Быстрик всё еще лежал под корнями деревьев, пытаясь сомкнуть свои глаза. Иногда у него даже это получалось, и он проваливался в сон, но резко открывал глаза из-за шороха веток или ветерка. Это место совсем нельзя было сравнить с уютной пещерой Гойи. Здесь было страшно, неуютно и опасно. Иногда котенок слышал из рассказов матери про диких хищников, которые могут проглотить котенка и даже не подавиться. Ушки у рыжика стояли торчком, хотя сонливость одолевала его с каждой минутой. В желудке слышались песни кита, которые отнюдь не убаюкивали. Котенок заскреб когтями. Поскорее бы рассвело, поскорее бы весь этот ужас закончился, - он старался совсем не расклеиться. Я же храбрый, верно? Нечего мне нюни распускать. Я смогу найти выход из этого места, отыщу маму, а потом вместе с сестрами посмеюсь над этой историей. А Трис мне даст подзатыльник, засмеявшись над моей глупостью, - слабо улыбнулся Быстрик, представляя такую картину.
Сквозь черное небо начали появляться солнечные полосы. Котенок к этому времени успел задремать, и он бы спал, если бы не услышал шорох. Рыжий быстро поднял голову, напряг все свои мускулы, ожидая свирепой схватки с барсуком или лисицей, но этого не произошло. Прямо перед ним стоят взрослый кот. Похоже, что он был одиночкой.
- Её, малыш, что ты здесь делаешь один и где твоя мама? - он сказал дружелюбно, а его голубые глаза засверкали.
От облегчения у Быстрика даже лапы задрожали.
- Кажется я потерялся, - сразу же признался рыжий. Он меня не обидит. Кажется этот кот очень дружелюбен. Не оставил меня, подошел, спросил. Может быть он сможет отвезти меня обратно домой или подскажет дорогу? Я решил прогуляться подальше от пещеры и загулялся так, что не мог больше отыскать обратную тропу, - он поднялся. Подушечка на его правой лапке до сих пор болела, хотя кровь не шла. Меня Быстрик зовут, а тебя?
Кажется, что котенок буквально сиял. Какая-то надежда поселилась в его душе, и он надеялся, что незнакомец будет к нему добродушен и даже сможет помочь.

Крик Журавля всё же убрала лапы с Птицелова, и после этого кот понял, насколько ему сразу полегчало. Друзья друзьями, но быть пойманным речной глашатой – дело страшное и почти решёное. Серый облегчённо выдохнул и непроизвольно улыбнулся.
– Уж думалось мне, что сухим из воды…
– И зачем ты сюда перебирался? – закатила глаза великанша. Птицелов лишь уныло стрельнул глазами по направлению к границе, будто бы это бы это она во всём виновата. – Мне теперь тебя что, обратно в Ручей скидывать? Будешь учиться плавать и рыбачить?
Древесный с удивлением поглядел на кошку, но когда увидел, что она шутит, то усмехнулся и даже позволил себе потянуться.
– Спасибо уж, но я сегодня наплавался на всю оставшуюся жизнь!
Вдруг порыв ветра, и воин поёжился и пригладил влажную шерсть на затрясшемся заду. Через несколько секунд он подавил в себе мысли о погоде и своём состоянии, и вернулся к той, что поймала его здесь. Крик Журавля не имела недостатка в хорошей жизни, заключил полосач, оценив внешний облик подруги. Конечно, после сезона Снежного Клёна все потеряли плотненький слой жирка и какую-то особенно-летнюю леность во взгляде и движениях, но сравнение речной глашатой и древолаза говорило в пользу речных котов. Он был каким-то маленьким и притихшим, а Крик Журавля излучала уверенность, казалась куда брутальнее и жизнерадостнее. Даже сейчас на её морде играла усмешка.
– Хотя, знаешь, мне нравится эта идея! Хорошо, что ты тут оказался. Ну-ка, не дыши, – и говорившая пихнула приятеля в плечо.
– Эй! – возмутился Птицелов, заваливаясь на бок. – Может я сюда именно тебя проведать и пришёл, а меня тут тумаками встречают! Несправедливо…
Зеленоглазый надулся и отворотил нос от собеседницы. Он бы, может, и дал сдачи, да только боялся того, что кошка отправит его водворять её идею в жизнь, а становиться под шефство такой дамочки было куда опаснее, чем смертельно опасно. Плавать? Вылавливать рыбку? На глазах у неё? Да у дикобраза больше шансов сделать это грациозно, не обмарав своего имени. Но тут же Птицелов вновь глянул на кошку, и взгляд его потеплел.
– А я соскучился, – и он дружески ткнулся носом в щёку Крик Журавля, как-то по-детски и неловко. Но тут же напустил на себя очередной образ обиженного и перевёл взгляд на небо, «приметив там что-то необычайно интересное». Уходить теперь совсем уж не хотелось, когда вспомнились былые деньки и ночи встреч. Так же древесный не был и на последнем Совете, поэтому не знал совершенно ничего о жизни приятельницы.

