Утро наступило также неожиданно, как пришло пробуждение ночью. Теперь я была рада, что пробежалась немного по ельнику и растряслать, а не осталась полумёртвой краснопёркой валяться на подстилке, раскинув лапы да буравя от безысходности потолок взглядом, лишённым даже намёка на сон. Всего лишь час на свежем воздухе, и я спала без снов, даже без этих отвратительных кошмаров, сладко и глубоко, отчего на утро чувствовала себя бодрой и полной сил. Даже если бы не было вылазки, лучше моё состояние вряд ли было бы, скорее уж наоборот, поэтому единственным моментом, омрачающим розоватую негу утра, были всплывшие вспоминания о моих постыдных провалах. Я готова была отпустить первую неудачу, ведь просто не знала момента о ветре, скорее даже не подумала, догадавшись после. Но падение - великая глупость, надо же было до такого дойти, чтобы зацепиться этой проклятой лапой за корягу! А чих? Ни один уважающий себя котёнок не допустит подобной оплошности, подкрадываясь к бесчувственному шарику из мха, а я спугнула целую полёвку. Ужасно глупо и неправильно, ведь теперь ученица, а глупая, как воители соседнего племени с их кучей опилок в голове! Кстати, интересно, когда они чихают, древесная пыль из ноздрей вылетает? Надо будет спросить об этом Сыча, только когда-нибудь потом. А сейчас мне даже в глаза ему посмотреть стыдно, помню ведь, как виртуозно рыжий ловил рыбу. Неловко становится, что в ученицы ему такая бездарь досталась, неспособная соответствовать уровню мастерства учителя. Но я обещаю подтянуться и стать лучшей, достойной и умелой, чтобы не позорить честь Сыча. Взбодрившись этой мыслью, поднимаюсь с подстилки и, зевая, сонно выбираюсь на главную поляну, тут же замечаю зеленоглазого и растерянно моргаю, отводя назад уши, пытаясь понять, как к нему подойти. Раньше бы, не задумываясь, побежала, распахивая лапы в объятиях и неловко падая к его лапам от этого, но теперь я ученица, а значит, всё должно измениться. Тем не менее, сталкиваемся, как-то естественно, само собой. Ощущаю его зубы на холке и вскрикиваю от неожиданности, но хватка мягкая, и тело расслабляется. Надо же, опять верхом, верхом на моём Герое. И дурные мысли невольно отступают, я так печалилась от того, что подобные моменты закончились, но вот они, совсем рядом. улыбаюсь, распрямляю уши и, как раньше, обхватываю мощную шею передними лапами, закрывая глаза, шепчу на ухо, что Он - самый лучший, заливисто смеюсь. Но знаю грань и обрываюсь, когда мы подходим к Реке. Взвизгиваю, падая на траву, но она приятна на ощуп, поэтому перекатываюсь на спину, вытягиваю лапы, словно хочу пройтись по небу, а после, едва звучат первые наставления, послушно сажусь. Теперь серьёзна и внимательна, но отсутствие теории сбивает с толку. Как же так, без ней? Не представляю. Озадаченно облизываю усы, слушаю дальше и киваю.
- Обещаю. Возможно, стоило пошутить, например, сказать, что ни за что не буду есть морского ежа, но ведь понимаю, речь о серьёзном, поэтому сдерживаюсь. А взгляд так и бегает, живой и подвижный, стремится уловить всё за секунду. К воде подхожу робко, меня так и подмывает задать тысячу вопросов, но ведь практика, приходится прикусить язык, это, надо сказать, больно. Кажется, до крови... Ну да ладно. Вода по грудь, она бьётся о меня и ворчит, но прикосновения такие ласковые, свежие.
- Ух ты! Она выталкивает меня... И куда-то зовёт... Бормочу, осторожно заходя дальше, покуда лапы не отрываются от дна. На несколько мгновений меня заносит, течение толкает в бок, смывая вниз, зато просыпается что-то... Инстинкт, может? На подсознательном уровне чувствую, что нужно грести, начинаю болтать в воде лапами и немного выравниваюсь, но быстро устаю. Всё от того, что движения слишком резкие и асимметричные, но как правильно - не знаю. - Сыч, я даже кабачком быть согласна, только скажи, как до берега добраться! Метр вперёд - полтора назад, мне ещё не хватает мастерства, чтобы побороть течение. Вода попадает в пасть, правда, держать нос над водой всё же удаётся. Только сил всё меньше, а я лишний раз убеждаюсь, что учиться трудно.

