Ночь уже успела окутать лес, зимний мороз покалывал нос и уши, а сам кот-воитель уже успел пожалеть, что выбрал встречу в столь поздний час. Зябко поежившись и что-то невнятно пробурчав, он сбросил с себя остатки сна и вылез наружу, с птичьей легкостью преодолев ветви и уже вскоре поставив лапы на рассыпчатый снег. Холод пробирался под густую белую шерсть, и Древесный поспешил отряхнуть налипшие снежинки и кинуться прочь из лагеря. Главное, чтобы никто не увидел и не заподозрил не ладное, иначе придется отчитываться перед Янтарозвездом, куда он собрался, ведь луна уже давно освещала владения древолазов. Однако, выбраться из лагеря не составило особо труда, потому как все, утомленные тяжелым днем спали в мягких маховых гнездах и никому уже не было дела до молодого Война. — Вот и славно! — мысленно подметил про себя белобокий, быстрой тенью выскакивая из лагеря - предстояла немалая дорога до границы...
....

Бежать становилось все труднее и труднее, лапы буквально вязли в обилие снега, но останавливаться Жеребец не собирался и лишь прибавил ходу, чувствуя исходящую от Ручья прохладу. Совсем близко. Одним легким движением раздвинув разлапистые ветви, охраняющие проход к границе, молодой древолаз скользнул к кромке воды, пригладил растрепанную, сейчас торчащую во все стороны шерсть, и наконец-то смог нормально отдышаться, набрав в легкие побольше воздуха. Когда же кот пришел в норму, он вскинул голову, пару мгновений просто вглядываясь в темноту соседнего берега, желая уловить присутствие Голичье. Конечно, не о каком патруле и речи не могло быть и в тот момент, когда кусты тихонько зашуршали, он обернулся, ловя носом воздух. Но никого, кроме шаловливого ветерка там не оказалось и Жеребец выдохнул, выпуская из пасти мягкие клубы полупрозрачного пара. И тишина... Лес, будто замерев, стоял, поднимая к небу верхушки деревьев и едва-едва покачиваясь, задевая друг друга ветвями, листьями, издавая слабый, почти не уловимый кошачьим слухом, звук.
— Голичье, — тихонько позвал кот-воитель, пытаясь поймать ее силуэт в сумраке ночи и даже луна, холодно взиравшая с небес, решила скрыться за одинокой тучкой, оставив его едва ли не в кромешной тьме.
— Голичье, — приподняв голос на тон выше, буркнул молодой древолаз, теряя терпение и даже слегка наступив в воду по простой случайности - и тут же отпрянул, отряхнув переднюю лапу от ледяной, обжигающей воды. Да где же она?

Отредактировано Жеребец (2013-12-12 09:36:18)

Таинственная, но казалось, холодная красавица-луна соизволила наконец выплыть из пелены окружающего тумана и озарить лес, верхушки деревьев, заставить шкуру древолаза мягко засеребриться в столь дивном сияние. Лес, будто задремавший, погрузился в безмятежное мерцания, но где-то рядом шелестела листва, до чуткого уха доносилось хлопанье крыльев одинокой птицы и все это создавало неповторимую ночную симфонию. Манящую, и одновременно завораживающую. Хотелось вновь оказаться на знакомых пустошах и бежать вперед, преодолевая препятствия, не обращая внимание на холодный ветер, колючий снег под лапам, нестись вдаль вместе, бок о бок.
Дыхание природы, что будоражило лесную кровь, глубоко проникало в душу, и даже темнота будто отступила, испугалась, "сбежав" прочь от лунного сияния. Теперь он мог намного лучше видеть противоположенную сторону берега и успевал терять терпение, пока не заметил средь прибрежных кустов знакомую серую шкурку. — Голичье! — едва ли не выкрикнул он, удержавшись лишь в последнее мгновение и тут же прижал уши к затылку, усмирив свой пылкий нрав. Но не прошло и минуты, как Жеребец бросился навстречу возлюбленной кошки, позабыв про отвратительный запах рыбы, тины, прижался к ней всем телом, а затем пару раз прошелся языком меж ушей. Наконец-то они смогли встретиться.
— Где мои извинения? Полная луна уже давно озаряет небо, а ты, видимо, отсыпаешься в теплой палатке! — в голосе звучали шутливые нотки недовольства, зато на обмерших губах вновь сияла та самая, знакомая ухмылка, — Где тебя Тернозвезд носил?
Услышав о слежке, белобрысый воин тут же рефлекторно обернулся, приоткрыл пасть и вдохнул морозный воздух. Однако, глупо было искать Древесные запахи, потому как граница пропахла обоими Племенами вдоль и поперек.
— Конечно, за мной никто не идет. Я не такой мышеголовый болван, чтобы вести за собой весь лагерь!