Птицелов почувствовал, как на его голову лёг подбородок глашатой, и позволил себе лишь приподнять уголки губ. Он знал, как, должно быть, выглядела их странная парочка: мало того, что они были представителями разных племён, так и ещё и чисто внешне разница была просто поразительна – и всё это происходило на границе, когда сам полосатый был патрульным и должен был отвечать за порядок.
– И ладно я… – подумал серый.
– Ну, не обижайся, ты становишься похож на морского ежа. Кстати, ты был когда-нибудь в Земноморье? У маяка. Там здорово...
Птицелов повернул морду к Крик Журавля и честно признался:
– Я видел это место издалека лишь однажды, а потом ещё раз во сне… – хвост его незаметно дёрнулся; тогда он подрался с Хорьком, чуть не утопил, и с тех пор ни разу больше не видел его. Странно всё это. Лучше – забыть и ни при ком никогда не вспоминать. – Схожу туда обязательно, когда станет чуть посуше, – улыбнувшись, пообещал прохвост.
– Почему ты пропустил последний совет? – поинтересовалась речная.
– Дурацкая история! Брат… Звездолом не пустил. Сказал, что я слишком мало времени уделяю своей дисциплине, когда поймал меня на… Ну, в прочем не важно, – отвёл взгляд зеленоглазый и встряхнул головой, чтоб перья вновь оказались за ухом. – И посоветовал потренировать её, вместо прогулочки до Холма, – Птицелов сморщил нос, вспомнив заносчивость брата.
– Я совсем запустила новости из твоей жизни. Ещё не созрел на воспитание котят? – лукаво, а может и всерьёз, поинтересовалась собеседница. Кот удивлённо посмотрел на воительницу, мол, не сошла ли ты, подруженька, с ума?! Какие котята? Я ещё так молод! Я сам один большой котёнок! – Кстати... – вспомнила кошка. – А я теперь бабушка. Четырёхкратная.
Тут глаза у полосача совсем на лоб полезли. Он никогда не интересовался семейной жизнью товарки – с ней всё не до того было, но он же постоянно видел её на Советах с разными котами и кошками, преимущественно малышами, которых та представляла как своих детей или же учеников… Нужно было хоть раз задаться вопросом…
– Спешу поздравить, рыболовушка моя! И как зовут котят? И родителей?.. Крик Журавля, я не многих из твоего племени имею честь знать, – Птицелову бы всех пальцев на лапах хватило, чтобы сделать это, да и лишние остались бы. Но он не мог и новыми учениками похвастать: Цикада была первой и последней. Понятно, в принципе, почему… Ему самому бы наставника да построже. Как Крик Журавля, например.

Птицелов мог бы поспорить с приятельницей и не оказался бы неправ, но и сама Крик Журавля могла считаться умудрённой жизнью советчицей. Быть может, дело было в прожитых лунах, а может в складе характера или пережитой жизни, но полосатик помнил, что как сам он в отрочестве не стал ни для кого толчком для самодисциплины, так и ни один младший представитель племени не побудил в нём стремление к этому. И гусю понятно, что Цикада заставила его чуть-чуть подрасти, но последующие луны без учеников, в свободном плавании, так сказать, вновь разнуздали буйный характер. Свои же дети может и смогли бы вытрясти дурь из шаловливой головы, да слишком большая цена – родительские обязанности, – и кота даже передёрнуло. Вот он наблюдал сейчас за беременной Соколицей, и не мог понять, как будущие увальни, некоторые вымахают больше своей матери, умещаются в одном лишь этом округлившемся животе? Что чувствует сама королева, когда носит под сердцем своих детей? Птицелов даже не мог припомнить отца этого потомства – слишком интересовали его будущие котятки, нежели все гадкие подробности их создания.
Когда Крик Журавля перечислила всё (да ведь не всё) своё семейство, один пучок усов древесного нервно дёрнулся. Он поражался, как можно было всех запомнить, ни разу не сбиться, помнить смерть каждого и её период? Речная так же упомянула, что Течение и Ручей ещё только лишь ждут котят. Значит, такое вот пополнение не только в семье глашатой, но и во всём соседнем племени, тогда как в Древесном потомства дефицит. А будущих воинов ещё предстояло вырастить. Речным – больше голодных ртов, но скоро благодатная и сытая пора.
– Как же ты, должно быть, гордишься…  – восхитился Птицелов. – И какой целитель принял столько «радости» в Детской?
Полосач не помнил уже, кто лекарь по эту сторону Ручья. Ему казалось, что они так быстро меняются… Да, отсутствие каких-либо межплеменных событий возмещалось богатым колоритом событий внутри племён.
– Ну же, порадуй и ты меня чем-нибудь! – потребовала кошка. – Как поживает Цикада?
Птицелов улыбнулся и закатил глаза, будто бы по-настоящему силясь вспомнить, наскрести скудные факты из своей скучной жизни.
– У меня, и в самом деле, нет ничего достойного твоих новостей. В моём племени всё настолько спокойно и стабильно… Цикада, как стала воительницей, так будто бы канула в воду: тише воды, ниже травы. Даже не верится, что это я воспитал такое пассивное и послушное существо, но темперамент есть темперамент!
Зеленоглазый-то знал, как нелегко бороться с тем, что заложено в тебе с рождения.
– Звездолом обещал мне оруженосца из следующего же подрастающего поколения, – важно заключил древесный, не упомянув о том, что до этого события ещё предстоит дожить. Кот в какой уже раз за встречу оглядел собеседницу, и заметил, что она сняла с себя тот пёстрый набор украшений, который ранее всегда поражал Птицелова своим богатым разнообразием. Видимо, Крик Журавля не страдала грехом гордыни и не показывала простым смертным котам, какой ранг она занимает в племени, сколько почестей заслужила. Не то, что сам полосач, нацепивший на себя все свои отличительные знаки, любящий их и привыкший к ним.
– Крик Журавля, – вздохнул воин, с сожалением посмотрев на поднимающееся светило. – Сегодня мой утренний патруль… Именно поэтому я сижу здесь с тобой… и они там ждут меня с вестями, – Птицелов опять вздохнул, показывая, как неприятны ему эти чёртовы обязанности, не дающие вволю насладиться хорошей компанией; вольнолюбие кота часто граничило с порочным для любого честного члена своего племени желанием быть независимым и свободным. – Вижу, как ты меня любишь и в какую категорию выделяешь, – серый не умел трогательно благодарить, и показал своё отношение к поступку речной глашатой через полушуточное признание факта с игривым намёком на что ни на есть настоящую любовь. Каналья полосатая даже, кокетливо склонив голову к плечу, подмигнул великанше. – Только отвернись, когда я буду перебираться обратно…
Оборвав прощание на полуслове, чтобы не придавать ему официальности и какой-то целенаправленности, охотник бросился к ручью, чуть помедлил у самой воды, но потом с чавкающим плюхом вошёл передними лапами в холоднющий поток. Задрав голову, будто бы миниатюрная собачка при купании, древесный смешно погрёб в сторону своей территории, пыхтя и порой глотая неприятно заливающую горло воду. На противоположный берег он взметнулся со скоростью кометы, тут же шлёпнулся на зад и пригладил взъерошенную шерсть на спине. Будто бы неожиданно вспомнив или заметив Крик Журавля, ныряльщик поглядел на неё, помахал передней лапой и скрылся в снежных пока ещё зарослях рощицы.

