Она сидела молча, словно отстранённо, и взгляд был непроницаемо-холоден. Нет права плакать, это большой удар, все скорбят и тоскуют, истерика лишь усугубит боль, загонит всех глубже во мрак потери. Провожать и расставаться не значит бросать, разрывая связи, скорбеть - не значит напоказ. Уже оплакала, как обычно, в одиночестве. Слишком привыкла переживать сама, глубоко в душе, служа опорой для других, той, кому нельзя колебаться. Сидела, туго обвив лапы пушистым хвостом и вспоминая, теребя ноющие раны. Серебристая казалась спокойно спящей, лишь приоткрытая пасть намекала на недосказанность, слишком раннюю кончину, и от осознания этого становилось больно. Слишком рано, слишком быстро, не успев столько всего сделать. Крик Журавля поднялась, тяжело ступая, подошла к телу, коснувшись носом гладкой шерсти, зарывшись, прикрыв глаза. И стояла молча, позволяя мыслям метаться, о чём-то рассказывая ныне бездыханному телу, отсчитывая удары собственного сердца ради пауз. Так было угодно кому-то, и они бы сразились, отметая режим и смерти, если бы это было в их силах, в их власти. Не в силах... Когда нет сил ни бороться, ни терять, остаётся лишь застыть на рубеже, как-то барахтаясь, существуя и готовясь. К новой атаке, решительной и мощной, чтобы не проиграть на этот раз. Уходя, оставляя руины, вы являйтесь во снах к нам почаще. С доброй весью иль грустным намёком, с самым искренним, тёплым советом, вам ведь сверху всё видно яснее. Подтолкните на путь тот, что верен. Вас самих никогда не забудем. Будет голос звенеть в птичьих трелях, и подхватит его, завывая, ветер, вяло качающий ели. Будет взгляд бить лучом рассветным, нас привычно с улыбкой встречая. Покидая родные пределы, вознося душу к небу и звёздам, навестите хотя бы однажды, слёзы вытрете лёгким касанием... Говорят, первыми уходят самые лучшие, уходят и не возвращаются. Наверное, это правда, но в неё так не хочется верить. Оставляют те, что дороже и ближе, в ком нуждаемся так отчаянно. Несправедливо, они должны жить, наполняя мир идеями и теплом, давая ему шанс измениться к лучшему. Не только мы боимся перемен, он тоже. И выживает тех, кто достоин другого, кто чище, лишь бы обезопасить себя. Но и мы не сдадимся, сохраним и продолжим, разовьём ваши идеи, чтобы смерть не была напрасной. Пересмешница... Ты так и не узнала, что мы породнились. Не лучшим способом, не по моей воле - не от отвращения к тебе, к случаю. Это ничего не меняет, и даже лучше, что так, в неведение. На твою долю выпало слишком много печалей и горестей, чтобы разочаровываться ещё и в брате. Наши отношения неизменны, преградой этому не станет даже твоя смерть. Моя милая подруга, я не прощаюсь, я верю во встречу, и в памяти моей ты будешь жить вечно, покуда бьётся сердце. Ты заслужила счастья, пусть отныне тебя окружает лишь оно, а мы позаботимся обо всём тут. Будь спокойна, дорогая. Упокой Звёздное Племя твою душу... Мысль обрывается, старшая воительница тихо выдыхает и тут же заново вбирает воздух, жадно собирая остатки запаха, запечатывая их. Потом поднимает морду и, сделав шаг назад, садится. Быстро бежит время, когда приходит минута, кошка уходит. Уходит, зная: прощанье - это не навсегда.

