- Ты можешь меня... выслушать?
Опустив голову нижу, взрослый кот стоял перед некогда своей ученицей, такой милой и юной, и оправдывался, как самый последний сопливый щенок. Хоть было бы за что. За поступок, срок годности которого истек давным-давно. Такой масштабной ссоры Костолом не хотел точно, да и думать не мог, что таковая может произойти.
- Это... это было давно, - виноватый его голос стал тверже и увереннее, - ты тогда у меня в ученицах ходила. Конечно, я ведь и думать не мог о нашем будущем!
Да, какое-то количество лун тому назад, когда Костя был еще свободным и счастливым котом (нет, не поймите неправильно, сейчас он тоже счастлив, но это другой род счастья, эдакая гармония... в общем, не задумывайтесь даже). Будучи не обремененным отношениями, молодой и перспективный воитель нуждался в женском внимании, как в мышах. Отношения со свой прошлой кошкой они держали в тайне, как-то так было принято - просто ходить на прогулки по ночам и рассказывать друг другу какие-то истории или лежать, прижавшись друг к другу на ветвях дуба. Это было отличным времяпрепровождением между патрулями и бесконечными тренировками со своей ученицей. Костолом отдыхал душой, он был этой кошке ничего не должен, да она и не обязывала. Эдакий легкий флирт (кто знал, что после этого флирта котята появляются). Поэтому и отношения с ней прекратились так же легко, как и начались. А узнал Костолом о ее беременности только после того, как она ушла в ясли. Молча, ничего ему не сообщая и не требуя признания котят. Может, они и не его? Хотя достаточно взглянуть на новорожденную дочь - и все ясно как день. Это стало ясно и Щепке, но как сказать? Как объяснить и остановить мчащийся состав?
- Я больше ничего к ней не испытываю, причем давно. В моей жизни только ты, глупенькая
Зеленые глаза воителя налились вдруг такой необъятной нежностью и любовью, на которую только было способно его не единожды битое сердце. Полосатый подался вперед, желая зарыться носом в шерстку на ее щеке. Это всего лишь страшный сон, а завтра, когда они проснуться, ничего не будет. Ни этих котят, ни этой ссоры - ничего дурного.
Конечно, как порядочный подлец, он не отрекается от этих детей, но и кричать "они - мои" точно не будет. Любимым может быть только то, что ожидаемо. Чего ты хочешь, чего какое-то время добиваешься. Как Щепка. Он питал что-то к ней уже очень давно, но признаться даже себе было бы непростительно. А теперь - они вместе.
Кончик хвоста его волнительно подрагивал. Вместе ведь? Как можно корить за прошлое?

- Но ты испытывал,
Заплаканные глаза, такой детский и мягкий голос... только он мог нанести Костолому пощечину сильнее, чем лапа Львиносвета со Звездоцапом вместе взятые. Воитель содрогнулся, но промолчал. Ему было нечего сказать и не за что больше оправдываться. Это действительно было, было давно. Воитель и представить не мог, что случиться позже и жил одним днем. Но как было втолковать этой маленькой светлой душе, что она - его спаситель? Его маленький лучик света с этих ветвях? Что именно из-за ее любви, возможно, он до сих пор таков, какой есть. Точнее что он стал таким. Все приобрело краски и смысл только с ней.
Но кот молчал. Потому что не мог подобрать эти слова так, как это делает автор. Он  лишь старался вынести ее взгляд, наносивший ему пощечину а пощечиной. Конечно, Щепка не знала об этом: как это больно - видеть ее в таком состоянии и знать, что ты виновен. И молчание становилось тяжелее с каждой секундой, что не хотелось дышать. Когти спивались в ветку под лапами, беспомощно ища поддержки и опоры, чтобы не рухнуть.
- В твоей жизни не только я,
За ее выдох Костолом почти успел себя проклясть. Конечно, она заговорит о чем-то не угаснувшем к этой, второй, к котятам, которые будут носиться по племени и напоминать об этой ситуации. Звать его отцом. Что теперь она не может быть одна в его сердце - и прочую, прочую жестокую женскую лепету, которую говорят в таких ситуациях. Но его малышка была не такая. И следующая фраза поставила его в ступор. Котята? Да-да, котята, но почему... наши?
И она заплакала. Снова заплакала. Костолом чувствовал, как ее носик касается его щеки, но еще не мог ничего понять. Чуть-чуть отстранившись, воитель взглянул на свою девочку. Такая маленькая, беззащитная и уставшая. Совсем еще ребенок, каким для него и останется навсегда. Его любимая и единственная ученица. Больше он не колебался и точно знал, что хочет сказать
- Радость моя! - серьезный воин вдруг по-детски замурлыкал и прижал ее к себе, горячо зашептав на ушко, - у нас будут самые лучшие котята на свете, слышишь? Я с тобой, я всегда буду с тобой

Девочки так девочки. Ему было не важно, кто это будет. В прочем, добьются ли его дети головокружительного успеха во всем лесу или не отойдут от материнской лапы - тоже неважно. Главное то, что у него снова появилась семья, самая настоящая, которой он когда-то мало-помалу лишился. А теперь ответственность за свою суженую, за своих детей - все это лежит на его плечах. Нет, это не тяжкий груз - своя ноша никогда не тянет. Костолом был счастлив и мурлыкал, словно котенок, когда шершавый язычок Щепки касался его.
Наверное, такого же спокойного момента нельзя было отыскать в памяти. Полное умиротворение, покой. И в голове вертелась кое-какая мелодия, Костя улыбался во всю морду. Все философы мира искали смысл, но найти его не смогли. А достиг нирваны на этом древе, где ты рядом со мной...
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
Кот осторожно лизнул в макушку свою возлюбленную и прижался к ней всем телом, осторожно обвив хвостом. Закрыв глаза, Костя думал о том, как бы было хорошо просидеть так всю оставшуюся жизнь и никуда-никуда ее не отпускать. Что ей самое сердце здесь, около его  сердца. Что оно бьется не напрасно только из-за нее