Тишина. Впервые в ее душе тишина. Лав облегченно вздохнула и чуть-чуть дернула ушами. Вот сейчас как раз и не нужно думать о том, что наступил долгожданный покой. Как известно всякое слово материально и несет в себе требуемую долю эмоций и подлянок. Да-да, именно в тот момент, когда слово, или еще лучше мысль, преобретает четкость, наченает твориться черт пойми что. И этот раз не стал исключением.
Лав вздыхала. Лав нервничала. Лав скучала. И, в конце концов, нервничала и злилась. Злилась во сновном на себя. Ради какого-то Речного, кошка даже в мыслях предает родное племя. Ну вот что за беспредел, а? И самое главное, что палевая оторвалась. Оторвалась в мыслях, в словах, в действиях от соплеменников. Вот к примеру: недавно родила рыжая Малина. Ну и что с того? Палевая воительница не ощущала никого восторга по этому поводу. Даже плечами пожимать и то не хотелось. Лишь легкое недовольство и недоумение. И зависть. Да, Лаванда завидовала Малине. У той был смысл жизни и ощущение защещенности, нужности. А у Лав... Тайна тянувшая к земле. Да кстати, нужно будет зайти к Пепелице по обратной дороге и подкинуть ей мышку другую. Кошка вздохнула и постаралась выкинуть рыжую соплеменницу из головы. У Лав патруль и Малина тут явно не причем.
Палевая остановилась и изящно оттопырила переднюю правую лапку. Нужно было решать, что сделать сначала: обновить метки или поохотиться. С одной стороны напирал счастливый Огонь. И оттого так хотелось поскорее куда-нибудь смыться. А с другой стороны... На границе можно встретить Речного... Лав еще раз нерешительно вздохнула. Она жутко скучала по этому странному коту. Перед глазами маячили маленькие рыжие котики в n - колиличестве. И все как один усмехались. Ох, пора бы выкинуть эту чушь из юной да уже и несовсем головки и заняться охотой. Да, пускай первой будет охота. А то еще Речной решит, что она специально на границе маячит. Уф, эти коты...
Лаванда фыркнула и побежала по лесу, довольная сей стервозной мыслишкою.
Охота задалась с самого начала. Первой в лапы воительницы угодила жирненькая полевка. Как и было обещано Пепелице. Хм, странно, что Лаванда поймала обед сначала ей, а не соплеменникам. Что и говорить, палевая уже и не могла считать Древесное племя своим домом, а клен надежным лагерем. Все рухнуло в одно мгновение. Даже боли нет от этой правды. Одна пустота.
Сумрачные глаза помутнели. Дрогнули веки и поспешно прикрыли непрошенные слезы. Лавин врала себе. Было больно. Больно понимать, что надежные узы племени так легко распались, растворились в любви. Сестринской любви к Пепелице, конечно. Хотя... Не нужно откидывать прилипчивые мысли о Речном в мусорный бачек сознания. Увы, этот файл не сотрешь безболезненно из памяти. Он стал частью кошки, такой же естественной, как дыхание, или охота. Даже еще проще и приятней.
Веки дрогнули. Кошечка часто-часто заморгала и двинулась дальше. Нужно было торопиться. Но... Если поторопиться, можно насмешить извесных персонажей. Чем, собственно, Лаванда и занялась: серенький попискивающий комок с упоением копался в траве. Лав заметила мышь случайно, и торопливо покралась вперед. Прыгнула и схватила грызуна. А нет, только траву. Зверек же мудро шмыгнул в более густую и надежную растительность. Рыжая разачарованно зашипела. Вот зачем было торопиться? Прыгнула бы чуть позже и охота прошла бы более успешно. Но нет, Лав же в своем репертуаре!
Кошка дернула когтями травку и разочерованно повернулась хвостом к неудачному месту. Неудача подстегнула палевую на новое свершение. Кошка ловко взобравшись на дерево сцапала оляпку. Вот теперь можно было и к границе. Только нужно дичь забрать... И идти, как груженый ослик. Черт! В следующий раз первым будет патруль.
Лаванда раздраженно хлопнула по боку хвостом и с добычей наперевес пошкандыляла обнавлять метку. Голова оляпки то и дело чирка о землю. Лав наблюдала за издевательством над мертвой птицей с затаенным торжемтвом. Получи фашист гранату! В глазах мелькнули веселые огоньки. Зато есть теперь во что уткнуться носом в случае встречи с Речным. Вот так Лавин и обновляла метки. Речного, кстати, она так и не встретила.