Медленные, скользящие шаги послышались по мягкой траве, которая вот-вот недавно освободилась от веса тяжелого снега. На поляна появилась фигура крепкого и мускулистого кота, но совсем невысокого по росту. Кот скорее выглядел таким большим и огромным лишь из-за длины своего тела и массы в общем объеме. Гордо посаженная на широкой шее лобастая голова, округлые плечи и длинные, но гораздо меньше в размере передних лап, говорили о том, насколько этот кот был необычен. Если смотреть на его форму морды, то и вовсе можно решить, что на его месте стоит какой-либо маленький, но мускулистый и поджарый лис или волк. Взгляд желтых глаз придирчиво осматривает лагерь, шерсть на загривке взъерошена, выдавая с головой заспанного кота. Как оказалось, этот воитель и вовсе проснулся совсем недавно, а если быть точным - только что. Сев на поляне, Бушующий начал торопливо приглаживать всегда пушистую шерсть на темной грудке. Почти каждый будний день этот воитель просыпал день, и явно - он не ранняя пташка. Водя треугольными, длинными и большими ушками, присущими всем мейн-кунам, кот обнаружил звуки тихого плача и скорби. Вероятно, в лагере кто-то умер... Медленно оторвавшись от процедуры умывания и ухаживания за собой, Бушующий приподнял очи. На поляне возлежало тело какой-то кошки, точно он ее не видел, к сожалению. Увы, но у Бушующего было не самое лучшее зрение, поэтому он не видел со своего расстояния, что именно происходило, и кто умер. аккуратно встав со своего насиженного места, воитель начал прокладывать себе путь по траве, местами еще совсем мокрой от растаявшего снега. Какая-то кошка тихо спела песню, по ее сгорбившейся фигуре и вовсе стало заметно, что она слишком переживает смерть этого воителя. Скорее всего, она была его родственницей. Или ее, не понятно. Бушующий аккуратно обошел воителей, а потом в ней узнал одну из королев племени. Кот не общался с ней, но по лагерю об этой кошке ходили хорошие слухи. Что же с ней случилось? Он стал стал расспрашивать остальных котов об этом инциденте, поэтому просто предпочел приблизиться к кошке. Наверняка, душа уже покинуло ее тело и отправилась в Звездное племя. Бушующий всегда знал, что имел некоторую связь с этим племенем, это отражалось на котах. Он словно видел их насквозь, практически точно угадывал их настроение, склонность, благодаря этому и имел более-менее хорошую репутацию, предпочитал не ввязываться во всякие ссоры и неурядицы. Кот и сам не знал, в чем именно кроется причина его сверхъестественной проницательности. Может, это из-за того, что он слишком привязан к природе. воитель буквально чувствовал каждую клеточку любого дерева, его сердце отстукивало неровный ритм под красоту дивного леса. Даже в слякоть, грязь и дождь он мог найти в этом гармонию, но никому об этом не рассказывал. Никогда. Это было его сугубо личное, он не желал распространяться налево и направо. Тихо склонившись над кошкой, чтобы не мешать ее родственнице, Бушующий зарылся носом в ее шерсть:
- Пусть твой путь осветит Звездное племя, - прошептал воитель, после чего осторожно отошел в сторону. кошка явно не желала отходить от своей сестры\матери, точно он не знал, кем она ей приходится. Воителю стало очень жалко эту кошку, тем не менее он не стал что-либо говорить ей, и решил просто отойти в свою сторону, ближей к палатке целительнице, к месту своего наблюдения, где и был первоначально.

Мрачница, наверно, была готова к запалу ярости Камыш, но всё же её слова, даже её облик немного напугали кошку. Она наблюдала, как ярость, кипевшая в душе подруги, изливалась вместе со словами, которые ранили воительницу. Но та была настроена решительно, поэтому она слушала Камыш, стараясь не показать свою обиду. Теперь, когда подруга заговорила о смерти и боли, кошка не на шутку напугалась, но быстро взяв себя в руки, она была готова ответить на слова Камыш.
- Камыш, прошу, поверь мне. Раколов мне ничего не обещал, и никаких "промываний мозгов" не было. Он даже и словом об этом не обмолвился. Это только моё желание. - кошка хотела было что-то ещё добавить, но подруга продолжала свою тираду.
Да, отчасти слова Камыш были абсолютно справедливы, и не согласиться с ними было не возможно. Мрачнице было и обидно и страшно одновременно. Обидно - за слова, а страшно за то, что этот разговор мог превратиться в ссору, а то и больше. Теперь она уже не знала, что ответить подруге. Сидя в растерянности, Мрачница старалась подобрать слова, но ничего не выходило. Она почувствовала, как внутри неё закипала кровь, а может, даже, гнев. Но кошка понимала, что если она хочет сохранить дружбу, нужно сдерживать себя. Теперь пришёл её черёд говорить, но говорить как можно спокойней.
- Камыш, я не стану такой, обещаю. Могу даже клятву дать, что когда выйду из Детской, сразу же стану охотиться и ходить в патрули. Поверь, я сама не хочу стать вялой и ленивой. И не стану! Ты же знаешь, что после выхода из Детской мне дадут ученика - тогда не расслабишься. - Мрачница понимала, что сейчас не время для шуток, но это был единственный шанс хоть как-то изменить ситуацию. - Больно? А разве боль может сделать кота злым? Разве, испытав её, я стану жесткой и озлобленной на всех? Наивность... Но жить постоянно в грёзах тоже не очень-то хорошо, не так ли?