Отредактировано Жеребец (2013-12-13 18:54:38)

Жеребец громко и протяжно хмыкнул, заметив поддельное возмущение своей подруги и шутливо боднул ее в плечо, предварительно, еще разок пройдясь противоречащим, одновременно мягким и шероховатым языком, за ухом Речной Воительницы и ухмыльнулся, отпрянув в сторону.
— Я тебе дам барсук! — пренебрежительно буркнул белобрысый древолаз, плюхаясь рядом с Голичье и стараясь обвить их обоих пушистым хвостом, чтобы холодный ветер не колол лапы, заставляя лишь сильнее распушать шерсть и недовольно морщиться.
— Ты вообще похожа на сову! Такая же толстая! — громко выдвинул предположение он, дернув усами в усмешке и повернув округлую мордашку прямиком к серой Воительнице и смерив ее сияющим, быть может, даже слегка нагловатым взглядом. Он прекрасно помнил чудесный вечер на бескрайних Пустошах, когда погоня за кроликами давала ветру свистеть в ушах и развивать шерсть во все стороны, отчего она и стояла дыбом. И сейчас, эта зимняя ночь напоминала, давала вспомнить великолепные моменты их молодой жизни и Жеребец довольно ухмылялся, прижимаясь белоснежным боком к подруге и согревая ее, совсем замершую во время "пробежки", своим горячим дыханием.
— Кстати, что ты хотела сказать? Не просто же ты выволокла меня из мохового гнезда? — наконец спросил он, вопросительно вздернув брови.

— Молчи, сова. Большая, пухлая сова! — снова захихикал кот-воитель, уткнувшись в ее теплый бок и через силу вдохнув сильный запах воды, тины и рыбы, который не мог перебить даже чувственный Древесный аромат, исходящий от каждого кончика его белесой шерсти. Будто то бы, древолазы изо дня в день обваливаются в опилках или листьях, а рыбоголовые намыливают шерсть недоеденными кишками. Бу, какая гадость!
Но что-то мы отошли от темы. Даже слишком.
Жеребец, все сильнее прижимаясь к боку подруги, одновременно согревая их обоих, улыбался, довольный чарующей ночью и даже холод отступил, стоило им "объединиться", крепче сомкнув хвосты у длинных лап. Он всегда ценил такие вечера, когда они, скрываясь от соплеменников, снова могли сидеть здесь и Воитель всегда нехотя расставался с возлюбленной, стоило последним звездам скрыться на светлеющем небе, а первым солнечным лучам высунуться из-за горизонта, даря свет...и прощание. Они никогда не засиживались здесь до полудня, боясь, что патрули застанут нарушителей Воинского закона, который гласит, что... Хотя, какого Тернозвезда нужно, о чем он говорит? Жеребец уже давно плюнул на него, изо дня в день встречаясь с этой юной Речной Воительницей и отдаваясь глупой болтовне не о чем.
— Эй, я уже давно не мальчишка! — опять таки наигранно огрызнулся он, дернув ухом и уже через мгновение попятившись назад, отступив, не в силах поверить в услышанное. Что ты сказала? Кот глянул на нее с огромным недоумением, непониманием в глазах и наконец сумев кое-как собраться с мыслями, тихонько выдал:
— Ведь так нельзя...