Кошка шла вместе с Ярокрылом. Опередив кота, кошка гордо раздвинула плечи. Она вела патруль к границе. Прошли до границы они в полной тишине. Медленно свернув влево, кошка отправилась вниз по реке, а Ярокрылу показала хвостом, что нужно ему идти вверх. Хотя Огнезорька прекрасно понимала, что Ярокрыл уже не маленький котёнок и уже всё понимает, кошке хотелось немножко покомандовать. Обновив метки, Огнезорька направилась обратно. К месту встречи. Дальше Огнезорька залезла в куст, и внимательно проследив за границей вылезла. Кошка просидела там примерно где-то минут, ну... Примерно двадцать. Не кто так и не заходил на их границу. Древесное Племя так и не появлялась и на своей границе. Они уже значит либо пометили или же придут чуть позже, когда их там уже не будет. Кошка не стала об этом задумываться, а только вылезла из куста и зевнула. Ярокрыл уже стоял напротив куста, в котором только, что сидела Огнезорька. Потянувшись Огнезорька ещё раз зевнула. За то время пока она сидела её тело, немного онемело, и надо было размяться, и поэтому кошка ещё раз потянулась. Кошка последний раз потянула хвост и мягкой походкой, со спокойной душой направилась обратно в лагерь. Возвращались в лагерь они в полном молчание, в принципе так же, как и пришли.