Холодные капли на языке, песочный привкус, усиливающий жажду, хотя я и не понимаю, как можно желать пить, когда едва ли не тонешь. Холодные капли на усах, представляю, как они блестят в солнечных лучах, отражая клочья голубого неба, сияют, переливаясь тонкими нитями радуги. Холодные капли на носу, если свести к нему глаза, скосившись, вижу кончик, окутанный размытым розовым, а сверху - прозрачная точка, она чёткая и вибрирует, скатывается, вызывая жжение, обозначающее желание чихнуть, но сдерживаю себя. Холодные капли на веках, они сбегают по морде, словно слёзы, и я впервые не ощущаю себя несчастной, когда представляю, что плачу. Это странное ощущение, сливаясь с множеством других, что окружают меня сейчас, оно вызывает слабое головокружение, из-за этого сложнее удерживаться на плаву, а это и без того непросто. Но вода - она повсюду, ласкает и обволакивает, окутывает, мотает по собственному желанию из стороны в сторону, вынуждая вести постоянную борьбу, вызывая ряб в глазах и высасывая силы. Постоянные толчки и подбрасывания, ощущение, что летишь с горы, причём кубарем, наталкиваясь на камни, меняешь траекторию падения, а бока болят и саднят. Это неприятно, мне не нравится, устала и хочется, чтобы тщетные попытки научиться плакать как можно скорее подошли к концу, я ведь просто не знаю, что делать, просто пытаюсь не утонуть, а река высасывает последние капли энергии, словно желает проглотить. В какой-то момент становится страшно, кажется, лапы никогда больше не коснутся берега, и понемногу душой овладевает отчаяние, хочется закричать, но сдерживаю себя, потому что знаю, что где-то совсем рядом Сыч, и он всегда заступится, отвоюет у Реки, а пока что надо пытаться и бороться, доказывая, что достойна быть кошкой полуострова. Это сложно, по-моему, даже сложнее, чем охотиться. Напрягаюсь, каждая мышца обозначает себя тонким сигналом ноющей боли, но поддаваться стыдно, стараюсь бороться с течением, чтобы прорваться вперёд, отплёвываясь от воды, но теряю ориентиры, уже не понимаю, что и где, для первой попытки болтаюсь слишком долго. И, когда начинает кружиться голова, когда кажется, что перед взором всё померкнет, ощущаю его, надёжную поддержку и опору. Запах Сыча окутывает, ободряя, к спине прикасается его живот, промокшая шерсть смешивается, сливаясь воедино. Танец рыжины, дыхание к дыханию, синхронно, ровно, внимательно. Слушаю внимательно, слушаю и верю, каждому слову, слепо. Поверю, даже если будет откровенно врать, ведь он - мой Мир, и каждое его слово священно. Подражаю его гребкам, хочу научиться, стараюсь, позабыв про усталость, а в какой-то момент сама не замечаю, как растворяются его объятия, я с водой вновь один на один, только на моей шерсти всё ещё живёт Его запах, и Его амулет вонзается в шею, теперь чувствую себя иначе, увереннее. Хочу подчинять воду, не поддаваться, самостоятельно диктовать условия, рвусь вперёд, гребки неловкие, брызги так и летят из стороны в сторону, но больше не сносит, вперёд прорываюсь резче, разрывая цепи течения, кряхчу от натуги, но не даю откинуть себя назад. Вода повсюду, но теперь мы - одно целое, она словно циркулирует во мне, а я - вода. Очень шумная и резкая, правда, но ведь это не важно, да? Главное - что проплыла. Какие-то несколько метров, но смогла, и больше не боюсь. А Сыч вновь возникает рядом, и я чувствую, как бешено стучит моё сердце, разворачиваюсь на голос, случайно задеваю хвостом нос кота, а он мокрый, и брызг много. Вислоухий лишь смеётся, и называет меня истинной Речной, а я едва не начинаю заикаться от гордости, папоротниковый