— Мне очень жаль... — и больше ничего, кроме одинокого шума в ушах и сотни мыслей, пчелиным роем жужжащих в голове и не дающих сосредоточиться на одном - на ее словах. Что теперь делать, куда бежать? Не смогут же они скрывать это слишком долго. Совсем нет... Подумать только, сколько раз он упрекал себя в этих незаконных встречах на границе при свете яркой луны, этой нелепой болтавне обо всем на свете, но поделать, остановиться или не показать носа на скрытной встрече просто не мог. И к чему это привело? Оба, оставаясь в недоумение и быть может, смущение, продолжали глупо сидеть рядом, не в силах заговорить. Да и о чем можно сказать? Как он счастлив быть отцом? А правда ли это? Воители, молодые и сильные, каждый мог со спокойной совестью жить в родном Племени, свести жизнь с знакомым, возможно, с детства кошкой-котом и подчиняться уставу. Но нет, та встреча на границе двух юных недотеп не прошла даром не для кого и сейчас, благодаря тому самому дню, они сидели здесь, у той же самой границе. Вот только что теперь? Невозможно поверить, что это происходит с ними. Бездумные беседы, погони, наперегонки с ветром и прочие мелкие радости, перерастающие в настоящую привязанность. Разве могло дойти до этого?
С тяжелым вздохом, подняв на подругу полузакрытые веки, кот-воитель пытается выдавить из себя некое подобие нелепой улыбки. Но тщетно. Пытаясь сделать хоть что-то, подбодрившее бы Голичье, Жеребец прижался к ее щеке и едва коснулся языком, оставляя тонкий влажный след, мол, не унывай, и не с таким справлялись. Но разве это могло обнадежить? Хотелось задаться уместным вопросом: что они натворили, но слова заплетались, не давая хозяину истолковать бушующие в голове мысли, потому приходилось успокаивать Речную лишь тихим шепотом на ухо.
— Тише.. — мягко пророкотал древолаз, поглаживая серую хвостом и скользя языком вдоль макушки. Прошу тебя, тише. Что здесь сказать? Оставалось лишь тихонько жаться друг к другу, молчать и слушать, как ветер разгоняет снег, поднимая его в воздух огромными клубами, походящими на пустынные барханы.

Глупое молчание, нагнетающее, давящее обоих, заставляло опустить глаза и бездумно смотреть в пол, потому как нужные слова, казалось, вертящиеся на языке, не как не могли вырваться из пасти и он лишь плотно сомкнул пересохшие от ветра губы, не смея выронить и вздох. Блестящий свет отстраненной луны, что будто решила больше не водиться с несчастными котами, напыщилась и скрылась прочь, а в свои законные, полноправные владения снова вступила ночь, погружая каждый уголок леса близ Ручья и между тем двух Воителей в густой, почти непроглядный мрак. Казалось, даже природа отвернулась от них прочь, не желая иметь ничего общего с теми, кто посмел усомниться в великом Законе и поставить, отбросить его на второй план. — Не дело! — словно шелестел в обыденности шаловливый ветер, устало срывая, подхватывая с деревьев клубы пышного снега и унося прочь, в те стороны света, которые только носили название. Именно сейчас, в ту секунду, когда проказы странника были замечены, Жеребцу захотелось бежать прочь, белобрысым вихрем нестись по знакомым Пустошам и скрыться где-то далеко-далеко, где светлый лес заканчивается, переходя в темный и неприступный, но всего мгновение заставило Древесного поверить, что там их ждет свобода и одновременно безопасность. Что еще он мог пожелать ей, "родной" крови, им обоим? Можно было уловить и непрекращающийся рой мыслей, где древолаз уже давно забросил Племя, скрываясь средь незнакомых лесом и неизученных территорий. На что он готов пойти и сделать? О чем будут думать знакомые с детства коты, когда он посмеет глянуть в их глаза? —  Предатель! — неутолимо стучало в ушах, стоило Жеребцу погрузиться в запутанные лабиринты своих мыслей или вновь прикрыть глаза, не зная, как успокоить, подержать жмущуюся к нему юную кошку. Белобрысый просто не мог смириться с их участью, возможно, до сих пор ошарашенный и даже отстраненный от внешнего мира. Возьми себя в лапы, болван! Давай, ну, ты нужен ей, сейчас...
— Голичье, — крепко прижав уши к голове, тихонько мяукнул древолаз, уткнувшись носом в ее пушистую щеку и осторожно выдохнув, не смея нарушить и без того ужасное состояние своей серой подруги. Помоги ей, не оставляй. Нужно было как можно скорее собраться и откинуть все прочие думки прочь - не к чему.
— Не посмеют! — стало заметно, что его голос поднялся на тон выше, глаза, как и прежде, заблестели в ночи, будто что-то вдруг прибавило ему уверенности в собственных словах, — Если нужно, я укрою тебя от любой напасти.