Огонь шел вместе со своими соплеменниками по лесу. Как же все-таки хорошо летом! Птицы счастливо поют, везде полно дичи. Целителям можно хоть круглые сутки собирать травы... Но воитель никогда не понимал врачевателей! Он привык охотиться, драться, служить своему племени когтями, а не знаниями. Пусть работа Жаворонка тоже не мения важна, но кот точно бы не хотел всю жизнь посвятить сбору трав и лечению соплеменников. Для рыжего всегда лес будет родным, единственным местом жительства. Хотя, кто знает, может даже кто-то из его детей станет учеником брата. Огонь повсюду видел дичь, но не пытался охотиться. Сейчас он в пограничном патруле, а значит, нужно сосредоточиться на метках. Как бы это ни было странно, но сегодня воитель не хотел выслеживать дичь. Сегодня он навестит своих детей и подарит им перья беркута, которого воитель поймал на прошлой охоте с глашатаем Потоком. При воспоминании о той битве с огромной птицой у кота сами собой поднимались плечи. "Я и Поток поймали очень сильную и большую птицу, мы герои!" Самооценка воина с возрастом тоже стала приподниматься. Раньше, он думал, что не достоин быть во главе патруля, а сейчас уже охотиться на хищных птиц... Прекрасно быть воителем все-таки! И ничего не заменит этого чувства счастья! Патруль подошел к границе. Огонь встал и обновил пограничные метки. Потом воитель лег в кусты и начал наблюдать за происходящее по той стороне ручья. Он бы никогда не смог жить там! Для кота было очень важно чувствовать под лапами твердую землю, иметь полное право залезать на любое дерево, жить в таком месте, куда не сможет никто залезть. Воитель посмотрел еще немного на территорию Речного племени и повел свой патруль обратно. Сейчас он придет к Малине и котятам, расскажет им, как охотился на орла и подарит каждому по перышку... А потом он договорится с Пятнолапкой о завтрашней боевой тренировке... Жизнь всегда с приключениями и заботами! Вот через одну луну его маленькая ученица станет настоящей воительницей. А ведь кажется, что только вчера они вместе ходили на свою первою совместную охоту на пустоши...

Летние дни зачастую запоминались приятным теплом и изобилием дичи. Однако не стоит на первый план устанавливать безграничную охоту, отстранившись от дела основного патрульного. На сегодняшний день, Щуке выдалось идти в компании с Ярокрылом и Масляникой. Двое младших воина о чём-то перешёптывались по пути, но совсем скоро обязанности разделили их, как, собственно, и самого старшего воителя, который решил отойти подальше, приметив глазом шевеление в валежнике. Как оказалось, причиной шороха стала ящерица, которую, безусловно, нужно было поймать; ведь не упускать же дичь, верно? Зная повадки пресмыкающихся данного типа, двухцветный поспешил схорониться подальше, но рассчитал оптимальное расстояние, чтобы позже удачно приземлиться. Долго выжидать ящерка не заставила, и по исполнению первого движения, охотник мимолётно налетел на существо, слегка повредив конечность, застрявшую на мгновение между прутьями. Вонзая при вытаскивании клыки в хрупкое тельце беззащитной, Речной кот поспешил встретиться со своими напарниками, желая оставить оставшуюся дичь на их плечи.
– Щука, смотри, что я нашел! –Разразившийся рокот Ярокрыла заставил ускорить шаг, и совсем скоро перед янтарями кота раскрылась приемлемая удача юного воителя. Это было яйцо птицы, но сам Щука мало удивился, припоминая подобные трофеи на своём веку. Хмыкая и откладывая в сторону свою ящерицу, двухцветный с нетерпеливостью стал дожидаться Маслянику с её добычей, дабы поскорее воротиться в лагерь.

Пятнолапка вместе шагала на патрулирование границы. Сегодня у них, похоже, тоже был загруженный день. "Эх таких бы дней поменьше, а то потом сплю как убитая, разбудить невозможно"... Подумала Пятнолапка и, не заметив нечего, наступила в яму.
-Вооу... - сказала Пятнолапка при присидание от неожиданности. Это был так резко... Она испугалась не много, честно говоря. "Ну теперь уж точно без происшествий". Теперь Пятнолапка пошла выше по реке, обновлять границу, а Огонь чуть ниже. Они разошлись в разные стороны. "Эх, мне так было страшно за Огня, когда он из-за меня полетел вниз"... Чёрно-белая кошка ужаснулась, вспомнив ту ужасную картину, где Огонь был в крови и орал от боли... Кошка зажмурилась и тряханула головой, чтобы прогнать эти ненужные мысли, а то мало ли, что... может тоже куда-нибудь свалится... Теперь кошка пошла обратно на место встречи. Там она залезла в кусты и Огонь за ней, но на этот раз они залезли без всяких посторонних шорохов и ненужных звуков. "Почаще бы так тихо как мыши мы сюда залезали". Пожелала Пятнолапка. После того, как они вместе с наставником просидели в кустах минут 15, вылезли наружу и Пятнолапка остановилась и посмотрела на Огня, ждав дальнейших указаний.