Нет, Мрачница не собиралась отступать с полпути. Она хоть и была застенчивой и скромной, но в делах дружбы была непоколебима, пребывая в уверенности, что дружбу нужно сохранять до последнего и дорожить друзьями. Ведь они - единственное, что есть после родителей, а поскольку в детстве воительница не знала своих отца и мать, то теперь Мрачница трепетно относилась к своей подруге. Кошка даже приказала себе стараться не замечать тех обидных слов, что говорила Камыш. Может, это и было унижением собственного достоинства, но Мрачница знала, что подруга это говорит только из-за злости и что на самом деле она не желает ей ничего плохого. Так что в данной ситуации воительница не считала это унижением.
- Да, отчасти ты права. Все это произошло не без его участия. - кошка улыбнулась, продолжая свою тактику. - Но если бы я не заговорила об этом сама, Раколов даже и не намекнул бы об этом. Всё время, пока мы были вместе, я от него не слышала никаких уклонов в эту тему. Прошу тебя, Камыш, ты сильно на него не злись. Теперь уже не отменить мою беременность, никакие волшебные палочки не помогут. Так зачем же тратить на это всё столько нервов? - теперь она уже попыталась пошутить, чувствуя, что стена непонимания дала трещину.
Мрачница взглянула на подругу. Вся её фигура выдавала то, что творилось внутри у кошки. Прижатые уши и опущенная голова говорили красноречивее всех слов. Да, теперь уже можно было ничего не бояться - самое страшное осталось позади. Когда Камыш снова начала говорить, и в её голосе зазвучали нотки нежности, тогда Мрачница уже больше не сомневалась, что подруга на неё не обижается. Конечно, кошка понимала, что осадок останется у них обоих, но впереди ещё целая жизнь и не стоит предавать столько значения обидам.
- Камыш, милая моя, я не перестану мечтать никогда. Может, стану чуточку серьёзней и всё. - она рассмеялась звонким смехом, будто отгоняя им всё плохое.

Отредактировано Мрачница (2014-04-07 17:40:03)

- Что ты, Сия! Ты ещё так молода, у тебя будет ещё много учеников, которых, я уверенна, ты обучишь всему-всему! - заботливо ответила Мрачница.
Северное Сияние улыбнулась - ей очень нравилось, когда сестра начинала заботиться о ней, словно о малом котёнке. На самом деле, кошка совсем не переживала. Теперь она был уверена, что скоро обязательно найдёт себе ученика и, более того, сделает его одним из лучших воителей в племени. То, что заслуги Сии ещё не были замечены - дело времени.
- Я знаю, - промурлыкала кошка, чуть коснувшись боком бока Мрачницы.
- Он любит меня, я в этом уверенна. Я его тоже очень люблю. И, знаешь, я хочу родить ему котят, - уже с некоторой серьёзностью отозвалась собеседница.
Сияние тоже стала несколько сосредоточенней и с чистой искренностью произнесла:
- Я очень рада за вас. Надеюсь, мои племяшки будут такими же замечательными котами, как ты и Раколов.
Честно говоря, Северное Сияние не очень сильно любила котят, но разница между чужими и своими детьми в том и состоит - с чужими можно играть время от времени, избегая других, менее приятных обязанностей. А вот своих придётся и мыть, и ругать, и кормить. - "А если они заболеют..."
Из прострации её вывел голос сестры:
- А ты, разве, не нашла себе сердечного друга?
Сия задумчиво повела ушком. Вопрос застал её врасплох, ибо разноглазая красавица даже как-то не задумывалась о своей личной жизни в последнее время.
- Знаешь, как-то нет пока, - улыбнулась она наконец, посмотрев на Мрачницу. - Ты же знаешь, он должен быть Львинозвёздом, чтобы я обратила на него внимание.
То была чистая правда - планка у Северного Сияния была не низкой и воительница абсолютно точно считала себя достойной великого и храброго героя, к тому же не лишённого эстетики внешнего обличия и ума. Короче, Аполлон в кошачьей шкуре.
- Ладно, - Северное Сияние поднялась и изогнула хвост. - Пойду отдохну немного и в патруль.
Она была бы рада посидеть с Мрачницей подольше, но сейчас в голове появились мысли, которые снова требовали одиночества. Сия понимала, что постепенно превращается в затворницу, но ничего не могла поделать с этим.

Крылолапка тихо прошмыгнула в лагерь, огибая разговаривающих соплеменников, она дошла до кучи с добычей и кинула свою форель и искоса посмотрев на все, достала себе мышь. Черноухая предпочитала больше рыбу, однако с раза на раз она не отказывалась и пожевать мышь, которую заприметила себе на ужин ещё с утра и весь день тряслась, как бы её не съел кто-то другой. Теперь уж нечего было беспокоиться, так как клыки Крылолапки впились в дичь, почувствовав в пасти вкус свежей дичи.