Отредактировано Жеребец (2013-12-14 21:42:59)

— Думаешь, я не считаю, что мы зашли слишком далеко! — поспешил огрызнуться белобрысый древолаз, по примеру Голичье, отпрянув от ее пригревшегося бока и смерив подругу недовольным взглядом, мол, не думай считать меня дураком. Однако, такой поворот событий был не лучшим выходом в такой ситуации, что все накалялась, и Жеребец, благо, быстро понял то, что подруга страдает не хуже его, хотя она непременно была права - им нужно лучшее решение. Вот только где его найти и как подобрать, когда в голове не прекращается жужжащий пчелиный рой мыслей? Куда их деть, как избавится?
— Я бы никогда не стал предавать Древесное и своих соплеменников, если бы наши ночные встречи не привели к этому, — честно признался он, видимо, намекая, что сейчас был готов на все, лишь бы Речная юница не познала гнев соплеменников, — если будет нужно, убежим, — наконец, подвел свой личный итог Воитель, обойдя серую Голичье со спины и приобнял ее хвостом, видимо, в надежде, что обыкновенные нежные прикосновения успокоят ее, пускай и не надолго. Он никогда не оставит родную кошку на произвол судьбы, не бросит и будет готов бежать с ней хоть на край света. Лишь бы быть рядом.

Подвергаясь думкам о том, что же им все таки делать, Жеребец попутно пытался успокоить подругу, проходясь шершавым языком вдоль ушей и макушки, но язык, будто снова отказавшись подчиняться хозяину, заплетался, потому вновь приходилось молчать и размышлять, размышлять, размышлять... — Успокойся, кот, держи себя в лапах. Не ты ли затевал встречи на границах и болтавню на совете? Посмотри, к чему это привело. А теперь ты даже не можешь поддержать Голичье, глупый, глупый болван! — тараторил настойчивый внутренний голос, не отпускающий его не на секунду, не на мгновение, но древолаз понимал, что он, стуча в голове, говорил о сущей правде.
Предки? Смогут ли они помочь? Не отвернуться ли от двух несчастных, ничего не ожидающих котов? Или бросят разнокровок и их чад? Оставалось лишь глубоко надеяться, что звезды смогут им помочь, не отвернуться и не скроются за тучами. Чего ожидать, к чему идти?
— Ничего не бойся, — наклонившись к уху Речной подруги, на выдохе прошептал он, надеясь, что может ее поддержать. Ненадолго, но все же. Тише, Голичье.
— Мне плевать, что будет думать о нас Львинозвезд. Я не оставлю тебя и наших котят, ни за что, ясно? Никогда не оставлю, слышишь! Ты только держись, прошу, а я защищу тебя от всего Племени.

Казалось, ей стало легче, и Жеребец, стоило юной Воительнице уложить морду на его крепкие лапы, снова наклонился к ней, сталкиваясь нос к носу, обдавая горячим дыханием, что будто заглушило все вокруг. И просто замер перед Речной кошкой, в надежде, что они смогут всю ночь, забыв обо всех приближающихся проблемах, лежать, прижимаясь друг другу все крепче, будто это была их обычная встреча, не несущая за собой ужасных неприятностей и непонимания. Возможно, на одно короткое мгновение, ему показалось, что так оно и есть. Но ничего не изменить. От этого не скрыться и не убежать.
— Нет, — хрипло, попутно отряхивая белесую шерсть от налипшего снега, отрезал древолаз, продолжая вглядываться в ее глазах, словно желая укрыть Голичье от всего мира, что вот-вот начнет нестерпимо давить на них, не давая вырваться из крепких цепей.
— А что если...? —вдруг, почти мгновенно, стукнул в ушах ее сдавленный голос и Жеребец, несколько секунд глупо смотревший на нее, не смея и заикнуться о такой кошмарной мысли, окончательно замолчал, слушая, как ветер гонит прочь падающий снег.
— Я знаю. От Ручей, — спустя раздумья, будто через силы мякнул кот-воитель, склоняя над подругой свою лобастую голову, — не вздумай думать о чем-то подобном. Я всегда буду рядом.
Молчание уступало разговорам о предстоящем будущем, которое так живо подавило ехидный нрав Жеребца и его язвительные словечки. Они оба, лежащий на холодном снегу, больше не бранились.
— Речные не знают?

