Легкий ветерок блуждал между деревьев, обвевая морду молодого кота приятным холодком. В очередной раз сбежав из лагеря, Богомол отправился на очередную прогулку, намереваясь полакомиться животинкой другой, да подремать где-нибудь в укромном месте, ибо хорошего сна среди других седому ждать не приходилось. Поэтому сейчас он не быстрой рысцой сновал по дальнему краю леса, где, как он тогда думал, поздним вечером никого однозначно встретить уже было нельзя. Не замедляя своего шага, серый чисто интуитивно обходил препятствия, что периодически вставали на его пути, голова же была занята множеством других мыслей.
Богомол никак не мог свыкнуться с тем фактом, что даже ему становилось скучно. И это был печальный для него факт. Казалось бы, ровная жизнь, что не омрачалась ничьими набегами, стычками, происшествиями. должна была лишь в какой-то степени радовать кота, ибо в банальной рутине было проще всего уйти от обязанностей, вновь погрузившись в себя, но даже это, столь любимое и навязываемое им самому себе одиночество начинало надоедать. Хотелось чего-то... Чего-то странного, пугающего, страшного. Но не мимолетных стычек, нет, вовсе нет. Хотелось войны. О да, это был бы идеальный вариант. Кровь, смерть, страх, боль - одна мысль обо всей это сумбурной смеси столь желанных ароматов и чувств опьяняла, ну а что тогда говорить о том, как испытать их в реальности. Но такая мелкая сошка, как незаметный и еще совсем молодой кот, не достигший практически ничего в свое жизни, разве мог он что-либо сделать, разве мог он повлиять на ход судьбы всего леса? Вряд ли. Больше шансов на то, чтобы ему поверить в Звездное племя, нежели свершиться чему-нибудь подобному.
Но стоит вернуться в реальность вместе с Богомолом, что тряхнув головой, сбросил с себя тягучую пелену тревожных своей безысходностью мыслей и, слегка припав к земле, резко оттолкнулся от нее, прыгнув на поверхность ближайшего дерева. Цепляясь острыми когтями за шершавую кору, седой резкими движениями взобрался одну из наиболее толстых ветвей, откуда было уже гораздо проще одними прыжками подняться еще выше, что он незамедлительно и провернул. Хвоя неприятно колола шерсть, однако хорошо защищала от ветра, который на высоте бушевал в разы сильнее, чем могло показаться у корней древа. Но данный факт ничуть не волновал этого парализованного, он лишь сосредоточился на своих инстинктах, что подсказывали ему место дислокации ближайшей дичи.
Переходя с ветки на ветку, он тихо приблизился к существу, что невинно устроилось на одном из суков, нахохлившись в своем угольно-черно оперении. Мгновение, и птица уже бьется в предсмертных конвульсиях, импульсивно взмахивая крыльями и оцарапывая нечувствительную часть морды кота. Но все попытки на спасение уже тщетны, ибо кровь уже мощным потоком вытекала из яремной вены на ее шейке. Еще одна секунда, и бездыханное тельце ворона обмякло, лишенное практически всей жизненно необходимой жидкости. Удовлетворенно хмыкнув, Богомол разжал челюсти, и тушка угольной птицы грузно свалилась на землю, разламывая уже ненужные ей кости. Седой не видел потребности в том, чтобы закопать ее, ибо кому нужен эта тощая дичь в столь поздний час.
Продолжив свой медленный шаг по ветвям, кот в очередной момент замер, намереваясь придушить маленькую белочку, еще не умудренную опытом, что возникла буквально перед ним, словно бы забегая специально к нему в лапы. Но резкий и неприятный запах, возникший из ниоткуда, чуть было не оглушил кота, отдавая шанс на спасение в крохотные лапки белки, чем та незамедлительно воспользовалась, мгновенно исчезнув из поля зрения Богомола. Но тому уже было глубоко на нее наплевать, ибо резкая вонь барсука была гораздо интереснее. Перебежав по веткам на расстояние нескольких лисьих хвостов, седой опустил свой взгляд вниз, спустившись чуть ниже, но тем не менее все еще не спрыгнув с дерева. Его взгляду предстала неожиданная картина: его соплеменник, по виду оруженосец, парализованный от страха, широкими глазами смотрел на мчавшегося на него огромного, по меркам кота, хищника. Конечно, было бы занятно посмотреть на то, чем бы все это кончилось, но исход стычки и так был сразу ясен, а участие серого могло склонить чашу весов на другую сторону, да и развлечься Богомол был не против.
Пригнувшись, определяя на глаз траекторию полета, седой перепрыгнул на соседнюю ветвь, откуда, досчитав до трех, бесшумно соскочил, приземляясь четко на спину барсуку. Ни теряя ни секунды, он из всех сил начал полосовать спину этому существу, пускай это и помогало, то слишком слабо и незаметно, заставляя придумывать на ходу уже другой план действий. Хищник под Богомолом крайне сильно брыкался, еще лишь пара секунд, и все, он сбросит кота с себя, поэтому, заставив себя удержаться еще лишь мгновение на спине этого "быка", серый со всей дури полоснул когтями по его глазам, намереваясь ослепить того. Теплая кровь окрасила лапу Богомола в красный цвет, но тот уже стоял в стороне от взбесившегося животного, что в приступе слепой ярости от резкой боли, потеряло всякую ориентацию в пространстве.

Все происходящее виделось словно бы в замедленной съемке. Первый кадр - разъяренное животное с безумными воплями непонимания и боли носится по поляне, готовое в приступе безудержной ярости и беспомощности свершить что угодно. Второй кадр - радостный вскрик оруженосца, что был сразу же подавлен пониманием свершенной ошибки. Третий кадр - оглушающий рык барсук, переполненный ненависти. Взмах передними лапами в попытках настигнуть источник голоса. Четвертый - оглушающий удар, сносящий небольшого ученика с ног, и оставляющий после себя кровавые следы.
Кино было крайне заманчиво и интересно, однако ненавистное чувство пронзило разум Богомола, заставляя того резко скакнуть вперед, теряя из поля зрения ту нить повествования, что так долго и растянуто увлекала за собой. Дождавшись выгодного момента, когда яростный зверь на пару секунд развернется в противоположную сторону, он бесшумно проскочил за его спиной, вцепляясь зубами за холку бессознательного соплеменника. Вцепившись в нее как можно сильнее, седой сомкнул челюсти и начал поспешно увлекать тяжелое тело за собой, в сторону лагеря, где угроза убиения безумным животным не грозила никому из них. Отбежав, вернее отойдя на приличное расстояние, серый опустил оруженосца на землю в попытках отдышаться и перевести дыхание. Кот злился на самого себя, он не мог понять того, зачем взял это трусливое существо с собой. Возможно вариант оставить его там был бы для него хорошей наукой, если бы, конечно, он его пережил. И видимо последний факт, что ярко указывал на высокий процент фатализма, заставил Богомола поступиться принципами, из-за чего он и рванул за телом соплеменника, между тем рискуя и собственной шкурой.
Недовольно рыкнув, он опустил голову и с трудом, но перекинул тело ученика через шею к себе на спину. Ибо челюсть болела неимоверно, так как правая часть была парализована, а левая не могла работать за двоих.
Тяжело вдохнув, он медленно поплелся в сторону лагеря, ибо соплеменник всем своим весом давил на позвоночник, не давая ни шанса на ускорение. Безвыходно хмыкнув, Богомол тихо произнес:
- Тебе это еще откликнется.