Кошка мирно посапывала, свернувшись клубком, витая где-то между белых облаков, как неожиданный толчок заставил её распахнуть глаза и, вздыбив шерсть, вскочить на лапы. То, что открылось взору, мягко говоря обескуражило: узкий переулок, залитый ярким светом восходящего солнца. Покрытый опавшей листвой и странного рода мусором асфальт; развивалось ощущение, что тебя загнали в ловушку, замуровали. Кирпичные стены стоящий параллельно домов обдавали холодом и букетом непонятных запахов, ещё более отвратительный смрад отходил от чёрных, высокий пней, также поражающих воображение и явно лишённых древесины. Ворох мыслей болью отозвался в висках, по коже бродили мурашки, вороша торчком распушившийся мех. Крапчатая никогда не покидала леса, она не представляла, где находилась, что заставляло признать: столь реалистичные картины - игра подсознания. Всего лишь сон, но, пожалуй, самый яркий в её насыщенной жизни. Где-то вдалеке коротко гавкнула собака, спина старшей воительницы выгнулась дугой, ярость вперемешку с каплей страха промелькнула во взоре, лишь через пару минут шокированный разум понял: звук прилетел откуда-то издалека. Но то, что здесь водились псы, лишь добавляло положению безысходности. Судя по всему, чтобы выбраться и оборвать странное видение, нужно сделать что-то, и Крик Журавля решила, что необходимо покинуть переулок. Прислушиваясь и надеясь, что зубастый враг не подберётся ближе (ведь тут она перед ним беззащитна - даже не ясно, куда бежать, где прятаться, а пёс, судя по голосу, был совсем не мелкий), хвостатая несколько раз лизнула грудку, стараясь успокоиться и привести себя в чувство. Помогло, если честно, слабо. Неизвестно где, неизвестно зачем, что впереди также непонятно. Разве можно в таких условиях, где одни сплошные иксы да игрики, составить стратегически верный план, способный привести к победе над обстоятельствами? Дав самой себе отрицательный ответ и холодно хмыкнув, готовясь дать отпор всему, что преградит путь, речная медленно начала двигаться по переулку в правую сторону, осторожно принюхиваясь и едва сдерживая кашель, настолько тошнотворным был смрад помойки. Шуметь хотелось как можно меньше, дабы не привлекать внимание, по под ступнями время от времени всё равно предательски хрустели то лист, то нечто прозрачное, странное на ощуп. Но это было ничем по сравнении с тем разочарованием, что ждало полосатую, когда она уткнулась носом в полные мусора коробки, заслоняющие проход. Сверкнув глазами и отскочив назад, крапчатая услышала хруст за железным баком совсем рядом с собой и, решив, что лучшая оборона - нападение (тем более, когда субъект не видно за объектом, а запах его забит местной вонью), с грозным шипением бросилась за бак, налетев на "противника" с целью прижать его лопатками к асфальту. Кто же знал, что это - Ручей?
- Куда ты меня привёл?
Рычала она на лету, явно решив, что это виновник всех её появившихся бед крадётся, надеясь со спины вцепиться в незащищённую холку. Но мы же тоже с усами. Вернее, с когтями. Ох, только вот что же теперь будет...