Держишься все еще близко, но не решаешься взглянуть, встретить полюбившиеся глаза. Чувство беспокойства свернулось гадюкой где-то в животе, мешая свободно дышать жарким летним воздухом. Тяжелые мысли Львинозвезда почти осязаемы, давят на тебя тяжелым пластом на пару с духотой, и ты украдкой вздыхаешь, пытаясь очистить голову от навязчивых догадок, а грудь от фантомной боли. Голос матери, заглушенный тонкой мембраной тоскливой влюбленности, в очередной раз пробился сквозь преграду, звуча в ушах с мягким сожалением.
- Возможность учиться на чужих ошибках - нерушимый плюс родственников, - сказала она когда-то, нависнув над тобой тяжелой тенью в детской, когда ты грела в своей шерсти брошенных матерью племянников.
Ведешь ушами на звук хлопающих крыльев, оборачиваешься на уже пройденный путь, чтобы наткнуться глазами на ворону, так неосмотрительно усевшуюся прямо на тропе прибрежных воителей. Все еще не до конца освободившись из пут угнетающих размышлений, крадешься к незадачливой птице. Атакуешь, едва не выпускаешь отчаянно бьющуюся жертву из лап, но вовремя впиваешься клыками в сустав смоляного крыла, лишив возможности летать, а в завершение душишь, сжав челюсти на вороньем горле.
Кладешь остывшую тушку в тень куста, обозначая намерение вернуться за ней, и нагоняешь ушедших вперед патрульных, вновь невольно натыкаясь на понурую фигуру златогривого лидера. Позволяешь себе обогнать его, уйти вперед, по пути почти невесомо проведя хвостом по его боку, и вот уж совсем близко виднеется серебряная полоса пограничного Ручья. Гребни волн искрились бликами, но созерцание этого сегодня не вызывало прежнего трепета. Не в этот конкретный момент.
На поросшей травами поляне ловишь сороку - все движения какие-то машинальные, на автомате, без привычной страсти охотницы, но все с тем же мастерством. Прорезается сквозь пелену странной отчужденности капелька гордости - хотя бы на растеряла навыки. Никакая тоска, будь она светлой или темной, на заставит тебя разучиться добыванию провизии.
- Меня не ждите, - застываешь рядом с вдающимся в Ручей валуном, о который терлась боком, совершенно потерянно провожая взглядом плечистого верховода, спешно рванувшего в сторону Низин у подножья укутанных туманом великих пиков.
Моргаешь пару раз, возвращаясь в реальность, в которой вам с Пресной пора бы уж вернуться в лагерь - и, неожиданно овладев статусом главы в патруле, посылаешь молодой воительнице какую-то совсем уж вымученную улыбку.

Солнце тепло светило, нагревая воздух и все остальное, хотя иногда его перекрывали белоснежные облака, что беззаботно плыли по голубому небу, подгоняемые ветром. Обычный день, все те же воинские обязанности, которые нужно выполнять. Сегодняшний патруль возглавляла наша Облепиха, ибо была старшей воительницей, да и по возрасту она тут самая старшая. Утром старшая воительница чувствовала себя отвратительно, да и сейчас не лучше. Голова жутко болела, будто ударилась со всей силы об камень и вот-вот голова рассыпется. Идти вполне можно было, а вот резкие движения отдавались еще большей головной болью, но ничего не поделаешь, головная боль со временем пройдет. Рядом шагали Песчаная Дюна и Гора, собственно, как и со многими соплеменниками, Речная не особо общалась, так что разговаривать было не о чем, да и настроения не было. Добравшись до границы, прибрежная воительница кивнула в знак того, что можно расходиться и тут же скрылась в кустах. Без особого энтузиазма обновляя метки, двухцветная невольно все же принюхивалась, пытаясь найти какую-нибудь дичь. Порванное ухо старшей резко дернулось в сторону камешка, где что-то шуршало. Повернув голову в сторону того места, откуда исходил звук, Облепиха без труда заметила серое существо, которое явно являлось мышью. Приняв охотничью стойку, серо-белая стала медленно подкрадываться к дичи и вот уже оставалось совсем немного, нужно было только прыгнуть. Прыжок был совершен без всяких расчетов, добыча была не так далеко, так что все же Речная слегка промахнулась, ибо мышь дернулась в противоположную сторону. Почти поймала лапами, но нет, грызун вырвался из лап и забежал в норку. Слегка поморщившись от головной боли, что вновь решила напомнить о себе, пушистая воительница продолжила свое занятие, а именно - обновление меток. Вообще, на границе двухцветная редко встречала камышовок, а тут одна из них попалась. Задумчиво взглянув на птичку, Облепиха решил, что терять нечего, потому припала к земле и начала неслышно подкрадываться к птице. Ветер дул прямо на охотницу, так что дичь не могла ее учуять. Рассчитав все, хищница наконец-то сделала решающий прыжок и... Поймала камышовку прямо тогда, когда та уже взлетела. Острые когти впились в тело бедной птицы, а клыки впились в горло, так что прошло немного времени, а камышовка уже скончалась. Поднявшись с птицей в зубах, серо-белая решила возвращаться назад, где она распрощалась со своими соплеменниками. По дороге назад, Речная заметила ворону, что недавно только приземлилась, видимо, увидав тут где-то еду. Не выпуская из пасти уже пойманную дичь, Облепиха начала также подкрадываться. Вот только припала к земле она резко, так что голова даже слегка закружилась и она не заметила ветку, на которую как раз наступила. Раздосадованно глядя вслед пернатой, серо-белая вояка все же окончательно решила вернуться назад. Передвигалась она не особо быстро и мечтала сейчас лишь о том, чтобы вернуться поскорее в лагерь и полежать на подстилке, чтобы головная боль хоть немного успокоилась. Встретившись со своими соплеменниками, она заметила, что и они не без добычи, потому кивнула им и пошла вместе с ними обратно в лагерь.