Кошка довольно быстро расправилась с дичью и облизнувшись, поднялась на лапы и помахала хвостом, обводя глазами весь лагерь и думая над тем, чем бы она могла сейчас заняться. Ну уж точно не за старейшинами убирать, - потрясла головой Крылолапка. Одного раза было вполне достаточно для того, чтобы вкусить в себя все вкусы жизни под наказанием. Особенно жестоко был тот момент, когда нужно было вытаскивать блох и клещей у старейшин, при этом внюхиваясь в отвратительный запах мышиной желчи. У-уф, гадость! Ученицу аж всю передёрнуло.
Уже одиннадцать лун, а ведь она помнит, как впервые выбежала на поляну лагеря, крутясь и кувыркаясь в снегу, ловя языком снежинки, которые быстро таяли, оставляя лишь только блестящие капли воды. Этот день был её самым замечательным в её жизни. Его сделал таким не только первый снег, но и первая прогулка по лагерю, которая окончилась тем, что перепуганная Крик Журавля загнала её обратно в детскую...\
Улыбка и тихий смех. Именно сейчас что-то словно щёлкнуло внутри Крылолапки и она почувствовала себя слегка виноватой, однако, угрызение совести постигло её намного раньше и если бы не маленькая гордыня, растущая и с каждым днём становившаяся  всё больше и больше, которая не позволяет опустить себя до уровня морской инфузории и извиниться перед Крик Журавля... и перед Камыш. А гордость - это словно камень, давящий на грудь каждый раз, когда Крылолапка приближается или к Камыш, или к Крик Журавля, но ведь когда-то это должно закончиться и вопреки всем своим противоречиям она обязательно попросит прощение.

Прихрамывая на правую заднюю лапу, волоку свою тушу в лагерь. Этот патруль утомил меня, посему я как можно скорее спешу одного карася положить в общую кучу, ну, а со вторым покончить так же, как с завтраком.
Тихо прорычав, укладываюсь на бок, где ранее красовалась длинная царапина, которую так старательно пыталась зализать Зимка. Милашка, ха.
Тихо усмехаюсь в усы, когда вижу иссиня-черный силуэт на Главной поляне, выдавливая гортанный рык, яростно отрываю чешую карася отплевывая ее в сторону. Многие сказали бы: " Как с дикого леса!" Так и я и есть с дикого леса. Это нормально, но обращайте внимания.
Сверкаю глазами на алом солнце, откусывая прохладный кусок рыбного филе. Чувствую, как кровь льется мне в горло, что успокаивает меня.
Сердце бьется четко, спокойно, громко и держит один и тот же ритм: " бух-бух, бух-бух".
Облизываю бежевую шерсть вокруг губ, капая оставшимися единичными каплями воды на землю, не сводя глаз с силуэта, который с каждым шагом становился все больше и больше.
Аккуратно обгрызаю голову рыбешки, опуская взгляд лишь на мгновение и вскоре, наконец, заканчиваю с рыбой, отбрасывая скелет, начисто очищенный от мяса, в сторону.
Морщусь от яркого солнца, проводя окровавленным языком по губам, подворачивая передние лапы под грудку, как истинный хищник, смотря в одну единственную точку.
Я всегда восхищался этой грацией, но... она предательница, изменщица, а такой роскоши, как оставшаяся жизнь с изменщицей... Вы меня извините, я не могу себе такого позволить. Тем более, я поклялся себе, что более ее в моей жизни не будет, а свои клятвы я держу.
Окутываю кошку холодным взглядом изумрудных глаз, которые недавно с таким теплом и желанием смотрели на маленькую Зимку.
Причмокиваю языком, вскидываю брови и ощущаю, как та же самая кирпичная стена или стена из замшелого булыжника ограждает меня от этой кошки. Она только похорошела с возрастом, но... не мне любоваться ее красотой, а моему другу.
Я усмехаюсь каждый раз, когда об этом думаю и каждый раз задаю себе один и тот же вопрос...
Что есть у него, чего нет у меня?
Я хорош фигурой. Большой рост и мускулы, перекатывающиеся под ровным, длинным покровом шерсти. Взгляд изумрудных очей. Он может быть и теплым, словно летний ветер и холодным, как осенний дождь. Он может резать, как стекло, а может нежно щекотать нервишки.
Поднимаюсь на лапах, вытянувшись в половину своего роста, сладко потягиваясь. Теперь встаю во весь свой рост. Возвышаюсь над иссиня-черной где-то на пол головы, но я не смотрю на нее. Взор моих очей устремлен куда угодно только не на синеглазку.
Мне до сих пор больно смотреть на нее и думать о том, что она вот просто так взяла и разлюбила меня. Но она изменщица.
Изменщица...
Одно это словно может все сказать за меня. Из меня делали воителя, а не няньку для дерзкой кошечки. Я воин, во мне нет места для страхов. Во мне есть укромное местечко для любви, откуда я с треском выкинул Течение.