взор сияет ярче звёзд. Довольна, очень довольна, на берег выхожу послушно. Лапы слишком привыкли к воде, к пустоте под ними, поэтому на твёрдой земле подкашиваются, спотыкаюсь, едва не падая, неловко ойкаю, мнусь на месте, привыкая. Но обладатель изумрудного плена уходит, и я, срываясь с места, несусь за ним, всё ещё пыхтя. Дыхание не выровнялось, лапы ноют, поэтому во время объяснений сажусь на влажную траву, надеясь передохнуть, слушаю, правда, внимательно, и за рисунком наблюдаю также, а потом сама пробую вывести такой же на песке, это проще, чем плавать, выходит похоже. Коротко смеюсь, шевеля усами, ставлю точку у головы, потом пересекаю её ровной линией, словно отрезаю. Да, запомнила. Всё запомнила, куда и как. Щелчок перед самым носом, испуганно вскрикиваю, прижимая уши к макушке, и подаюсь назад, а когда понимаю, какой глупости испугалась, заливаюсь краской, потупив взгляд. Если бы не демонстрация рыбной ловли, я бы так и застыла в оцепенении, но теперь на подобное нет времени. Сыч ловко и умело вытягивает одного карася за другим, а я всё теряю и теряю уверенность, капля за каплей, но позади уже целое озеро, если не больше. Понимаю, что не сумею так, ведь помню вчерашнюю неудачу, и от отчаяния едва переставляю лапы. Слишком неуверенна в себе? Да, верно, но откуда этой уверенности взяться? Робею, потому что боюсь разочаровать Его, лишь получив щелчок по уху, резко подпрыгиваю и едва ли не бегом пересекаю линию берега, тормозя у самой воды. В реку вхожу осторожно, поднимая лапы высоко, чтобы не тормошить дно, ведь Сыч предупреждал об этом. Сердце тревожно бьётся, прислушиваюсь к нему, и тут мимо проплывает рыба, не успеваю определить, что это за вид, стараюсь поддеть лапой, даже получается, но когда подбрасываю покрытое чешуёй тело в воздух, моя добыча срывается и спешно ретируется. Вздыхаю, я ведь знала, что так будет. Бормочу тихо. - Прости, я случайно... Можно ещё раз попробовать? Я хочу, очень хочу суметь, поймать. Собираюсь, готовлюсь, выжидаю, вижу, как подплывает новая рыба, которую я просто обязана поймать! Выпускаю когти, бью по воде, вздёргивая уклейку в воздух, лапа неловко чиркает о камень, в первые секунды место обжигает болью, но я, прихрамывая, бросаюсь к берегу, чтобы добить рыбу. Укус в голову, кровь на языке распаляет. Вижу ещё одну рыбу, это карп, и я бросаюсь к нему, но ушибленная лапа подгибается. Лечу, неловко щёлкаю челюстью, хватая рыбу за хвост, тяну на себя, игнорируя боль в ушибленном подбородке, но потом случается то, к чему меня жизнь не готовила! Эта рыбина выворачивается и хватает меня за нос. Вы себе вообще такое представляете? Не разжимая челюстей, задом пячусь на берег, ошарашенно мыча и мотая мордой, стараюсь сбросить обидчика, ношусь туда-сюда, покуда не влетаю в бок Сыча. Только тогда усаживаюсь на задние лапы и молочу передними по скользкому телу, пока эта пиявка, наконец, не отстаёт. Выдыхаю, глаза округлились, шерсть дыбом. Кусаю в область жабр, а потом падаю на спину, прижав лапы к груди. - Оййй... Что это было? А вообще, я всегда знала, что, раз мы едим детей рыб, то и они нас съесть могут! Переворачиваюсь на бок, вытягивая лапы, зарываюсь носом в  шерсть на лапе рыжего, вновь выдыхаю, сердце успокаивает бешеный пляс, теперь его ритм ровен, и дышать легче. Постепенно успокаиваюсь, но ещё не осознаю, что сумела, что поймала целых две рыбы, пусть и с травмами, пусть и одна из них едва не поймала меня. По-прежнему слегка ошарашена, когда интересуюсь, отстраняясь от конечности вислоухого. - Сыч, а драться ты меня тоже научишь?