Поднимая голову к ясному небу, ты задумчиво проводишь по нему своим внимательным взглядом, всматриваясь в его бесконечную синюю глубину, и вглядываешься в дальние пики гор, снежные шапки которых, кажется, и поддерживают лазурный небосвод. Однако, у тебя нет ни времени, ни желания в данный момент любоваться красотами природы приграничья, чувствуя на себе необходимось скорого проведения племенной обязанности. К тому же, подтянутый силуэт иссиня-серого предводителя с высоко поднятой головой одним лишь видом заставляет тебя сосредоточится на обновлении границы. Хотя, ты уже привыкла работать в опытном составе, так как твои патрули проходят в основном в обществе предводителя, глашатая или других страших воителей, поэтому умение распределять время и работать четко и слаженно уже стало твоей приивычкой. Некоторое время, до самой границы, ты следуешь за Звездоломом, учтительно держась на полкорпуса позади. Ты не можешь сказать, что общество немногословного предводителя доставляет тебе моральное удовольствие, но его немногословнось, в следствии чего не надо искать причины для беседы, значительно облегчает твою жизнь.
Достигнув каменистого берега ручья, ты почтительно и уже отточенно посылаешь легкий кивок иссиня-серому, обозначая этим свой уход и, дождавшись его одобрения, легкой походкой направляешься вдоль границы. Тебе совсем не сложно заниматься этой рутиной, занимающей не так много времени и дающей повод лишний раз поохотиться. Двигаешься вдоль линии воды, лишь изредка останавливаясь, чтобы оставить метки на деревьях, кустах и больших валунах. Когда тебе на глаза попадается крикливый воробей, спустившийся чтобы попить воды, ты автоматически принимаешь охотничью стойку, животом прижимаясь к теплым камням. Подкрадываешься, ловя носом разноообразные приносимые запахи и ведешь ушами по сторонам, контролируя ситуацию. Однако, даже ты иногда допускаешь нелепые ошибки, сулящие неудачный конец охоты. Совершая мощный прыжок, прижимаешь птицу к земле, но мелкая пичуга вырывается, вспархивая на ближайшее дерево. Ты презрительно фыркаешь, так выражая свое недовольство, и слушаешь испуганное щебетание. Но понимаешь, что этим дело не решишь. Ты продолжаешь путь, снова обновляя знакомые метки, и иногда посматриваешь на территорию соседей. По твоему мнению, они слишком затихли в последнее время, что вызывало ощутимые подозрения. Проходишь вдоль деревьев, внимательно обводя носом все близлежащие предметы. Твой взгляд невольно останавливается на медленно движущемся по коре дерева округлом предмете, при бижайшем рассмотрении оказавшимся крупной виноградной улиткой. Ты припоминаешь, что это существо является деликатесом для любителей, особенно Речных, но все же сомневаешься в его полезности для Древесных. Все же мяса там на один кус. Но все же после секундных сомнений решаешь подобрать склизкое существо за хрупкий панцирь. А вдруг кто решит попробовать? Когда ты заканчиваешь обновление меток, то решаешь попытать свою удачу еще раз, попытавшись провести охоту в редких деревьях приграничья. Оглядываясь по сторонам, замечаешь мелкую пичугу - снегиря, уместившуюся на одной из ветвей ближайшего дерева. Ты по привычке принимаешь охотничью стойку, вскоре уже взбираясь по узловатому стволу. Ты чувствуешь, как из под твоих когтей летят мелкие опилки, в некоторых местах оседая на хвосте. Оказавшись на дереве, ты сразу приступаешь к нападению. Выбирая нужное место, ты совершаешь сильный прыжок, прижимая пичугу к шероховатой коре. На мгновение она вырывется, пытаясь подняться в воздух, но ты протягиваешь лапу с выпущенными когтями и возвращаешь ее на место, уже без промедления перекусывая хрупкую шею. Не тратя время на раздумия, ты сразу спускаешься на землю и, подбирая оставленную улитку, сремишься в лагерь, где можно будет просто понежиться на солнце после рутинной работы.

Дикарка припала к ветке, заметив что одна из племенных легла под тенью дерева, и пристально посмотрела сюда. Шерсть вздыбилась в непроизвольном порядке. А что, если серая кошка заметила одиночку? Пёстрая пригладила шёрстку и ставла рассуждать трезво. она пересекала границу? Нет. А значит, серая кошка не прогонит её. Вот пёстрая сползла на ветку пониже и сверкнула изумрудными глазами. Затем подобралась к стволу и припустив когти заскользила вниз. Одиночке было скучно, и одиноко. Но она никогда не имела особого желания с кем-либо общаться. Жила обособлённо и знакомств не заводила. По крайней мере сама, Дикарка редко знакомилась и вполне соответствовала своему имени. А тут...видимо особый случай. Оказавшись на земле, кошка решила поговорить с этой незнакомкой.Подойдя к ручью, служившим границей, кошка начала пить. Промочив усы Дикарка посмотрела на кошку. С чего бы начать?
- Привет, - пробормотала кошка и смущённо лизнула себя в грудку.

