Доселе ясное небо степенно рассекалось изгибовыгибистыми линиями молнии, а пухлые облачные массы налипли на вязкую поверхность лазури. Нагруженная влагой «пушнина» нависала тяжёлым грузом над лагерем большой, плоской платформой. Было видно, что рассвет данного дня не прославится своей чистотой и невинностью небосвода. И действительно, ведь спустя пару минут, на землю обрушился ливень, который и ливнем обозвать затруднительно. Первоначальные дожди, после ухода восвояси лета, были не такие обильные, как, когда осень вступит в своё полноправие. Буквально пару надавливающих ударов свыше, и непогода обошла стороной лагерь водоплавающих, уступив время восходящему солнцу. Когда почти чёрные тучи разошлись в разные стороны, среди которых просвечивались первоначальные лучи света и характерные голубые пятна. Некогдая свежесть была, моментально, снята пылкими поцелуями ярила, напуская очередной, но не такой сильный и мощный зной. Снисходительный ветерок зашевелил занавес детской, пробудив от крепкого сна бурый комок, в мгновение ока зашевелившийся под ласкающий шелест плетей. Тиночка, кем являлся живой пушистый клубок, всегда открывала глаза под утреннюю симфонию: поток ветерка, шелест лиан плакучей ивы и пение ранней пичужки – жаворонка. Пушистая всегда радовалась этому мелодичному зову пёстрой птицы, посему, никогда не отказывала себе в прослушивании новой композиции. И в этот раз, поворотив в сторону загнутыми лепестками цветка ушами, уловив распевающегося творца и встав на ватные лапы, она решила для начала вылизать взъерошенную шерсть на груди и хвосте, где осевой волос стаял иглами старого, ворчливого ежа. Шершавый язык энергичными движениями пробежался мимолётно по меху. Кошка провела «лопаткой» между зубами, отбрасывая и отплёвывая мховые комочки, и устремила любопытный взор куда-то далеко, словно не замечая преграду в виде багровой листвы. После, резко встав на окрепшие конечности, диковинная самочка зашагала ровной поступью к самому дуплу, ожидая не увидеть там плотную текучую стену, которая не пустила бы жаждущую малую на волю. Да и певчая птица не смогла бы полностью раскрыться. Но там, на удивление самого котёнка, блистали и переливались, на фоне крупной капели, лучи, пускаемые солнцем. С ветки на ветку перелетал хлопотливый пернатый жаворонок, то и дело, останавливаясь на мгновение, дабы пустить очередную трель из клюва. Тиночка, развернув ухо в сторону трепетания крыльев, прислушалась к необычайно прекрасному звучанию. Вдыхая в себя свежесть и прохладу, кошка всё больше и больше понимала всё прекрасие природы и жизни.
Курсирующая облачная масса изредка заслоняла светлый дневной шар, но эти облака не предвещали дождь, отчего Речной котёнок облегчённо вздохнул, веровая в благосклонную продолжительность солнечного дня. Несмотря на начало осеннего сезона, погода радовала прибрежных котов своим богатством смешения летних и осенних красок.

Отредактировано Тиночка (2014-05-01 15:04:02)

Жаворонковый щебет довольно скоро смолк, когда густые заросли камыша раздвинулись, очертя силуэт изящной кошки. Коренной запах рыбы, исходящий от неё, напоминал здешним жителям о приходе соплеменницы. Янтарные глаза, отражающие пылкие лучи восходящего солнца, виднелись на фоне более тёмной шкуры. Пучки света, медленно спускающиеся вниз, многозначительно указывали на великую добычу в щучьем эквиваленте. Хищная рыба была не проста для заарканивания, и было удивительно, как такая, с виду хрупкая, воительница отхватила столь крупную добычу. Степенный, вальяжный, нерасторопный шаг позволял Тиночке, коя сейчас наслаждалась последождевым периодом, узреть и оценить внушительные размеры пойманной рыбины. Чешуйки надменно переливались, когда преломленной хвостовой части касалось нежное трепетание солнца. Злорадный, но такой манящий иловый смрад, исходящий набегающей волной от щуки, забивал раздутые от прохлады ноздри, и вскружал буйную голову, набитую отвратными мыслями. Сонная морда Дыхание давала понять об наложенных усилиях с её стороны, во время поимки. Но бурый пушистый котёнок ещё не мог понять всего этого, не имея за плечами опыта в охоте и рыбалке. Переминаясь с лапки на лапку, делая эдакий поклон, обозначающий знак здравия, малёк повела причудливым ухом в сторону, вроде улавливая что-то знакомой за спиной. Но нет. Рутинной текла река времени: королевы, вот-вот были готовы пробудиться, а котята ещё мирно посапывали за спинами матерей, желая досмотреть столь красочные сны, которые сняться всем котятам в их возрасте. Поток осеннего ветра задувал, завывая волчью колыбель и теребил занавес детской, состоящий из ивовых прутьев, размерено колышущихся под музыку ветра. Вдыхая в себя порции ободряющего кислорода, Тиночка улавливала нотки неприятного щучьего аромата. Кошка знала из рассказов старейшин, каково мясо на вкус. Жёсткое, даже для крепких зубов, и крепко удерживающие дух тогдашних обителей.
- Не составишь мне компанию во время завтрака? - Встречный вопрос на раздумья был задан со стороны воительницы. Она бережно уложила тушку в своих ватных лапах, и котёнок уже уловила всю доброту рыбины. Щука, кажется, была ещё молода, размер был удовлетворительный для двух персон. Но малая отрицательно покачала головой, не желая портить некогда свежее дыхание падалью.
– Нет, спасибо. Я поберегу деликатес для соплеменников.
Щук сложно ловить, правда? А её мясо жесткое и вонючее. - Пожимая плечами и вопросительно изгибая шею, промурлыкала юная, обвивая хвостом носочки задней и передней лап. Интерес яркими и желанными искорками проблеснул в медовых глазах, а со временем и аппетит. Но продолжительность исхода личного запаха рыбины действовал отторгающе. Сонливым взглядом озирая внушительных размеров трофей Дыхание, Речная явно недоумевала – как такая, на вид некрупная кошка, сумела донести внушительных размеров рыбу?

