Ломака устало потянулся, разминая ноющие мышцы. Тренировки с Жасмин давали о себе знать тянущей приятной болью в нарастающей мышечной массе. Ломака с удовольствием согласился на совместную охоту с Февралём, чтобы немного размяться, потому что боль при бездействии усиливалась, да и со своим дедом Ломака поводил непозволительно мало времени. Почему бы не восполнить пробел, тем более что время, проведённое с Февралём, не пройдет впустую, ведь они отправлялись на охоту.
Лёгкая пробежка освежила Ломаку, который весь день тухнул на солнце, словно растаявший кусок масла. Без воинского долга Ломака бы превратился в замшелый пень, без работы механизм ржавеет, и в один прекрасный момент отказывается работать. Доводить свой механизм до такого состояния Ломака не собирался, постоянно оттачивая боевое и охотничье мастерство с наставницей. Оруженосец заметно окреп и подрос и уже был похож на будущего воителя, а не на котёнка, который впервые вышел из детской.
Оруженосец привычно хранил молчание, завести разговор для него представлялось почти невозможным, он просто не знал что сказать. В этом заключалась большая часть его исполнительности и практичности – никакой болтовни, сразу за дело.  Молча он проверял ближайшие кусты, пахнувшие, к слову, просто отвратительно, на предмет дичи. Ломака ничего не почуял, то ли в этом виноват резкий смрад издаваемый кустом, то ли добычи там и впрямь нет… Как только Ломака зашуршал листвой, раздвигая мордой ветви кустарника, как прямо на него полетела ярко-жёлтая птица и растерявшийся оруженосец замахал лапами, пытаясь сбить её. У него это получилось, лапа придавила маленькую птичку к земле, добыча затрепыхалась в лапах охотника, и он быстро её прикончил, не желая тянуть кота за хвост. Эта птичка оказалась корольком. Из-за нее Ломака поцарапал морду о ветви, резко выдергивая оную из куста.
- Глупая, - проронил оруженосец, поднимая птицу за крыло и пряча в ямке возле пня. Страх погубил маленькую птицу и она попалась прямо в лапы. Идеально, даже особо делать ничего не надо было, - Иногда добыча ведет себя так, как-будто намеренно хочет попасться в лапы охотнику. Эдакие суицидники, - повернулся Ломака к Февралю,  демонстрируя хладный труп маленькой хрупкой птички. Оруженосец покачал головой и продолжил охоту, внимательно при этом слушая, что скажет Февраль. Если Февраль  скажет, конечно.
Загубив всю засаду, с треском провалившуюся в тартарары, Ломака краем глаза заметил бурую шерсть, мелькнувшую справа. Потом до ушей донеслось биение сердца. А потом ветер принес запах кролика и Ломака не медля пригнулся к земле, стараясь подобраться ближе к добыче. Подвернутая лапа, сломанные когти на задних лапах (так сильно Ломака стартанул с места) – такой ценой Ломаке обошлась поимка кролика. Есть повод гордиться собой, поймать кролика удается достаточно редко, тем более оруженосцу. Но Ломака гордости не выказывал, лишь передернул рыжеватыми усами и провёл лапой по веснушчатой  расцарапанной морде. Неудачная засада, предшествующая успеху больно задела его самолюбие и Ломака был недоволен собой. Ведь всё должно быть идеально.