Мы вышли в лес, когда солнце лишь переступило через зенит и продолжало ярко светить. Запахи дикости и опасности тут же окутали нашу процессию. Зажмурившись, я вдохнула по-глубже, пропуская через себя волну приятной дрожи. Обогнав маму, я пошла по небольшим тропкам, видимым лишь цепким кошачьим взглядом.
- Ступайте за мной. Ровно, ровно по пятам. А главное, не отвлекайтесь на шалости. В лесу довольно опасно,- промурчала я и обернулась к матери,- Давай ты пойдешь позади, чтобы следить за ними, а я буду рассказывать.
Я подняла хвостик трубой и засеменила поперед всех. Яркий осенний свет лился с крон высоких разлапистых елей, воздух наполнился ароматом дичи, ведь здесь её кишмя кишело, в отличие от границ лагеря. Я обернулась и наблюдала, как котята принюхивались и оглядывались. Им все это было в новинку и глаза их ярко горели.
- Эй, ребята. Идите сюда,- я позвала котят к себе, уходя с тропинки и останавливаясь близ раскидистого куста, листья которого уже теряли свою сочную зелень, однако ярко-красные плоды все ещё горели огнем на ветках.
- Смотри, это – смерть-ягоды. Есть их нельзя ни в коем случае! Одна ягодка и все. Кирдык,- я пожала плечиками и наклонила лапкой ветку, чтобы мои младшенькие могли разглядеть «врага» поближе,- Но самое интересное, что близ этих кустов очень часто селятся мышки…
Я подняла мордочку и принюхалась, помахивая хвостом и задумчиво прислушиваясь к запахам леса. Я надеялась поймать след добычи и показать малышам класс.

Сезон Бурого Камыша полностью овладел территориями Речного племени, устилая землю тех плотным лиственным полотном. Прелый запах терзал чувствительные слизистые носа, не давая дышать в полную силу, дабы не вдохнуть в себя неприятный аромат. Прелые листья приятно хрустели под лапами котят, обращая всё внимание именно на них, нежели на окружающий мир. Но слова старшей сестрицы сделали должное дело.

Щурёнок, пытавшийся сосредоточиться на чём-то своём, перевёл настороженный взгляд на неё. Было довольно интересно слушать слова старшей, ведь у неё было больше знаний, нежели у неопытных котят, как её младшие собратья.

Медленно бредя по тропинки за Камышовкой, отряд из малышни старался двигаться так, как велела «главарша» всей процессии. Пёстрая шерсть отображала на себе все краски от отблеска солнечных лучей, придавая меху интересную окраску. Элегантные движения зачаровывали котят, ведь те не выработали осанку, какова была у соплеменницы. Незатейливые резкие скачки никак нельзя сравнить с вдумчивыми движениями Речного оруженосца.

Оторвавшись от разглядывания шерстяного покрова сестры, брат всё же попытался вслушаться в монотонную речь её.
- ...смерть-ягоды. Есть их нельзя ни в коем случае! Одна ягодка и все. - Уловил Щурёнок, когда наконец повернул уши-локаторы к пёстрой. Красивые кругляшки. Интересно, какие они всё же на вкус? Ой как зря сестрица остерегала котят, ведь известно, что любопытство привести может к необратимым последствиям. Особенно с мышеголовыми котятами нужно быть осторожнее, это даже... самому молодняку понятно, а уж более взрослым.

Неохотно передвигая лапками по склизкой лиственной глади, двухцветный внимательно всмотрелся на землю, на покров из плотносложенных листьев. Солнечный луч весело бесился, прыгая с одного листочка на другой, будто представив, что это лестница из листьев и травинок. Янтарноокий представил себя на месте лучей, будто он тоже бегает с лист на лист...

Если представить, то солнце - существо независящие ни от кого. Ни от материнской заботы, ни от остережение старших. Оно делает всё, что хочет, вне закона. Так почему коты - существа более разумные - не могут делать то, что хотят, а должны действовать строго по указанным правилам? Ограниченная жизнь куда  скучнее, когда тебя везде подкарауливают, следят за каждым движением... Другое дело дневное светило. Оно светит себе и светит, никого не трогают, и его не трогают.
- Что это такое?
— Это наверное... я знаю, но ты попробуй угадать, что это может быть? И сравним наши мысли...— Робко проворковал соплеменник, вопросительно уставившись на ту штуковину, которую он, якобы, знал. Естественно, выйдя наружу, за пределы палатки, он не знал многого. Но почему бы не показать себя умнее перед младшими?Выпятив горделиво белую грудку, котик с высокомерны взглядом уставился на сестру, будто смотря на неё сверху вниз, как это делают котята, у которых начинается проявляться характер, в убыток другим.