Тихо вторю соловью, не опуская взгляда прохожу совсем рядом с синеглазой, так, что наши бока соприкасаются и я могу чувствовать ее сердцебиение. Я не дрогнул. Ни один мускул не сдвинулся с места. Если не считать того, что я остановился и тихо прошипел:
- Ты хотела видеть честь? Вот она, в чистом виде.
Иногда приходится делать больно. Но делать больно лучше, чем получать сладкую и приятную ложь.

Настроения как всегда не было, а яркое солнце только придавало отрицательных эмоций. Кто б мог подумать, а ведь я когда-то радовалась этому лучистому созданию, которое когда-то грело мне спину, придавало позитива... Теперь же оно обжигало ее, а позитив превращало в пепел, который развивался по ветру, оставляя в моем мире только черно-белые краски.
Протиснувшись через узкий лаз, который прямиком вел на главную поляну лагеря, я остановилась, поморщившись. Я чувствовала как шерсть встает дыбом на моем загривке, а когти становиться все труднее и труднее сдерживать, будто они ожили, стремились выбраться наружу и разодрать тело рыжего кота на мелкие кусочки. Собственно, благодаря ему, все это и происходило.
Из горла невольно вырвалось что-то похожее не рычание, а взгляд мой невольно потемнел, зрачки сузились. Ярость, ненависть и боль - все это одновременно переполняло меня, заставляя биться мою душу в истериках, кричать, что есть силы, и рвать, рвать, рвать, собственное тело. Ненавижу тебя.
Зеленоглазый кот, который бросил в мою сторону холодный взгляд, по всей видимости сейчас ел какую-то рыбу. Да что-б т подавился...
Злобно хлестнув себя хвостом, я направилась в его сторону, ведь как на зло, мне нужно было именно туда. Сыч же, уже закончил трапезу и уже направлялся в мою сторону.
Раньше я им любовалась, а теперь - нет. Та красота, которую я видела в зеленоглазом коте, сменилась отвращением, которое я каждый раз чувствовала при взгляде на него. Предатель. И как я могла любить его, как?
После того как он вбросил меня из своей жизни, разбивая мое сердце в дребезги и топча осколки, моя неугомонная душенька еще долгое время блуждало по черно-белому миру, ища спасения и приюта. Я пыталась убить себя, из-за него. Только из-за него.
- Ты хотела видеть честь? Вот она, в чистом виде. -  прошипел рыжий воитель, останавливаясь около меня.
Уж лучше бы я тогда умерла.
Ярость мгновенно заглотила меня полностью, а ведь до этого, я пыталась ее сдерживать, закрываясь холодной маской, мол, мне плевать на тебя.
- Если для тебя предательство - это честь, - язвительно начала я, - То ты прав, действительно в чистом виде! - с наигранным восхищением бросила я.
- Что еще соизволишь мяукнуть, предатель? - я уже напоминаю себе какого-то злодея-хулигана, хех - Или ты забыл что по твоей вине гибнут те, кто тебе доверял?
Холод. Ничего не осталась кроме холода. Ну, разве что, ненависть.
Он разбил мое сердце, и благодаря ему, я чуть не разбила свое тело. А он и ухом не пошевелил. Предатель...
Для меня, как ни странно, больше не существует его имени. Ну, разве что "Предатель". По другому я его звать не в силах, нет.
Душа плачет, а тело строит из себя холодное создание. Ага, получается, конечно.

Отредактировано Течение (2014-04-13 18:46:25)

Идя вдоль реки я неумолимо приближала себя к тому, что попаду именно сюда. Высокие, темные сосны, скрюченные, опасливо накреняющиеся под малейшим порывом ветра деревья, незнакомый, чуждый и опасный запах. Темнолесье говорило само за себя, не обязательно даже было называть его Темнолесьем.
Все еще стоя по другой берег реки, что увела своим течением меня много южнее наших владений, и смотря вперед, я ловила невидимые ниточки ароматов, принюхивалась, дергала усами и все никак не могла заставить себя перейти брод. Будто чья-то невиданная и невидимая лапа останавливала меня от опасного, критического шага в собственной судьбе. Предостерегала меня, но не удерживала. Но я, как представить молодого и буйно подрастающего поколения, абсолютно не сведущая ничего в предсказаниях, а тем более в интуиции, не послушала свой внутренний голос и шагнула вперед.
