющий – длиннее, чем туловище, виданное ли дело! Но Гора, если и был поражён этим фактом, никак не выразил своего удивления. Инстинкт сначала прижал его к земле, а лапы в следующее мгновение сорвали с места: сделав буквально два шага, воин сжался как пружина и прыгнул, как можно дальше выкинув вперёд передние лапы. Полёвка метнулась в сторону, надеясь спрятаться в расположенной неподалёку норке, однако тело дикого охотника лучше знало, что делать, чем он сам – поэтому, когда устрашающих размеров лапы с выпущенными когтями перегородили несчастной мышке дорогу, та замешкалась и была избавлена от необходимости принятия дальнейших решений навсегда. Одну из подушечек нещадно саднило, и Гора с тупым равнодушием понял, что, кажется, поймал сегодня ещё кое-что – занозу.
Собрав немногочисленный и вообще довольно скромный улов, и без того медлительный великан, вперевалочку, припадая на одну лапу (не то что бы его терзала невыносимая боль, просто, согласитесь, подобные мелкие повреждения как раз особенно неприятны), побрёл туда, где должны были уже встретиться двое других патрульных. Карпозубке, первой заведшей разговор об охоте, как оказалось, меньше всех и повезло. Эта мысль позабавила кота. Морда его перекосилась – её исказил поднятый в неприятной полуулыбке уголок рта.
Юмор у него, как уже можно было догадаться, отличался своеобразием.
Больше не было смысла задерживаться на границе – нарушителей воители не обнаружили, метки обновили, дичь для племени поймали. Трио могло с чистой совестью возвращаться в лагерь.
Идти обратно пришлось ещё дольше, чем к ручью: ночь, плотно укрывшая мраком земли, а так же зажатые в пастях птицы и единственный в этой компании грызун тормозили движение, как и Гора, избегающий в полную силу вставать на ту лапу, которую занозил. 
Лёгкий, но всё ещё отнюдь не летний ветерок, по-приятельски взъерошил шерсть чёрному коту. Тот прикрыл глаза и задрал подбородок повыше в ответ, словно хотел потереться носом с невидимым гигантским сородичем. Чувство душевного равновесия, покинувшее медоокого в тот самый момент, когда его соплеменница  открыла рот, вернулось.
Если бы оно никогда его не оставляло…
Если бы…
Мена, она же Селена, всегда юная и прекрасная богиня Луны, печально вздохнула.

Отредактировано Гора (2014-06-26 16:36:24)

Уже заканчивалась вторая луна сезона Юного камыша, а значит еще немного и наступит сезон Цветущего камыша, а там уж точно будет тепло, даже, быть может, жарко. А пока что нужно довольствоваться погодой, которая дана, которая, кстати, сегодня была довольно сносная. Сегодня Цапельник шел в пограничный патруль со своей сестрой и... Соплеменником. С Горой кот не особо общался, но относился вполне так положительно, что касается сестры, то с ней он хорошо общался, все же родня. Покосившись краем глаза на Карпозубку, воитель невольно вспомнил, как в детстве они вместе играли, хорошие времена были, а сейчас они все же меньше стали общаться, у каждого своя жизнь, свои дела...
- Кто знает. После патруля узнаем, кому же больше повезло, - прищурив светло-зеленые глаза, отозвался трехцветный в ответ на фразу сестры.
Когда Речные добрались до границы, то разделились и разошлись, чтобы поскорее обновить метки. Вроде обычное дело - обновление меток, но ведь можно заодно и поохотиться, а значит накормить своих соплеменников, а еда лишней не бывает. И тут до ушей трехцветного донеслось пение до боли знакомой птицы. Как оказалось, это был крапивник, что присел на камень, чтобы отдохнуть. Птица была небольших размеров, но ее вполне хватало, чтобы перекусить. Мягкими лапами серо-белый с рыжим кот ступал по земле, пытаясь не наступить на ветку или ещё что, чтобы не спугнуть дичь. Охота была привычным делом, так что тело уже само принимало нужные стойки и замирало, когда нужно. Остановившись в паре лисьих хвостов от пернатой, Цапельник приготовился к прыжку и уже через пару мгновений оттолкнулся от земли. В полете были выпущены когти, так что словить птичку не составило проблем, она пыталась вырваться из лап охотника, но было бесполезно, ее судьба предрешена, одного укуса хватило, чтобы прикончить маленькое существо. Речной уже хотел подняться, но громкое карканье неподалеку заставило его прижать уши к затылку и пригнуться к камню от неожиданности. Вскоре светло-зеленые глаза нашли среди деревьев черную птицу, которая клевала что-то и, видимо, только прилетела. Оставив крапивника на камне, воитель неслышно сполз с камня и стал обходить пернатую так, чтобы та не заметила его. Пару раз ворона стала что-то подозревать, но стволы деревьев спасали охотника. Черная замерла, бело-серый с рыжим тоже, но только чтобы в следующее мгновение прыгнуть. Ворона уже чуть взлетела, но когти хищника пригвоздили ее к прохладной земле, а острые клыки безжалостно впились в шею. Ещё пару секунд птица билась в пасти кота, но потом обмякла, так что можно было возвращаться. Прихватив по дороге крапивника, Цапельник пошел дальше обновлять метки. Закончив с патрулированием, пушистый кот уж хотел возвращаться, но писк мыши заставил его оглянуться. Мышь находилась в паре лисьих хвостах и грызла маленькое семечко. Тихо положив на землю пойманную дичь, исполин сделал шаг и тут подул ветерок, принеся запах хищника существу. Серая тут же встрепенулась и понеслась к норе, а речному ничего не оставалось делать, как погнаться. У самой норки воитель уже схватил ее в лапы, но та выскользнула и спряталась в своем убежище, оставив кота снаружи. Раздосадовано ударив себя хвостом по боку, Цапельник вернулся за добычей и пошел обратно, где встретился со своими соплеменниками, так что вскоре все трое направлялись в лагерь.