Мягкие лучи по-весеннему теплого солнца лениво грели подсыхающую около ручья землю. Серые камни из темно стальных постепенно приобретали светлый серебристый оттенок, наполненный множеством более темных крапинок. Изредка, между обкатанной галькой можно увидеть грязные ракушки речных устриц, некогда закончивших свою жизнь в стремительном потоке кристально чистой воды. Старые, засохшие еще в сезон Красного Клена высокие камыши лениво шелестели на ветру, а между ними просачивались ярко-зеленые молодые побеги. Довольно умиротворенное место в не враждебные времена. Удивительно, как сорок пять лун назад на этих берегах могла произойти кровавая бойня, лишившая жизни многих воителей обоих племен? И как давно уже это произошло. Конечно, ты стараешься не думать, как время неотвратимо ускользает сквозь пальцы, но иногда эти мысли все же пробираются в твою голову, как цепкие тонкие завитки вредоносного плюща. Ты никогда не привыкла считать себя слишком старой или взрослой, но достаточно подумать, сколько уже оруженосцев прошло через обучение у тебя и сколько поколений более молодых котов ты уже успела повидать. Это количество нельзя назвать малым. Осторожно пройдясь по непрочной гальке, при этом всматриваясь в противоположный берег, ты обнюхала непостоянную линию прозрачной воды. Чисто.Лишь ветер приносит едва различимый запах Ельника и недавно прошедших речных. Потянув носом, ты невольно распознала запахи верхушки: Львинозвезда и Крик Журавля, а так же еще одной не очень известной тебе личности. Что ж, эти не позволят себе опуститься до нарушения границы. Услышав еле заметное шуршание мягкой чешуи о твердый камень, ты воровато оглянулась, сразу находя источник необычного звука. Ящерица. А не ранова-то ли для них? Солнце еще только начало пригревать. Хотя ... какая разница. Припав к земле ты сделала несколько осторожных шагов, чтобы затем напрячь сильные задние лапы в молниеносном прыжке. Когда ты прижала ящерку к земле, та неожиданно рванулась из-под лапы, оставляя на память свой хвост. Ну уж нет. Сделав резкий выпад, ты все же схватила рептилию зубами, прекращая хрупкую жизнь, прежде чем дичь скроется среди камней. Не так уж и плохо.
Сегодня твой путь вдоль границы лежал в полном одиночестве, несмотря на не маленький состав патруля. Своего ученика, Колчелапа, ты не сомневаясь отправила с Сипухой. Та выбрала на свою долю более легкий маршрут, который не должен закончиться охотой, как в твоем случае. Другими словами, пусть рыжий поскорее окажется в лагере. Все равно его завтра брать на охоту. Фыркнув, ты с неспешного шага легко перешла на широкую рысь. Так быстрее. По пути тебе удалось поймать еще и оляпку, правда, клюнувшую тебя в попытке защититься, в нос. Больно, так сказать. Закончилась твоя дорога на подходе к равнинам, когда горизонт пересекают серые громады гор, а ветер усиливается в разы, принося с собой запах неповторимой степной травы и нагретой солнцем земли. Красиво. Однако, вместо любования пейзажем, ты свернула на незаметную тропку в редколесье, чтобы еще раз попытать удачи в охоте. В ближайших кустах тебе удалось поймать крикливого воробья. Правда, по его вине ты исколола лапы колкими ежевичными плетьми. Но это переходяще, так что через несколько минут ты уже без забот поспешила в лагерь. С твоей морды не сходила легкая полуулыбка, когда лазурные внимательные глаза встречались с таким же ярким небосклоном. Что ж, закончилась пора безжалостных северных ветров. Теперь твое племя ждали лишь сытые времена до следующих холодов.

Отредактировано Рысь (2014-09-08 18:46:58)

Время близилось к полудню, отчего с каждым шагом мысли становились все ленивее. Ласковое солнце, прогревающее золотистую спину теплыми, но ненавязчивым лучами, уже обрамляло длинные кроны деревьев с самой высокой точки небосвода – еще несколько часов, и наступит ранний вечер, в легкой прохладе и уюте которого особенно хорошо провожать закат. Впрочем, с каких это пор Львинозвёзд прописался в романтики?
Бойкая, заряженная бодростью поступь, и солнечные, наполненные счастьем глаза, кажется, говорили все за себя – ведь теперь он не только почетный воитель Светлолесья, но еще и отец пятерых крепких сыновей и красавицы дочери. Предводитель знал, был уверен в том, что еще каждый разбойник Темнолесья будет трепетать при упоминании имён его детей, в звучании которых будет заложена вся мощь и значимость имени их великого рода. В этих еще крохотных, но уже славных малышах течет кровь основателей, создателей этого мира, не побоявшихся перемен и новых открытий.
В пограничный патруль, назначенный так кстати, предводитель выбрался с единственной целью – поймать что-нибудь свеженькое окотившейся Ручей, вероятно с нетерпением ожидающей его в лагере. Да, возможно синеглазая возлюбленная порой занимала слишком много места в жизни златогривого льва, со временем кот терял прежнюю хватку, погружаясь в семейные обязанности и быт, но ведь это только временно, правда? Да и Крик Журавля, составившая предводителю компанию с молодым Дубравником, наверное его понимала, однако утверждать это точно Львинозвёзд не решался: кто знает, что за пиявки промышляют у крапчатой в голове?
Улыбнувшись в сторону бывшей наставницы неоднозначно и задумчиво, речной лев вскоре свернул с общей тропинки, поймав след воробья. Притаившись за ближайшим кустарником, предводитель едва только приготовился к броску, как его внимание отвлекла крохотная землеройка. Но, как говорится, за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. Упустив во время засады сразу две добычи, янтароглазый было поддался негодованию, однако плотная синичка, так вовремя попавшаяся под лапу, мгновенно скрасила первое впечатление о сегодняшней охоте.
- Все в порядке? - наконец поравнявшись с патрульными и оставив пару перышек недавний птицы возле ближайших меток, в напускной деловитости поинтересовался златогривый, вновь как-то заговорчески переглянувшись с Крик Журавля: может у него просто настроение сегодня такое? Ведь не всякий глашатай имеет от предводителя неродных внуков, согласитесь. Или отношения с Белым Волком (отцом Ручей) лишь долговременная забава крапчатой воительницы?