Стоило мне лишь опустить лапу в воду, наступая на гладкий камешек и моча её где-то по щиколотку, как сзади налетело нечто и свалило меня прямо в реку. Удар пришелся в спину и загривок, я перекувыркнулась, оказавшись лежать брюхом в воде и с достоинством провалив план по сухому переходу через реку. Подняв глаза, я уловила в ночном свете луны, что лился с неба, кота, серебристого окраса, плотного телосложения и опасно горящими глазами.  Мерцающие звезда и белоликая луна осветили мне силуэт. Смешанные в единый клубок, мысли постепенно начали распутываться, и я признала в незнакомце вполне знакомую личность. То был воитель Камнесказ, из моего племени.
- И как только очутился здесь,- мелькнула мысль, я воровато оглянулась назад, туда, где вдалеке простирались ивовая заводь, а нею и могучий ельник. И как я только не приметила его, ведь шел скорее всего прямо по пятам. На возмущения не было охоты, а потому я медленно поднялась, от воды отряхнулась, что потекла ручейками с моего живота и груди, и вышла на берег. Кот стоял и внимательно смотрел на меня. Он не был удивлен, увидев меня здесь, но все же поинтересовался, какого черта я забыла так далеко от дома.
- Пф, да брось. Я уже не маленькая девочка. Что ты меня, пасти собрался?- хотелось едко бросить в морду, но слова застыли комом в горле. Я села, тщательно вылизывая грудку, и кинула взгляд на воителя. Не собиралась я ему ничего докладывать. Вот же, свалился мне на голову. Поведя усами и осмотревшись, я вновь поднялась на лапы, продуваемая со спины ветерком.
- Хочешь, пошли со мной. А не хочешь, тогда скорей беги в лагерь,- безразлично кинула я и направилась туда, куда изначально и вел мой разум мои лапы. Как ни странно, но кот присоединился ко мне, не сказав больше ни слова. Он пошел рядом, почти бок о бок, но не касался меня. Я чуть скосила на него взгляд и хмыкнула.
Я уже и не помню, что произошло тогда. С какого момента мы стали так холодны и чужды друг другу. Вроде бы всего четыре луны назад, на моем посвящении он говорил мне о чувствах, имя которым любовь. Слова были нежны и так прекрасны. И пусть я не могла ответить, пусть лишь смотрела безропотно и любяще в глаза, но мы говорили взглядами. Пели сердцами, сплетались душами. Его прикосновение меня обжигало и вместе с тем согревало в ту холодную, зимнюю ночь, когда снег покрывал мою спину и голову. Его взгляд был полон тех чувств, что ранее мне были неведомы. А еще, он подарил мне украшение, которое я ношу до сих пор. Не понимаю, зачем оно нужно мне. Ведь мы давно уже и словом не перекидываемся при уже совсем редких встречах. Для чего тогда все это. Какая-то частичка его на мне, какое-то напоминание о той ночи. А после той треклятой ночи все рухнуло. Ничего больше не было. Порою мне казалось, что это был всего лишь сон и вся эта романтика под полной луной того месяца была всего лишь блажью. Моими детскими, девчачьими мечтами о чем-то, чего и не было никогда, да и не будет. Но ведь. Ведь был амулет, как доказательство. Крел мою шею и покрывал собою мою маленькую подвеску малиновки. В итоге, мы так и остались друг другу никем. Он неприметный, тихий воитель. А я подросток с великими замашками, с вечной весенней депрессией и. И теперь двумя котятами на попечительстве. Котята правда были не мои, а Мрачницы, но я уже считала их своими. Ведь теперь я заменю им отца. Того самого отца, который подло и мерзко сбежал, неизвестно куда. А я не сбегу. Я помогу ей вырастить их. Из мальчика вырастить отличного воина, а из девочки первоклассную охотницу.
Вздернув голову повыше, я осмотрелась. Уже и не заметила, как зашли мы в самую гущу, где верхушки деревьев смыкались над нашими головами и даже лунного света было не видно. Мне кажется, и в дневное время здесь было страшновато, что уж говорить о ночи. Лунной, тихой ночи, в которую я и умудрилась прийти в это жутковатое место. Казалось, что из-за каждого кустика на меня смотрит заяц котоед, из дупла сверкает злобным взглядом белка-убийца, а в каждой норе поджидает острозубая лисица. Кстати, мне до сих пор лисицы кажутся ужасно огромными. Пожалуй, та встреча стала для меня поистине роковой. Несмотря на то, что размером я сейчас сама с молодую лисицу, эта рыжая плутовка кажется мне огромным, всепоглощающим зверем, готовым растерзать мое бедное сердечко. Ох уж эти детские страхи, никуда уж от них не деться. Раз было раньше, будет и теперь. Ровно, как боюсь я белок, так всю жизнь и перед лисой трепетать буду.
