Шквалистый ветерок колыхал тонкие стебли ивы, издающие шуршащие  звуковые колебания, успокаивающие нервную систему молодых мамаш. Изящное дерево наклонялось над корневым промежутком, заслоняя путь различным недомоганиям природы в отдельные палатки. Ракита поскрипывала при усилении ветра, слегка взволновав проживающих там. Казалось, только котята, у коих монотонно вздымались бочка, могли продолжать спать, не тревожась за своё здоровье. По правде говоря, мать под боком – хорошее средство. Морозы слегка спали, даруя немного больше времени для прогулок. Всё-таки хорошо, что котята появились на свет в это время года: не тепло, не холодно. Спокойная атмосфера сейчас царила в Детской, устланной мягким мхом: кошки-матери лично проверяли их состояние, старательно выискивая шипы, палочки или веточки, чтобы те не помешали равноденствию.
Иссиняя кошка свернулась калачиком, придвинув задние лапы поближе к морду, а хвостом укрыла розовый нос. Шерсть на «метёлке» слегка вздымалась и опадала, при выдохе-вдохе. На волосинках появилася некий иней, но это ничуть не смутило бывшую воительницу. Приличных размеров брюшко являлось отголоском немалого потомства. Это был не первый помёт, произведённый на свет Уклейкой, но искорки нервозности всё равно шаловливо щекотали душу. Под сердцем она носила трёх-четырёх котят, кошка чувствовала их: их движение, подталкивание мелкими лапками, старательность выхождения наружу. Время ещё не пришло, но в любом случае, Речная была готова к внезапности. Ведь так родился Ворон, её любимый и единственный сын, рождённый когда-то, десять лун назад. Она потеряла тогда некоторых котят, из-за поздних родов. Чистокровная кошка явно не хотела повторения этого инцидента, но никто не защищён от подобного, верно?
Окинув тихую обитель ласковым взглядом, при этом пробежавшись глазами по мелким комочкам Пересмешницы, рыболовка кое-как заковыляла к выходу, стараясь держать равновесие, при наличие живота. Приблизившись к внутренней стороне дупла, кошатина яростно принялась вздыхать свежий, морозные воздух, дарующий ей освежить внутренность организма от удушливости в яслях. Забавно пошевелив ушами-локаторами, мутноглазая осторожно спустилась вниз, мягко приземлившись на все четыре лапы. Пружинистыми движениями короткошёрстная мать осмотрела происшествия на поляне. Тишина отягощала слух, но Уклейка продолжила идти в таком же темпе, как и следовала до этого. Путь её был не так долог и труден, как от лагеря до границы, по которому она направлялась несколько дней назад, невзирая на интересное положение. Буквально два-три лисьих хвоста – не так много, чтобы достигнуть цели – палатка целителя.
Ароматный запах сверлил слизистую чувствительной королевы, но та ничуть не поморщилась. Где-то в тени целительской обители виднелась белёсая спина сестры. Лакарша заботливо перебирала остатки снадобий, видно, выбирая нужные для ежедневного обхода. Речная королева не заставила себя ждать, и сама явилась к Метель, сочтя, что той, уставшей, не до мощных прыжков в дупло.
— Метель? — Ласково провозгласила иссине-серая, беззвучно усаживаяьс у самого входа, не решаясь пройти ближе, оставив последнее слово за соплеменницей.
В это время, за выходом, творилось что-то невообразимое. Ветер усиливал свою скорость, изредка пролетал снежок, повествуя о том, что весна не шибко-то решает возвращаться на земли Речного племени. Солнечные лучи степенно растапливали снежный покров, оставляя некоторые лужицы и проталины. Климат менялся рассудительно, без резких скачков, что позволяло вдыхать каждое изменение в себя, ровным счётом, проживая в душе матушки-природы.
— Ты как себя чувствуешь? — Со звонкостью руча, проурчала Уклейка. Заботливое отношение ещё с детства не скрылось, ведь искалеченное тело и раны оставляли желать лучшего. Несмотря на большой промежуток между произошедшим и реальным временем, всё может стать необратимым, и лучше сразу заметить неведомое, чем мучатся потом.