Сезон Цветущего Камыша уже даёт о себе знать. Морозы также резко отступили, как и начались. На деревьях и кустарниках появились молоденькие почки. Солнце постепенно выходит из-за туч и благодаря этому на территории Речного племени становится теплее и на снегу можно заметить первые проталины. Молодая воительница несла добычу в лагерь и решила осмотреть границу племён. Заодно кошка решила улучшить себе настроение и поохотиться. Прежде закопав свою дичь, она посмотрела по сторонам и увидела, как виноградная улитка ползёт вдоль ручья по своим делам. Прильнув к земле, кошка стала ползти к улитке. Только потом она вспомнила, что это улитка, и особо никуда не убежит, но кошка уже подползла. Напружинив лапы она прыгнула и приземлившись рядом с улиткой подвернула лапу. Ау. Больно, но ничего терпимо.- кошка хотела уже это закричать, но вовремя вспомнила и без труда поймала медленный деликатес. Затем втянув воздух, почуяла ещё один запах – добычи. Белоснежная кошка огляделась вокруг и, принюхавшись, увидела, как в корнях дерева копошится лесная полёвка. Припав к земле, кошка быстро подползла к грызуну и застав его врасплох, быстро прыгнула и поймала полёвку. Подняв грызуна, она осторожно подняла улитку и откопала свою старую добычу и отправилась в лагерь. Но хорошенько подумав, поняла, что прошла только часть границ и решила пройти их ещё раз.

Отредактировано Вьюга (2014-09-14 18:56:08)

Тихой поступью старший воитель Древесного племени приближался к лесу. Высокие деревья с толстыми ветками, по которым было легко передвигаться, были его стихией. Больше, чем охоту на деревьях Дымчатый любил, пожалуй, только прогулки в Темнолесье. Других же вещей, что стояли бы у него в приоритете просто не существовало.
Покинув довольно поздно палатку, серый направился к границе. Малина как всегда где-то пропадала, ища приключения на свою маленькую, рыжую задницу, а посему в патруль он направился пока один.
- Эта кошечка всегда была непоседой. Чего стоили её гонки от меня и Ястреба, когда была еще котенком. А потом долгое мученичество. Никогда не забуду это время. Другой дело, Медовая. Прилежная ученица, милая кошка. Как она, интересно. Надо бы проведать её в детской,- за этими мыслями воитель совсем уж углубился в лес и начал присматривать дерево, с которого собирался начать продвижение к границе.
У подножья дуба, что был всего в трех прыжках, сидела рыжая прелестница и чистила свою рыжую шубку. Белочка не замечала кота, но явно была настороже, двигая маленькими ушками. Дымчатый припал к земле и пополз вперед, бесшумно переставляя лапы. Что подвело его или выдало в тот момент, хищник сказать не мог, но как только он приблизился к грызуну, белка резко обернулась, сверкнула маленькими глазками бусинками и была такова, взобравшись на дерево. Дымчатый сдаваться не желал, а потому продолжил погоню. Цепляясь крючковатыми когтями за кору, он мчался вслед за рыжим флагом хвоста, но все же упустил свой шанс, когда зверек скрылся в дупле. Недовольно мяукнув, серый осмотрелся и понял, что именно с этого дерева и начнет свой патруль.
Взяв хороший разгон, он принялся скакать по веткам, перелетая особо большие расстояния прыжком по-мощнее. Добравшись почти до самых границ, кот вдруг уловил стрекот птицы. В ту же секунду замер, прислушался и насторожился. В ветвях дерева гнездился дрозд.
- Не плохой завтрак,- подумалось воителю, когда он уже подбирался к ничего не подозревающей пташке. Изгиб спины, четкий шаг, чуть распушить усы и приоткрыть пасть. Рывок вперед, летит, расставив лапы и выпустив когти. Это было легко и уже очень скоро Дымчатый вонзает зубы в пернатое тело, очищая тушку и заглатывая мясо. Хороший урок самому себе.
Окончив трапезу, кот спустился к ручью, до которого уже дошел. Принюхался, дернул хвостом. Речные коты по ту сторону границы уже были здесь и оставляли свои метки. Но он не станет нарушать границы и так же как и они, по древней традиции оставит свой след.
Он двинулся вниз по течению, то и дело останавливаясь, принюхиваясь, оставляя свои метки и вновь продолжая свой путь. В один момент, кот почуял запах Малины. Все же, она не забыла о своих обязанностях, а значит ниже по течению уже все было проверено. Решив доверить это дело своей бывшей ученице, Дымчатый развернулся обратно, в лагерю.
Не прошел он и трех шагов, как тут же учуял след. Тонкий аромат грызуна. Воитель не был голоден, но идти к Медовой совсем без подарка было нельзя. Принюхавшись, он взвил хвост трубой и пошел по следу. На этот раз его ждала удача. Маленькая песчанка не уловила его запаха. Усиленно что-то раскапывая лапками, она увлеклась настолько, что смерть свою осознала, когда тонкие, острые клыки уже впились в её шею. Серый довольно облизнулся, сверкнув зелеными глазищами. Подобрав добычу, он поспешил в лагерь, довольный собой.