Тихий шелест крон где-то там, наверху, привлек внимание моего спутника. Камнесказ напрягся и попытался было залезть на дерево. Прыгнул, уцепился когтями и сполз вниз. У него ничего не вышло. Я лишь пронаблюдала за его потугами и отвернулась. Меня привлекло нечто другое. Тихое журчание воды и легкий аромат свежести, приносимый дуновением ветерка. Странно, но в эту летнюю, жаркую ночь мне отчего-то стало холодно и неуютно. Выйдя из зарослей, я оказалась перед ручьем. Он бил прямо из небольшой расселины в земле и с тихим журчанием выливался наружу. Я присела и сощурилась. Странно было видеть подобное явление. Для меня всю жизнь существовало лишь два водных пространства. Это бурная река, постепенно перетекающая в ивовую заводь. И тихий ручей - граница меж двумя племенами. Но никогда я не знала, где они берут свое начало. Не видела, чтобы вот так зарождалась вода. Картина эта так увлекла меня и мои думы, что я вовсе не заметила, как подошел Камнесказ и еще кое-кто. Присутствие чужого я не учуяла, а лишь обратила внимание, когда воитель толкнул меня в бок. Подняв глаза, цвета плавленного янтаря, я вдруг застыла. Перед нами стоял невысокий, но плотный кот с голубыми глазами. Серый, приземистый, настоящий речной. Выражение его морды было очень хмурым, он видел в нас чужаков на своей земле. Мне же почему-то казалось, что он абсолютно точно речной. Чем-то отчасти напоминал нашу Ручей. Но при этом, я не могла припомнить ни его самого, ни его запаха. Кстати сказать, последнего у чужака и вовсе не было. Как ни пыталась я уловить хоть что-то, даже пасть приоткрыла, а все тщетно. От этого замечания мне стало как то не по себе. Я затравлено глянула на соплеменника, в надежде, что он разъяснит мне хоть что-то. Но тот, будто бы призрака увидел. Шерсть на загривке стояла дыбом, глаза огромные, выпученные, а зрачки так расширились, что вот-вот лопнут. Я вздрогнула и вновь перевела взгляд на незнакомца. Тот вдруг как то по сумасшедшему улыбнулся, закрутил голову, подпрыгнул, да так и завис в воздухе. От этой картины уже я испуганно присела на пятую точку и вперилась невидящим взглядом в представившуюся глазам картину. Взор мой, будто бы остекленел. Я не могла оторваться от созерцания странного кота.
А тот, будто бы забавлялся. Покачался в воздухе из стороны в сторону, помахал хвостом, да и опустился на землю, все так же по-сумасшедшему улыбаясь и вращая горящими глазами. Тихонько зашипев, я попятилась назад. Вздыбила шерсть, прижала уши и медленно поползла назад. Как только зад мой уперся в ствол какого-то дерева, я вновь замерла.
А между тем, престранный тип продолжил развлекаться. Он в одно мгновение подскочил к Камнесказу и завис над ним. Покрутил головой, подумал. Примерился и обратил свои бездонные, голубые глаза на меня.
- Ну что? Голову с плеч?!- и тут же заливисто захохотал, повергая меня тем самым в полнейший ужас. Смех у него был страшный, скрежещущий и мерзкий. От такого хотелось лезть на дерево и царапать себе бока и грудь, пока не лишишься последнего волоска.
В одно мгновение, чужак чуть подскочил вверх, замахнулся лапой и отсек голову воителя. Да так ловко и так складно, что ни у кого так и не получится, кроме него конечно. Та покатилась в кусты, а обезглавленное тело как то рассеяно плюхнулось на землю и замерло. Я открыла пасть и в горле у меня застыл крик ужаса. Я не могла поверить своим глазам. Не могла представить, что то, что я вижу может быть правдой. Шерсть у меня на загривке и спине стала колючая, словно у ежа. Я была испугана, но с места двинуться не могла. Зажмурившись, я попыталась представить, что это сон. Всего лишь плохой сон и если я укушу себя, то непременно проснусь. Кончиком клыка прикусила язык, тихонько шикнула и открыла глаза.
Вокруг все та же пугающая темнота, но шорох листьев крон пропал, пропал и странный кот. Я хотела было уже успокоиться, но в этот момент наткнулась на обезглавленное тело. Оно лежало на боку, а из дыры сверху хлестала кровь. Подскочив к туше, я схватилась за лапу. Быть может, мне все это просто кажется. Быть может я пришла сюда и уже увидела труп. Быть может и не было Камнесказа рядом, а мне привиделось. Но нет, это был он. Мой соплеменник, уже мертвый и забывший как дышать.
По щекам покатились слезы, оставляя от глаз до подбородка мокрую дорожку. Я припала на передние лапы и разрыдалась. Я не пыталась понять, что за чертовщина творится вокруг, я просто плакала. Как бы ни был мне дорог или напротив, противен этот воитель, он был моей семьей. Частью Речного племени. А теперь, что же я вижу.
