Солнце - не такое яркое, как в прошлый раз, тускло светило, заглядывая во все уголки территории Древесных - начиная от Равнин заканчивая Ручьем. Нежная травка нежно щекотила подушечки лап Бурашихи,  птички весело распевали свои песни, кукушки пели под завывание ветра, угасающего и появляющегося вновь и вновь, топорша и без того взъерошенную шерсть кошки. Уши сворачивались в трубочку от едва ли весеннего ветра, не успевшего разогреться на солнце.  От быстрой беготни кожа воительницы становилась горячей, но ветер стремительным потоком все охладил, поэтому было не жарко.

Наконец, Бурашиха остановилась. Она не могла отдышаться, ей казалось, что стук ее сердца услышит любая мышка, любая птица. Ей хотелось высунуть язык, как любой собаке, разгоряченной погоней. Позже она овладела собой, когда увидела перед собой ворону. Та сидела на дереве, затем спускалась взять прутик, упавший на землю, потом вновь улетала на дерево, совершенно не видя перед своим клювом Бурашиху, которая притаилась за многолетней березой. Позже ворона спустилась, видимо, проголодалась после столь сложной работы. Кошка решила взобраться на низкую ветку, чтобы прыгнуть на птицу сверху.

Прыжок, укус. И все - птица умерла, не издав при этом ни одного крика.

- Ку-ку, ку-ку, - где-то неподалеку куковала кукушка. Она тоже спустилась поесть. Бурашиха сделала с ней тоже самое, что и с вороной.

Потом кошка потерпела неудачу - редкие в этом месте полевки сбежали после прощального крика кукушки, и воительница чуть было не поймала одну, но вместо этого поцарапалась о колючие ветки шиповника, куда и угодила мышка. Не довольная таким исходом событий, Бурашиха помчалась в лагерь, но с меньшей скоростью, потому что солнце стало припекать все больше, и светило в глаза.

- Спасибо, Звездное племя - кошка поблагодарила предков за добычу, и припустила во весь дух.