Птицелов начал утро с того, что позлил своего напарника по патрулю своим наглым опозданием, хотя ранее обещался быть вовремя, и с довольной ухмылочкой повёл Огня к границе. Полосатый вышагивал впереди и не лез к молодому воину с разговорами, показывая свою занятость и деловитость: он то и время что-то проверял, подходит и обнюхивал деревья, тормошил кусты, чем сделал неблизкий путь к границе ещё растянутее и нуднее. Но вот уже за стеной растительности показался бегущий поток, и старший воитель остановился, подняв голову. В его глазах тут же появилась серьёзность и мрачность. В последнее время, несмотря на хорошие воспоминания, Птицелов стал недолюбливать это место, а именно саму стремину. За что? Он сам ещё пока не знал, но догадывался, что дело в неестественно-бесконечно-длинном затишье. Но не открывать же свои подозрения, своё беспокойство перед состайником, поэтому серый стал по уставу обнюхивать старые метки и обновлять полу исчезнувшие.
– Хочешь – иди охоться, – махнул хвостом Птицелов Огню, мол, лучше хоть чем-то полезным займись, а то здесь от тебя никакого проку. Но всё это зеленоглазый делал в шуточно-пренебрежительной манере, к которой привыкали не только древесные, но и речные коты, хотя бы несколько знакомые с разгильдяем. Зелёные глаза смотрели вслед рыжему охотнику, посверкивая хитрым блеском в утреннем сумраке. Древесный вздохнул, оставшись наедине с собой, и стал просто глядеть на Ручей, над которым постепенно таял голубоватый туман. Какое-то странное ностальгическое чувство овладело сердцем кота, хотя он и сам не мог понять, что именно пробуждает в нём такие странные, даже необъяснимые чувства. Отвлечься от них было просто лень, и Птицелов остался сидеть на прохладной земле, расслабленным изваянием. Он дождался Огня, и повёл патруль обратно в лагерь, планируя отоспаться в тёплом дупле.

Как же Мрачнице хотелось понежиться в пещере воителей на нагретой подстилке, которая впитала запах любимого. В последние дни кошка совсем разленилась, стараясь лишнюю минуту провести либо в пещере, либо где-нибудь в уединённом месте, подальше от суеты. За эти слабости воительница порой ругала себя, ведь раньше с ней такого не было, даже когда та была больна, даже когда носила под сердцем котят. В эти луны воительница наоборот старалась нагрузить себя работой, чтобы не обращать внимание на недуг или беременность, продолжая трудиться. А тут она совсем размякла, дав волю своей лени, которая оказалась очень даже сильной. И всё же ей пришлось встать на лапы и начать свой новый день, который должен был начаться с пограничного патруля в компании Камыш и Берёзоньки. Соплеменницы уже ожидали её.
- Звёздное племя, какой же я стала ленивой, вот и им пришлось ждать меня, - досадно вздохнула Мрачница, подходя к кошкам, - Доброе утро, Камыш, Берёзонька. Простите, что заставила себя ждать.
Троица выступила в путь. В который раз воительница ходит в патруль именно в этой компании, состоящей из её подруги и ученицы, но для самой Мрачницы это было самым лучшим временем, которое только может быть у неё. Кошка ступала лапу в лапу с ними, стараясь не отставать. Через некоторое время патрульные начали оставлять метки, чем и заняла воительница. Всё она делала на автомате, не думая. Скоро троица пришла к самому ручью и уже хотела возвратиться в лагерь. Но Мрачница подумала об охоте, тем более, племени нужна была еда. Кошка предупредила соплеменников и побежала охотиться. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти след добычи, поэтому она, заметив какую-то мышку, погналась за ней и даже подцепила когтями, но та вырвалась. Фыркнув, охотница решила попытать удачу ещё раз, но всё повторилось. Мрачница вернулась к соплеменникам, и они отправились в лагерь. Примкнув к Камыш, кошка заговорила тихими голосом:
- Камыш, ты конечно, сейчас снова будешь злиться на меня, но я не могу не поделиться с тобой своими эмоциями. Мы с Раколовом снова вместе, и он... любит меня, я знаю это. Знаешь, так хорошо иметь того, на кого можно положиться. И у меня таких двое - ты и он.