Патруль. Ещё один, и вновь граница. Как там говорится, долг племени не ждёт? Ну, может и так, только я бы лучше отдала его очередной охотой, чем необходимостью тащиться к пресловутому Ручью, чтобы в очередной раз тереться о камни да трухлявые пни, от мелкого, гнилого опила которых потом шерсть час не отчистишь. И не надо мне рассказывать о том, насколько важны и жизненно необходимы все эти метки, прекрасно понимаю, но нетерпение своё никуда засунуть не могу. Слишком скучно, банально и предсказуемо, понимаете? Только возможность поохотиться после всего этого мероприятия не дала мне окончательно пасть духом. Лизнув в макушку уже давно задремавшего супруга, выбираюсь из палатки воителей, смело ныряя в ночь. Она ведь весенняя, оттого тёплая и достаточно светлая, вовсе не страшная. И я буду не одна. Капризно морщу нос, когда на него опускается какой-то не то листок, не то сухая почка - в общем, мусор непонятного происхождения. Отряхиваюсь и оглядываюсь, сверкая желтоватым в лунном свете взором, покуда не наталкиваюсь на искомый силуэт. Медленно переставляя лапы, подхожу к ней с видом вселенской скорби. Я знаю, мне не нужно объяснять причину застывшей в таком выражении мимики, да и сама Окунёвая прекрасно знает, насколько переменчив мой характер и как быстро растает вся эта хандра, стоит лишь случайной лягушке внезапно выскочить из-под моих лап, породив приступ заразительного смеха. Потом и не вспомню, что была чем-то недовольна. Кошусь на трёхцветную кошку, беспрерывно поводя ушами. Это моя черта, сама не знаю, почему, но они - уши - находятся в постоянном движении, наверное, это своего рода предупреждение: осторожно, перед вами взрывной кусок энергии. Вернее, клубок, да не суть. Эта обладательница чёрно-рыжей, с белыми вкраплениями шерсти всегда относилась ко мне со своего рода опекой, потому меня, особь достаточно открытую для общения, пусть и сложную в нём, располагало к ней в ответ на ласку. Так что, я была весьма рада оказаться сейчас в компании этой воительницы.
- Обещай, что потом мы поохотимся.
Выдыхаю наконец, поднимая папоротниковый взор к небу и исследуя светящиеся по краям, округлые изгибы облаков, скрывающих своими пушистыми объёмами звёзды. Полотно вовсе не похоже на тёмный бархат, это какой-то измазанный голубо-серой акварелью кусок хлопка, отчего нет никакого ощущения, что миром правит ночь. И сна ни в одном глазу, хотя определённо пора бы. Вспоминаю сегодняшний разговор с Сычом и вновь роняю взгляд на собственный бок, но я создание, сложенное весьма крепко, кроме того, срок довольно мал, чтобы бока начали символично выпирать, не смотря даже на мой едва ли не рекордно юный для сего мероприятия возраст. Совершенно неожиданно налетаю на виноградную улитку, причём в прямом смысле: наступаю на неё, поскальзываюсь и падаю, не слабо прикладываясь о землю-матушку подбородком. Несколько десятков секунд лежу, приходя в себя и усердно хлопая глазами, лишь после встаю, наскоро отряхиваясь и наблюдая результат произошедшего, а он таков: панцирь улитке я-таки сломала, пришибив заодно и его не слишком счастливую обладательницу.
- Ну, можно сказать, поохотилась. Усмехаюсь, припрятав улитку. Ну, а что? Как никак, деликатес, причём во вполне съедобном состоянии. Задумавшись на минуту и уже восстановив шествие вдоль Ручья, прерываемое лишь необходимостью обновлять да проверять метки, продолжаю, вовсе не удивляясь тому, насколько легко даётся мне сие откровение. Кроме Сыча об этом пока никто не знает, в скором времени оно, конечно, изменится, но делиться вот так вот - несколько другое; просто Окунёвой я полностью доверяю. - А знаешь, я через несколько дней перехожу в детскую. Вообще, ещё рано для этого, но Дремучий утверждает, что так безопаснее. Риск большой, возраст маленький... Сыч даже в патруль меня отпускать не хотел, чувствую, обрасту в родимом дупле мхом не хуже этого пня.
Слышу шорох в зарослях, на который мгновенно реагирую. Это запоздалая ящерица ищет себе место для ночлега. Странно: солнце давно зашло, заметно похолодало, чего это она? Впрочем, не мои проблемы. Прыгаю, будучи полностью уверенной в том, что поймаю это хитрое создание, но как бы не так. Немного не рассчитав, прижала лапой не спину, а хвост, который, естественно, оказался отброшен и вскоре извивался в траве отдельно от удирающего тела. Его я, конечно, нагнала повторным прыжком, но приятного всё равно мало. Припрятав добычу, нагоняю кошку, в очередной раз продолжая прерванную мысль.
- Как думаешь, Львинозёзд очень рассердится? Воителей в племени сейчас и так не хватает, а тут ещё я...
Носящая на себе едва ли не все оттенки бурого болотная лунь становится моей третьей добычей, едва последняя метка прочно обосновывается на камне. Птица сидела на земле рядом с пнём, поэтому поймать её оказалось не очень сложно: лёгкий прыжок вниз накрыл голосистое создание, чётко спланированный укус лишил её жизни. По дороге в лагерь я подбираю все пойманные тушки, радуясь возможности пополнить общую кучу к завтраку, а заодно продолжаю разговор с Окунёвой, чтобы после растянуться на уютной подстилке, со спокойной душой прижавшись боком к боку любимого супруга.