Отредактировано Дикарка (2014-07-09 05:19:26)

- Ну-у, привет. А что ты тут делаешь? - ответила та, кого он стремился увидеть. Приветствую, Облепиха! Я пришел чтобы увидеть тебя, но подумал, что охота тоже будет полезна и отвлекся. Извини, что окатил тебя водой, хотя ты к этому, наверное, привыкла. Ты же речная и тебе это привычно. А я первый раз свалился в воду. Я очень сожалею, что мы относимся к разным племенам, но я обязательно что-нибудь придумаю и найду способ сделать так, чтобы мы были вместе и у нас были котята! Клянусь наши предками, я найду выход из такого положения, чего бы мне этого не стоило! Я даже готов предать своё родное племя, только чтоб ты была счастлива! Ты веришь мне, Облепиха? - все вырвалось из Тигрохвоста на приветствие той, которую он любил. - Ты можешь отвести меня к вашему предводителю? Мне нужно с ним поговорить. - добавил он, немного успокоившись.

Отредактировано Тигрохвост (2014-07-08 15:32:38)

Не меньше недели провёл Гора в ненавистной палатке Дремучего, страдая от кашля, необходимости в огромном количестве поглощать целебные травы и возведённого в абсолют безделья. И потому, узнав, мол, ещё дня три придётся находиться под присмотром врачевателя, – как тот выразился, в профилактических целях – встал на дыбы. Возмущался, шипел, плевался… хорошо, что до угроз не успел докатиться: на счастье, внутрь заглянула Облепиха, готовая вести пограничный патруль, и коротко поинтересовалась о самочувствии больного. Целитель, покосившись на снова начавшего закипать черноусого воителя, раздражённо проворчал что-то себе под нос, но всё же махнул хвостом, разрешая обоим покинуть палатку. Гора в ответ, не скрывая своего ликования, которое всё равно вряд ли кто-то смог бы прочитать на его морде, рыбкой – молча и на удивление проворно – выскользнул из кустов боярышника на главную поляну. Серая кошка, трусящая впереди в сторону выхода из лагеря, казалась здоровяку едва ли не посланником Звёздного племени.
Лапы, почти отвыкшие от веса своего владельца, подгибались под его тяжестью, и в какой-то момент воин засомневался в том, что сможет хотя бы добраться до границы племён, не говоря у о том, чтобы обойти её или прогнать нарушителей, если таковые найдутся, однако с каждым шагом поступь Горы становилась увереннее, а вместе с ней – и сам медоокий кот, в котором всё сильнее разгоралось желание перейти на бег. Но повернув голову и встретив до отвращения спокойный взгляд Песчаной Дюны, он удержался от столь ребяческого поступка и просто задрал нос повыше, наслаждаясь ласковым солнечным светом, свежим ветром и многообразием ароматов, особенно приятным после долгого пребывания в месте, где витают только запахи трав. С каждой секундой, проведённой «на воле», жизнь становилась всё прекраснее в глазах речного воителя, в отличие от большинства соплеменников находящего свои прелести – сегодня особенно очевидные – в привычных и опостылевших многим обязанностях, и в какой-то момент Гора даже почувствовал необходимость завести разговор, однако что сказать – так, к сожалению, и не придумал.
Поданный Облепихой у ручья знак, оповещающий о подошедшем времени для разделения, окончательно избавил кота от мучительных размышлений на тему «с кем бы и о чём», и, вздохнув с облегчением, он отправился проверять и обновлять метки. Обошлось без инцидентов: на выделенной воину (или, точнее, на выбранной им самим) территории не нашлось ни вражеских лазутчиков, ни любопытных одиночек – только патрульный Древесного племени вдалеке и на своей земле, выполняющий ту же работу, что и черноусый. Гора раздражённо дёрнул ухом: в его понимании, день был бы особенно хорош, если б нашлось, о кого поточить когти, и потому, чтобы хоть как-то сбросить напряжение, он с особой тщательностью пометил границу, с мыслью о том, что соседи как-то подозрительно неактивны. Вдруг коварные пернозадые готовят вторжение? Пусть тогда знают, что речные коты остаются бдительными и всегда помнят о возможной угрозе. Воитель в последний раз окинул взглядом нейтральные территории. Чисто. Можно возвращаться. Вот только… облегчиться бы напоследок, и прямо сейчас.
Много времени задуманное не отняло у удалившегося в кусты Горы, зато кое-что подарило. А именно – запах дрозда, видимо, перебравшегося отсюда чуть дальше в поисках пропитания. В планах у вчерашнего больного охота не числилась, но когда дичь едва ли не сама молит о том, чтобы её поймали, сложно удержаться и не поддаться на её «уговоры». Так что, приняв стойку, далёкую от идеала, кот двинулся за птицей, уже предвкушая, как вопьётся зубами в её маленькое беззащитное горлышко. Благо, долго идти не пришлось: цель, выискивающая в земле насекомых, обнаружилась примерно в пяти лисьих хвостах у небольшого сухого валежника. Воин перенёс вес на задние лапы, готовясь прыгнуть. Толчок!.. Гора ещё не успел почувствовать боли, – одна из веток чиркнула по бедру, оцарапав, – а дрозд уже бился в его когтях, пытаясь вырваться на свободу. Великан растянул губы в жестокой усмешке, с видимым удовольствием наблюдая за страданиями испуганной жертвы. В какой-то момент ему захотелось переломать бедняге крылья и немного позабавиться, но внезапно возникшее желание продолжить охоту было сильнее, а значит, стоило поторопиться, пока не стемнело.
Сомкнув челюсти на затылке птицы и сломав, тем самым, ей позвоночник, кот подобрал добычу с земли и рысью двинулся к Воинскому Порогу.