Кошка с утра была хмура, словно свинцовая грозовая туча в разгар сезона Бурого Камыша. Как-то всё не ладилось: ночью надоедливый сучок, торчащий из подстилки, не давал спокойно спать: хвостатая его и лапой приминала, и вытянуть пыталась - всё без толку, уж не понятно, чем он был и за что зацепился, но создавалось ощущение, что его даже пожар не спалил бы. Лежать было неудобно, пришлось вытянуться в иную позу, что вновь не принесло облегчения: уже прочно нырнув в омут Морфия полосатая вывернулась в прежнее положение и напоролась на этот гадкий отросток, разодрав затылок. Спросонья даже не поняв, что произошло, махина продолжила посапывать, очнувшись окончательно лишь когда кровь пропитала шерсть, а боль из ноющей перешла в пульсирующую. Кое-как зализав повреждение и решив, что можно обойтись без помощи Течение, хвостатая вновь прилегла, теперь на самый край подстилки. В итоге оставшиеся часы прошли без инцидентов, но к утру тело затекло от неудобного положения, мышцы неприятно ныли, а сонливость никак не желала уходить. В общем, ничего найти что-то положительное было непросто.
Надеясь на патруль, который может помочь в отвлечении от угнетающих мыслей, Крик Журавля с относительной бодростью направилась с Львинозвёздом и Дубравником к Ручью, вопреки обычаю ни разу не оглядев красоты окружающего мира. С лёгкой безжизненностью оценив пролетевшего мимо голубя, ушастая дёрнула усами, вновь отметив на серебристом боку странный взгляд златогривого. Его непонятная, хитроватая улыбка вызвала одни лишь вопросы, которые на больную голову воспринялись сознанием вовсе не радужными подмигиваниями. В какой-то момент кошке захотелось даже взять и цапнуть льва за ухо, но присутствие молодого воителя рядом так или иначе вынуждало держать себя в лапах: не для его глаз. В последнее время охровоглазая вообще если и погружалась в какое-то состояние, то с ушами. Капитальный подход, чтоб его. Львинозвёзд отделился, почти сразу его примеру последовала громадина, взяв курс правее.
Обновление меток, как и обычно, шло скоро и легко: всё было спокойно, сосредоточения, конечно, требовало, но чего-то сверхъестественного - ни коим образом. След зайца проклюнулся неожиданно и был свеж, посему сразу привлёк внимание. Неопределённо дёрнув уголком пасти, Крик Журавля устремилась на запах, неловким шагом спугивая ушастую добычу, вынырнувшую под самые лапы. Шикнув, глашатая принялась нагонять плод собственной ошибки, что, к счастью, удалось. После всё пошло не так гладко: больше часа усатая топтала талый снег, пытаясь откопать ещё хоть один след - с метками было закончено. Найдя в итоге ужа, охровоглазая придушила его и собралась возвращаться. На обратном пути кошка выследила болотного луня, также попытавшегося улететь. Тщетно. Что ж, настроение и вправду улучшилось, так что, когда на обратном пути Львинозвёзд вернулся к своим косым заточкам янтаря, махина даже вдумываться не стала, просто хитро улыбалась в ответ, решив, что нечего ей одной в ступоре плавать. Оригинальная, однако, парочка.

Ветер, бьющий в морду, был до отвращения тёплым, но что-либо сделать с этим - не в их власти. Персиковую морду трогает неприязненная ухмылка, кошка отворачивается и широким шагом стремится к узкой тропе, едва заметным наклоном кончика хвоста увлекая Темнокрылую за собой. Просто не верится, что когда-то их отношения могли разрушиться, как сковывающий весь зимний сезон Заводь лёд, что с наступлением оттепели отступает, обречённо и податливо растекаясь слезами по грубо полированной поверхности. Громолап, всё ещё до отвращения непонятно, как у него язык повернулся влезть в чужую тайну, расковырять её и выпотрошить, в грубой форме озвучив миру. Много лун потребовалось, чтобы восстановить ситуацию, вновь проложить мосты, но как замечательно было упиваться триумфом воссоединения, навёрстывая упущенное. Пожалуй, только благодаря этому отношения между приёмной дочерью и матерью не просто окрепли, сплавившись семейными узами, но и вышли на новый уровень привязанности, уважения, понимания.
Сегодняшний патруль направлялся к пограничному Ручью. Удивительно, но даже с увеличением количества добычи границы племени всё ещё подвергались время от времени атакам со стороны одиночек, порой и древесных воителей. Да уж, ослаблять хватку и терять бдительность нельзя никогда, но как-то слегка обидно даже за процветающие бесполезность и глупость. Вот зачем, ради чего? Ведь все давно поняли итог, слухи не могут не расползаться. А кошка не верила в безнадёжность: да, в Темнолесье выживать сложно, но то, что сезон от сезона особи не умирали, то, что там ещё продолжают рождаться и вырастать организмы, доказывало возможность. Готовый, сильный, достойный всегда сможет вырваться из самого крутого капкана, а другим... другим просто незачем жить, они не смогут принести пользу духовно и делают это лишь морально, удобряя почву. Арифметика жизни всегда была до отвращения груба и проста, но что есть, то есть. По крайней мере, это честно. Что ж, по крайней мере, рыболовы продолжают доказывать, насколько они сильны и жизнеспособны, а это тоже немаловажно.
Добравшись до Ручья, Крик Журавля придирчиво принюхалась, поведя ушами. На первый взгляд с этой точки всё было более чем мирно, но никто не обещал отсутствия сюрпризов. Потому, объявив Темнокрылой о разделении, полосатая повернула вправо, предоставив дочери левую сторону. Метки тянулись извилистой линией, ни одного подозрительного запаха. Да, первое впечатление не оказалось обманчивым - весьма приятно. Наверное.
Глашатая услышала след зайца и, воодушевлённо хмыкнув, устремилась на него, осторожно раздвигая крепкими лапами ветви кустарника. К сожалению, ушастый всё равно уловил подозрительный хруст и бросился наутёк, но кошка не пожелала упускать шанс и открыла погоню, закончившуюся более чем удачно. Полосатый уж, нагло пользуясь умениями выворачиваться, тоже едва не вырвался, только разве от цепких когтей уползёшь? Третьей добычей стали птичьи яйца, удачно свитое в зарослях гнездо оказалось рассекречено. Удовлетворённая итогами дня, Крик Журавля воссоединилась с дочерью и вернулась в лагерь.