Соплеменница привлекала котёнка своей миловидностью и наивностью, несмотря на то, что сама кошка особо не любил подобную слащавость в начале отношений. Как взрослая кошка-воительница она чисто характерно не тянула на свою должность. Но первое впечатление зачастую обманчиво, и сама Тиночка редко ошибалась в ком-то, сильно прочувствовала каждую персону по ауре, скажем так. Дыхание, а именно так звали воительницу, заслужила статус старшей воительницы, что не было вспомогателем для того, чтобы заслужить большее доверие со стороны котёнка, доселе мало доверяющего. Она не была подобной матери, не упрашивала откусить кусок еды, не учитывая, что сама кошка есть мало хотела. Хмыкая и пожимая плечами, всё время сравнивая двух особ, малая поджала под себя хвост, принимая более горделивую форму, когда, приосанившись,  поджимаешься в себя все недостатки. Но прожигающий взор жёлтых глаз не мог не повлиять на скромность. Глаза с янтарным отблеском стремительной молнией прошлись с кончиков причудливых ушей до самых коготков, которые невольно вышли из укрытия, вцепившись в шелестящую листву. Странный, жаждущий взгляд намекал на какую-то потребность. Что хотела сказать очами эта кошка? Склонив голову на бок, пытаясь этим жестом указать на неприличную пристальность, Речная увидела красоту радужки. Они были до скелета рыбы просты, но в тоже время необычайно сложны по цветовой гамме. Янтарный, медовый, смолистый… В то время, как у самой Тиночки были цвета мёда, не больше. Казалось, это разнообразие могло так же скрыть потайную дверь в мир сказаний, но не судьба. Расширенные зрачки старшей кошки были похожи на две большие бездны, в которых можно было легко провалиться. Странные, еле заметные полоски по диаметру кругляшек, напоминали в совокупности ярило, за которым так любила наблюдать «ранняя пташка».
Дыхание бережно отнесла свой трофей, также вторя отказ от лакомого куска, и приступила к ответам на вопросы. Неужели и вправду щуки ведут ночной образ жизни; но почему? Не решаясь ответить вопросом на вопрос, самочка устроилась удобнее, слегка раскрепостившись, узнав в этой рослой соплеменнице себя, когда ещё возраст не разделил бы их.
– Как тебе живется в детской? Не скучно? – Скорее всего, именно эта фраза так тонко указала на ностальгию, восплывающую в широко-распахнутых очах.
– Когда как. Но спустя время, как Ручей принесла котят, в детской стало куда тише – ведь новорождённым нужен покой, верно? Мрачница не разрешает играть с ними, ведь они очень малы для таких игр, в которые играем мы с Лебёдкой и Капелькой, – при невольном воспоминании о сёстрах, странная грусть накатила в «соты» Тиночки. Забота, по отношению к двух малькам, проблёскивала сильнее, казалось, чем от самой матери. Пёстрая кошка уже чувствовала, как её дочери воспели всемплеменной славой, а значит не стоило чересчур заниматься их опекой, не так ли? Но в тоже время, странное чувство не покидало бурую, будто не родна Мрачница ей. Что за вздор? Кем же она приходилась великой пятерке, если же не матерью? Странные мысли не могли отвязаться от юницы, словно пристали рыбьей чешуёй.