Отредактировано Гора (2014-07-10 00:46:51)

Тяжкая болезнь наконец-то решила покинуть кота, в первый же день, когда ему позволили выползти из дупла целителя, он с горящим воодушевлением в глазах пошел патрулировать пограничную границу племен.
Пока он лежал в полуживом состоянии, настало лето и успело дойти до своей самой прекрасной поры. Теплое солнце ласкало темную шерсть и играло своими лучиками на черных усах, порой ослепляя Орлана. «Сегодня однозначно буду охотиться», – подумал он, оказавшись вне леса. Взгляд метнулся к ручью, потом за него. Воитель вспомнил про Пепелицу. Дела были настолько плохи, что тяжело было представить, что можно сделать в этой ситуации, чтобы без каких либо последствий ее вернуть в племя... если она так не доверяет племени и дичится его... то есть причина. Нехорошие сомнения и мысли начали заполнять голову кота. Встряхнул головой. Он пришел сюда не думать, а обновлять метки.
Послеболезненная слабость не позволила выполнить работу быстро. Закопошился до вечера. И был собой недоволен.
«Я хотел поохотиться», – вспомнил он и окинул взглядом местность, с наслаждением нюхая теплый воздух, полный прекрасный запахов. Цветы, листва, вода ручья, сухая земля... взгляд зацепился за резкое движение в траве. Орлан нагнулся к земле. «Ветер дует на меня... не заметит, чтобы это не было», – подумал кот, подкрадываясь ближе и ближе... прыжок! Ох, небольшая неожиданность, то была птица – сойка. Тем не менее, старший воитель поймал ее ловко, хотя едва не потерял драгоценный миг.
Направился далее с добычей в зубах. Перешел на небрежный галоп. «Хм... тихо. Толи я полегчал, то ли слух у меня подпортился... хотя нет, я бы не услышал сойку. Это я вес сбросил, пока болел» – лениво размышлял Орлан, не сбавляя ходу. Вскоре он наткнулся на зяблика. Хотя, если говорить правильнее, то зяблик наткнулся на Орлана. Врезался в кота, выпорхнув непонятно откуда. Оба перепугались. Воитель успел и добычу выронить, и в ногах своих запутаться... а когда сообразил, что от него улепетывает, едва обратно поймал равновесие и успел в прыжке словить птицу. Но все было сделано наскоро и неосторожно. Упал, подвернул лапу и чудом не получил серьезного растяжения или вывиха.
После этого, еще крапивника умудрился поймать. Та едва не ускользнула. Итак... пернат... черный и пушистый кот с довольной ухмылкой, что бывает редко, направился лагерь с тройной пернатой добычей.