Зима пусть и уступала, сменяясь весной, но все еще пыталась отвоевать у Тетушки Весны право владеть этими землями. То тут, то там виднелись сугробы, утратившие свой былой белоснежный блеск и теперь портя окружающий вид грязно-серыми оттенками. Это немного угнетало, так как талый снежок неприятно "тявкал" под лапам, создавая определенные неудобства. Да и этот противный звук, что отдавался разрядом грома на синем небе, действовал на нервы, с силой и упорством. Подобное сложно было не замечать, от чего данное угнетало еще больше. А так же и портило последние остатки покоя и умиротворенности, нанося определенный вред внутреннему миру, а заодно и задевая внешний.
Путь от лагеря до ручья был изучен вдоль и поперек, так что каждый кустик и камушек был известен коту. Если уж на то пошло, то с такими темпами камням и кустам с деревьями придется давать имя, так как каждый день ты их встречаешь и их присутствие уже неотъемлемая часть тебя. Но, благо, коты еще не совсем свихнулись, чтоб давать имена деревьям и т.п. Но в целом это возможно. Так вот, как и говорилось, путь к границе был изучен тщательно, но не смотря на это на нем то и дело выскакивали сюрпризы. Как, на пример, тот заяц, что сейчас болтается в пасти массивного кота. Почуять этот запах было удивительно, учитывая, что сам источник аромата находился всего в нескольких хвостах от ручья. А это редкое явление. Но длинноухий не долго удивлял воителя, что решил не мелочится и прикончить длинноухого. Приятно, не иначе. На одну дичь больше. Правда. кот все же упустил юркую мышь, поторопившись и едва не растянувшись на грязи, когда подскользнулся при приземлении на жертву. Юркая длиннохвостая добыча просто выскользнула из лап одноухого, оставив того в растерянности и злости смотреть на пустое пространство под лапами. Но, что поделать? Мышь уже не вернуть, так что остается только завершить патруль в который Яс и отправился с двумя спутницами. Разговоров он особо не заводил, предпочитая молча обновить метки да проверить все в округе на предмет нарушений. К счастью - а счастье именно для нарушителей - сегодня все обойдется без драк и жертв. Как и в большинстве случаев. А жаль, матёрый не прочь был бы спустить с кого-нибудь шкуру.

Ученица бежала вслед за своим наставником. Весна уже в самом разгаре, почти нет напоминания о страшной зиме. Дичь вернулась в свои норы, еды стало больше. Очень странно, конечно, что ученическая жизнь пролегает так быстро. Казалось, только вчера кошечка пошла в обход по владениям Речного племени... Но нельзя застревать в прошлом. Нужно жить настоящем и смело смотреть в будущее. Она - будущая воительница, а значит должна в абсолютно любое время и не смотря на свои проблемы в личной жизни, встать на защиту соплеменников и родного лагеря. Родители будут ей гордиться, обязательно. Теперь Солнцелапка точно знала, что любовь в ее жизни начнется не скоро. Сначала нужно побыть молодой, попробовать жизнь на вкус, побыть беззаботной. Даже не верится, что ученица скоро станет самой настоящей воительницей. Ей почему-то все еще отчайно хотелось побыть маленькой, к которой не относятся серьезно и воспринимают как веселую и задорную малышку. Но времена меняются, жизнь летит очень быстро. Когда Цапельник дошел да границы, Солнцелапка отошла и позволила отцу самостоятельно заняться меткой. Делать было нечего. Никаких посторонних запахов Древесного племени. Сейчас самое время заняться охотой!
Первой на пути молодой охотницы попалась ящерица. Кошка осторожно и тихо подкралась к пресмыкающемуся и села в ожидании. Всего пару мгновений ученица оставалась на месте, а потом сорвалась и взлетела в воздух. Когти прокололи жертву насквозь. Конечно, это не самое приятное зрелище, но такова жизнь котов-воителей. Вдруг Солнцелапка заметила полевку. Очень странно, что эта дичь появилась именно тут. Охотница прыгнула, но лапы не достали нужного и светлая беспомощно рас тянулась на земле, а серой и след простыл. Кошечка возмущенно отряхнулась и побежала дальше. Через миг чуткий нос заметил крапивника. Кажется этой птичке не дожить этот день. Могучий прыжок, и птица в лапах.
- Спасибо, Звездное племя за то, что эти существа отдали свои жизни, чтобы прокормить мое племя. - без этого не могла обойтись ни одна охота. Ученица взяла свою добычу в зубы и побежала к Цапельнику, чтобы отправиться домой.