Отредактировано Жеребец (2013-12-15 14:52:43)

Секунда - и он вновь оказался озадачен положительным ответом Речной подруги, потому как он надеялся, верил до последнего, что никто из ненавистных соседей не узнает о их общем секрете раньше положенного. Но разве что-то утаишь от внимательных кошачьих глаз? Скроишь ли от них и без того округлившийся живот Голичье? Так что Жеребец был не слишком удивлен последующим ответом, с этим можно и нужно было смириться, скорее, в определенный шок его привело нечто другое, что скороговоркой вырвалось из пасти молодой кошки и заставило белобрысого древолаза отшатнуться назад. Как ты сказала?
— Что-о-о? — постепенно сводя брови к переносице и приближаясь к гримасе недовольства, протянул Древесный, скользнув по подруге несколько непонимающим взглядом, в котором читалось откровенное "Зачем?". Остальное же пока, было отброшено на дальний, ненужный план.
— Ты соврала им, — звонко отчеканил Воитель, в чьем голосе, при усиленном внимании, могли читаться нотки злости, —мы пришли к этому, и виноваты, но лжешь собственным соплеменникам даже в том, что водилась с котом из соседнего Племени. Нужно уметь отвечать за свои поступки, знаешь ли ты об этом? — стараясь не поднимать голос и вести себя сдержанно, говорил древолаз, подняв голову и еще раз смерив подругу недовольством.

— Не так много, — хмыкнул, в ответ, Жеребец, разрываясь между двумя решениями о том, права ли она в том, что ложь - лишь во благо или же, нужно было сказать правду, погрузив лес в кровавый раздор. Конечно, он, дурак, да и рассудительный голос, прекрасно понимал, что первый, выбранный его подругой вариант, оказался куда разумнее и благополучней, но признаться в том, что она непременно права, белобрысый древолаз смог не сразу.
— Ладно, хорошо, пускай будет так, но учти, если твое вранье раскроют, ты можешь получить еще больше, чем должно. Я не пугаю, а говорю правду, потому как Львинозвезд не потерпит прикрытия под племенным котом, — выдал, наконец, кот-воитель, вопросительно поглядев на серую юницу, мол, поняла? и тут же поспешил огрызнуться в сторону нынешнего Речного Предводителя:
— Пусть только попробует буркнуть в твою сторону хоть слово! — с привычной ухмылкой на губах, подбадривая будущую мать, высказался Жеребец, давая ей понять, что он снова в порядке и готов пустить на подстилки любого, кто посмеет тронуть его Голичье.

Скоро, совсем скоро им предстоит расстаться. Как только взойдет солнце, окрасив небо в нежно-алые тона, обоим придется разойтись в разные стороны от Ручья, в который раз смиряясь с участью разнокровок, чья судьба решила, словно невзначай поселить их в разных Племенах. И вновь, ему должно было пережить обычный день кота-воителя, с охотничьим патрулем за белками, а как хотелось подольше быть рядом, прижимаясь друг к дружке и не давая холодному, истинному зимнему ветру проникать сквозь густую шерсть. Им все равно придется расстаться до следующей встречи, ничего не исправить.
— Эй! — заметив в глазах подруге почти мгновенно ускользнувшие слезы, подбадривающе выскочил Жеребец, едва коснувшись языком ее уха и шумно выдохнув, нашептывая что-то успокаивающее, а после, тихонько усмехнувшись, уткнулся носом в ее теплую и мягкую щеку, предоставляя спокойствие.
— Ну же, тише... — продолжая водить влажным носом вдоль скул и вновь замолкая, древолаз осторожно опускается к ней. Я рядом.

— Хорошо, я..я скажу ей, обещаю, родная, — наблюдая, каких усилий ей стоят слова, Жеребец сочувственно поглядел на подругу, давящуюся подступающими слезами и прижался к ней всем телом, уткнувшись носом в шерсть на шее и не давая ей думать о чем-то плохом, угнетающем.
— Не смей, — рваными рывками вырывались из пасти слова, коим сопутствовал хрипловатый голос белобрысого древолаза, которому хотелось едва ли не взвыть от слов серой Голичье, — я сказал, не смей так говорить! Ты сама воспитаешь наших котят, сама, слышишь?
Обстановка мало-помалу начинала давить на обоих, что лишь сильнее жались друг к другу, но уже отнюдь не от холода.
— Я доверяю детей только тебя, ясно? И ты не будешь говорить о всякой чепухе! — мягко лизнув ее в ухо, тараторил кот-воитель, — Никогда еще не слышал такой мышиной чуши!