Вокруг темно и тихо, наверное, это может стать началом какой-то страшной истории, никому бы и в голову не пришло углубляться в это не имеющее границ и точных форм место, но ты другая; закрываешь глаза, поводишь носом, надеясь уловить хоть какой-то запах, после пробуешь воздух на вкус, но даже чувствительное нёбо не ощутило осадка. И вновь полное отсутствие всего, что априори противопоставлено строению мира, не смущает, а лишь манит. Здесь тихо и спокойно, тепло, но не жарко, а ещё ничто не мешает думать. Пространство кажется чем-то идеальным, оно обволакивает смольными шелками, засасывая в свою губительную пучину, но сопротивляться нет ни сил, ни желания. Следуешь спокойно, с удовольствием, отрываясь всё дальше от реальности и лишь краешком сознания понимая: быть подвоху. Ведь идеала не существует даже там, где не существует ничего. Силишься открыть глаза - не выходит, тихо шипишь, раздувая усы. Настороженность, наконец, сменяет любопытство, и как только очарование темноты оказывается стёрто из восприятия, ты начинаешь падать. Быстро, настолько, что и испугаться не успеваешь. Удар, который не почувствовала, но угадала, и пробуждение. Потребовалось какое-то время, чтобы понять, что происходит и где находишься, зачем вообще случилось то, что имело место быть. Когда же запутанная вереница мыслей приходит в порядок, облегчённо вздыхаешь. Такие сны всегда заканчиваются плохо, но действительно позволяют расслабиться и отдохнуть. Ещё рано, солнце едва начало собираться напомнить о себе, но первые жаворонки Древесного племени наверняка успели выбраться из палаток и уже приступают к завтраку. Потому и ты, убедившись в отсутствии желания дремать дальше, сквозь зевоту покидаешь палатку, легко обогнув несколько подстилок, на которых всё ещё досматривали сны твои соплеменники. Всё как обычно. Всё ещё не прояснившаяся светом поляна встретила прозрачно-синими объятиями и порывом до отвращения горячего, какого-то неестественного ветра. Ну, да, точно: середина Цветущего Камыша, как можно забыть.
Ты никогда не ешь рано утром, организм просто напросто отказывается принимать пищу, так всегда было; лишь когда взошедшее солнце устаканится на своём месте, начинаешь ощущать определённые позывы голода. Посему, даже не взглянув на общую кучу, отправляешься в палатку оруженосцев. Сегодня очередной рассветный патруль, и ты намерена отвести своего ученика на границы. По большому счёту, ничего нового. И не отличающийся размерами лаз в малый ежевичный куст отказывается спокойно пропускать твоё исполинское тело. Проклиная всё на свете, раздражённая, оказываешься, наконец, внутри и подходишь к подстилке Лучистого, дабы как следует встряхнуть его лапой.
- Вставай, работа не ждёт.
На этот раз ты не уходишь, позволяя ученику вздремнуть лишние десять минут, ибо нет никакого желания возвращаться второй раз. Решительно нависаешь над ним, покуда не добиваешься своего, а уж что-то, это ты умеешь. Когда вы вновь оказываетесь на свежем воздухе, ты усаживаешься у палатки, дабы вылизать всклоченную шерсть, заодно освобождая для золотистого мальчишки несколько минут на быстрый перекус. Покончив со всем, покидаешь лагерь, увлекая оруженосца за собой призывным взмахом пушистого хвоста. Как обычно, отправляясь к Ручью, вы минуете порог и пересекаете открытую местность, оставляя по левую сторону Одинокий Холм. Остановившись на стандартной развилке, замечаешь.
- Скоро тебе проходить испытание, которое ты должен будешь выдержать достойно, но порог - не единственная проверка. За свои действия нужно постоянно нести ответственность, сейчас для тебя она выразится в проверке и обновлении меток. Жизнь воителя - сплошной Воинский порог.
Таким образом, объявив о разделении, поворачиваешь, как обычно, направо и приступаешь к делу. На самом деле, ты далеко не в первый раз отправляешь Лучистого самостоятельно обрабатывать участок границы, но чем он взрослее, тем тщательнее и кропотливее должна становиться его работа. Одной раздутой кичливостью, как известно, сыт не будешь. Ты зеваешь, облизываешь усы и продолжаешь движение, нарушаемое лишь необходимостью оставить метку и проверить какой-то запах, показавшийся подозрительным. Всё, однако, в очередной раз чисто. Озабоченно качая головой каким-то своим мыслям, постепенно переходишь к намерению попытать счастье в охоте. Какой смысл стоять, сокрушаясь по поводу напряжённости и подозрительности обстановки? Всё равно от этого ничего не изменится, лишняя нервотрёпка, отведённое для которой время лучше отдать более благому намерению. Ты бродишь в поисках добычи, и внимание привлекает серое явление, имеющее весьма длинные уши и задние лапы, средней упитанности телосложение да густой, короткий мех серых оттенков. А ещё, оно хвостом не выдалось, думаю, все догадались, кто это. Припав к земле, начинаешь подкрадываться, зная: чем ближе, тем больше шансов. И вот уже проводишь нападение, не слишком удачное, правда: взбрыкнув задними конечностями, заяц бросился на утёк, ты - догонять, играя не на скорость, но на выносливость. Шансов не слишком много, но тебе всё-таки повезло, и заставившая подёргаться тушка безвольно висит в твоей пасти. Неплохо, но не конец, по крайней мере, ты хочешь продолжить. Поиски выводят тебя к ужу, эти изворотливые создания легко вырываются из хватки, но не на этот раз; и змея становится твоей второй добычей. Решив, что ещё попытка и довольно, продолжаешь тщательные поиски, которые выводят на добычу скорее случайно, нежели преднамеренно. А становится ей виноградная улитка. Подобрав весь улов, возвращаешься к месту встречи, чтобы вновь объединиться там с Лучистым и, убедившись, что с его стороны всё в порядке, вернуться в лагерь. И всё же, рано вставать полезно.

Лучистый помнит, как Крик Журавля разбудила его, заставляя вновь подняться ни свет ни заря. Он понимал, что долг зовёт, но и сон совсем не хотел отпускать. А веки медовых глаз тяжелели, а увесистые лапы становились ватными, не желая держать своего обладателя. Золотистый лев помнит, как в полусне выполз из палатки, перекусив ласточкой, которая будто одета в чёрный фрак, а после быстро привёл себя в порядок. Подняв голову, он уже видел, как речная глашатая покидает лагерь, маня за собой хвостом ученика.

Сегодня она поручила Лучистому обновлять метки самостоятельно. Золотистый кот лишь покорно кивнул, сворачивая налево. Вскоре он почувствовал мягкий аромат небольшой пичуги, что таилась в кустах крапивы. Лучистый пригнулся ближе к земле, подбираясь к жертве. Вскоре птица была поймана, но из-за неопытности будущего воина сумела вырваться из его острых когтей. Но золотистый лев не растерялся и настиг жертву в мгновение ока.

Вскоре такая же история приключилась, когда молодой кот охотился на чёрно-белую сойку. Эта птица тоже имела сомнительную удачу один раз избежать смерти, но вскоре замертво повисла в крепкой пасти речного ученика. Сын предводителя, гордый собой, повёл ухом, чувствуя тяжесть соколиного пера, что было подарено его матерью. Он аккуратно прикрыл свою добычу, решив обновить метки.