Как и ожидалось, котятам было все до одури интересно вокруг. Они постоянно осматривались, принюхивались и счастливо мяукали. Не знаю почему, но мне самой было очень приятно наблюдать за неразумными малышами и за их восхищением от огромного и прекрасного мира, который отнюдь не ограничивается пределами детской. Изредка посматривая на маму, я ловила её гордый взгляд на мне.Она наверняка была довольна той работой, которую проделала Тайфун, обучая меня. Я непроизвольно вздыбила хвост и выпятила грудку.
Услыхав вопрос маленькой, я повернула к ней ушко, но не сразу мордочку. Мне хотелось подольше понежиться в этом полном теплоты взгляде матери. Не каждый день видишь, как она тобой гордится.
- Это? Это листики хвоинки. Они опадают с елок, ведь мы в ельнике, точно так же, как обычные листья опадают с деревьев. Только эти, они до конца не опадут. И даже зимой эта елка будет такой же зеленой и красивой. По крайней мере, так обещала Тайфун,- я пожала плечами, загребая лапкой несколько иголок и думая о том, что это наверняка очень красиво: ярко-зеленая ель, одетая в шубу белоснежного снега.
- Мам, расскажи какой он, этот снег,- я подняла мордочку на охровоглазую кошку. Однако затем отвлеклась на реплику Щуренка, который не будучи в лесу уже что-то знал. Тихонько хихикнув, я подалась к нему и лизнула в лоб, между ушей. Загадочный серый котенок часто привлекал мое внимание, когда задумчиво сидел около входа детской и смотрел куда-то вниз. Но почему-то, мы никогда не были с ним особо близки.
- Наверное, потому что он мальчик... А мысли у этих мальчишек всегда забиты чем-то непонятным,- усмехнувшись, я снова вернулась в русло разговора, прислушиваясь к словам мамы. Она решила показать малышне норку полевки. И правда, небольшое углубление было близ корней и хорошо скрывалось от моего, ещё неопытного, взгляда. Поднявшись, я подошла к норе и принюхалась.
- Нет, их здесь нет. Наверное выбежали за пропитанием и очень скоро вернутся,- я мотнула хвостом, а глаза мои довольно загорелись. Желание поохотиться резко всколыхнуло размеренную прогулку. Посмотрев в глаза крапчатой, я вдруг поняла, как пронзительно и неодобрительно она на меня смотрит.
- Понятно... И спрашивать не стоит. Я ей здесь нужна, а не на охоте,- скрывая свое расстройство за размашистым зевком, я отвернулась и осмотрелась в поисках гнезд птиц. Сквозь толстые лапы елей их было не видно. Но одно место ночлега клеста я все же приметила. Обернувшись на младших, я села перед ними с гордым видом и улыбнулась.
- А я нашла. Но вам не скажу, ищите сами,- гордая собой, я довольно замурлыкала, грея спинку в последних теплых лучах осеннего солнца.

- Я знаю! Это иголки! Иголки зелёного ежа! Они тоже линяют! - Верещала сестра, вовсе не воображая, что сейчас представляет Щурёнок. Ёж с зелёными иглами - вот смеху-то! Переступая с кочки на кочку, котёнок оглядывался по сторонам, стараясь так же не упустить ведущих. Звук, ласкающий слух, лился со всех сторон: с деревьев, из хитросплетённых ветвей - отовсюду. И те самые иглы рассыпались салютом по земле, скрываясь в густой траве. Лапы слегка пощипывало от стоящих хвоинок, но это было ничтожно по сравнению с интересами, окружающими котят.

- Птицы? - Донеслось до ушей двухцветного котика. Оказывается, он пропустил очень много вопросов со стороны Камышовки, пока озирался по сторонам. Занятно. Юнец внимательно всматривался в гнёзда: сплетённые веточки, травинки - и прочие нужные для этого дела вещички.

Природа манила своим многообразием красок, свежестью прозрачного воздуха, звучным гомоном птиц... Солнечные лучи приятно играли чихарду на осенних листьях, придавая тем янтарно-золотистый оттенок.
Зябко, еле заметно, поёжившись, чистокровный не придал этому особого значения, дабы не подытожить поход на столь печальной ноте.

— А вот пти...цы. Они вкусные? На вид они неплохие... такие пёстрые, пухлые. — Недоверчиво пискнул малёк, косясь то на надутую пташку, то на мать, на сестру, в ожидании ответа на такой, кажется, больной вопрос.