Возвращаясь назад Лучистый сумел поймать воробья. Эта была настолько удачная охота. Настолько лёгок был его прыжок. И не к чему придраться. На какой-то момент Лучистый почувствовал себя древесным охотник. Раз так проворно сумел поймать воробья. Сын предводителя горделиво вскинул голову, возвращаясь с неплохим уловом к наставнице.

  Лету нужно время, чтобы разгореться. Впереди еще долгие жаркие, знойные и просто теплые приятные деньки, когда солнце просыпается рано, а заходит очень не скоро, давая вволю нагуляться, прежде чем погрузиться в сумерки. А вот и солнце начинает припекать, наступают жаркие дни. Зелень вовсю цветет, одаривая съедобными травами. Небосклон голубой и чистый, время от времени проплывают по нему пушистые облака. Прогретый воздух источает аромат цветения. И, вдруг, неожиданно, жаркое летнее солнце сменяют надвинувшиеся тучи. Небо стремительно темнеет. Ведь только что было солнце, а теперь его поглотила грозная тьма, надвигаясь фронтом, покрывает все живое во мрак. Природа настораживается, птицы затихают, лишь сильные порывы ветра с каждым разом усиливаясь, готовы сорвать ветви с макушек деревьев на своем пути. Первыми залпами ударяет гром, и тут же, водой как из ведра, заряжает ливень. Неба не видно, лишь отблески молний с треском чередуются с раскатами грома. Гроза стихает так же неожиданно, как и началась. Небо светлеет, вспышки молний становятся реже, раскаты грома уходят в сторону. Проглядывают первые лучи солнца, ярко отражаясь в лужах. И снова жизнь летнего леса оживает, птицы радостно щебечут, животные выходят из укрытий. Тем временем в лесу, в самых потаенных темных местах появляются первые грибы.
  Папоротник должен идти в патруль. Должен... Но он не хочет. Сонливо валяясь в палатке, зеленоглазый подгоняет себя. Повертевшись, покрутившись, кот тяжело вздохнул и вышел наружу. Оглядевшись, старший воитель потянулся и подняв хвост пошел к границе. Что его ждало там? Ничего. Обычный ручей, который он видел сотню раз за свою жизнь. По ту сторону все еще возвышался лес. Ну и пусть возвышается. Древесными котами не пахло. Нет, конечно, это не расстроило Папа. Просто, он надеялся вступить в какую-нибудь переделку. Наверно. Пройдя по границе, иногда обновляя метки, Папоротник оглянулся. Заметив лесную полевку, азартный блеск проснулся в больших зеленых глазах. Припав к земле, касаясь ее животом, Пап накинулся на жертву, и, к удивлению, сразу поймал ее.
"Странновато как то..."
  Еще один лесной аромат добрался до воителя. на этот раз это сойка. Ничего необычного. Попробовав поймать ее, кот чуть не упустил ее, но, постаравшись, добился своего - безжизненный труп птицы лежит рядом с полевкой. И иволга. Она тоже там же. Но что бы поймать эту прозорливую птичку, Папоротнику пришлось пожертвовать клоком своего хвоста. Он ободрал его, зацепившись хвостом об корягу. И границы защищены, и Племя накормлено. Теперь-то можно идти спать дальше. Приподняв свой хвост, Пап пошел обратно в лагерь, осматривая всю местность по дороге.

Томящее, изнуряющее изнутри ощущение жажды вывело молодую лисицу новой тропой на незнакомые территории. Невинная трель ручья, влекущая свежестью и влагой, сперва манила тёмное создание на слух, вселяя в гиблую, порожденную Темнолесьем душу легкий трепет надежды. Найдет ли она то, что так давно и безуспешно пытается понять?
Ослепшие на мгновение от непривычного света хитрые глаза невольно спрятались за веки, тонкие лапы, впервые почувствовавшие благородное тепло чистой земли, едва не подкосились, обращая лукавое порождение проклятых земель в неподдельный, истинный восторг.
- Неужели… - лишь проронила плутовка, прояснившимся взглядом не в силах обхватить весь представившийся ей вид сразу: освещенные закатом стройные массивы лесов, могучие пики гор, шум реки подали. Насмешка ли? Мираж? Ведь что видела лисица там, позади? Вечную темноту, голод и беспощадную игру смерти?
- Так значит это вовсе не сказки, оттуда есть выход! - непроизвольно проморгавшись, вновь растерянно протянула недобрая гостья, неохотно обернувшись назад, в сторону Темнолесья. Но стоило ли это знать всем остальным? Она первая нашла свое богатство…
Осторожно, сперва боязливо, подобравшись к неизвестному ручью, животное сполна насытилось водой, лишь после заприметив странную последовательность похожих запахов. Однако известны ли ей были обычаи местных обитателей? В пленяющем восторге не уделив и должного внимания, плутовка вскоре углубилась в лиственный массив, что показался ей привычнее отделенного запаха пресной воды. Впрочем, кто помешает полноправной хозяйке, открывшей новые, свои земли, отправится и туда?

» Лес Древесного племени

Отредактировано ГМ (2014-07-11 21:01:37)