- Брось ты, воду лить. Чем ты ему теперь поможешь? Да ничем. Да и признайся, сама этого хотела. Он ведь обидел тебя. А я просто помог, помог просто,- заговорил над ухом тот самый кот. Я испуганно вскочила и обернулась, столкнувшись почти нос к носу с ним. Страх и паника о того, что со мной сейчас сделают тоже самое как то очень быстро сменились ненавистью и злобой. Я ощерила острые клыки и зашипела. О да, я была настоящей речной кошкой. Воинственной и безрассудной. Кидалась на врага, не думая о преимуществе. Да и вообще, какое может быть преимущество у призрака. А ведь это точно был призрак, я в этом уверена.
- Ах ты ж!- прорычала сквозь сжатые зубы и угрожающе надвинулась. Кот как будто бы испугался, немного подался назад. Но то был явно не испуг. Он просто удивился моей напористости и быстрой смене настроения.
Вновь зависнув в воздухе, он отлетел чуть подальше и замер, пытаясь понять, что от меня можно ожидать в следующий момент. А я пригнулась к земле и прыгнула с ярым намерением разорвать этого странного, тухлого котишку. Но тот, необыкновенным образом растворился прямо передо мной, а возник много дальше.
- Ну, я тебе покажу!- рявкнула я и бросилась следом, прыгая и размахивая лапами с выпущенными когтями. И снова слух резанул его противный и опасный смех. Но мне уже не было страшно. Теперь, мною правили ярость и гнев. Во чтобы то ни стало, я хотела догнать его и порвать в клочья. Как именно, я собиралась это сделать, я пока не придумала. Но я точно знала, что сделаю это.
Бедная, бедная я. Не имея ни малейшего представления о темных и злых духах Темнолесья, я отважно отправилась туда. Почему-то не испугалась, почему-то просто пошла, совершенно не думая о последствиях. Мне было не дано посоветоваться со старшими. Быть может, кто-то из них отговорил бы меня от этой затеи. Посоветовали бы в Лунное Ущелье сходить, ведь там уж наверняка добрые духи живут. Они благословляют правителей, они помогают целителям лечить тяжело больных. Но нет, я была так глупа, что отправилась сюда совершенна одна, ночью, так еще и в полную луну. Хотя нет, мое одиночество никак не повлияло на исход событий. Ведь, придя я еще с кем-то, неизвестно, а не лишился бы и он головы, как Камнесказ. При мысли о коте, на глаза вновь навернулись слезы, а сердце больно сжалось. Я зло смахнула лапой воду с глаз и остановилась. Резко затормозила и как раз вовремя, прямо перед оврагом. Пологий отвесный спуск, припорошенное листвой дно. Всего секунду я сомневалась в своем решении. Но завидев серую шерсть, блеснувшую в лунном свете там, внизу, я больше не думала. Вскочила и вновь понеслась вперед. Кубарем скатилась в овраг, когда случайно задела лапой какой-то корень, будто специально выросший у меня на пути.
Но долго лежать себе не позволила. Вскочила на лапы и, что есть сил, бросилась в погоню. Лапы мои сами вели меня вперед, а глаза лишь и были сосредоточены на предмете, что ловко уворачивался и уходил в стороны.
- Поймать! Его надо поймать! Изловить и на кусочки изгрызть!- билась импульсом в голове мысль, давя изнутри на виски. Зрачки мои расширились, взгляд расфокусировался, но я все равно продолжала бежать.
Неизвестно сколько бы еще я так пробежала, не начни я задыхаться. Впереди уже показался редеющий лес, позади сгущалась темнота, а лапы уже отказывались двигаться. У меня сбилось дыхание, мне нужна была вода. Иголками и камнями я сбила подушечки лап в кровь, оставляя теперь за собой кровавую тропку. Сделав над собой последнее усилие, я кое-как дошла до последнего дерева и замерла. Вдалеке виднелся одинокий холм, а где-то восточнее рассветными красками окрасилось небо.
- Неужто я бежала всю ночь?!- озарила меня жуткая мысль. И тут же передо мной вновь появилась морда. Ухмыляясь, кот подошел ко мне и завис.
- Ну что? Вот и получила ты свое наказание. Ты плохой воин. Ужасная подруга. Никчемная дочь. Ты не носишь еду в племя, а ешь её сама. Ты не помогаешь матери и совсем забыла о ней. Твой предводитель ненавидит тебя. И теперь, когда ты придешь, все будут знать, что ты виновна. Ты убила соплеменника,- последние слова повисли в воздухе и застряли у меня в ушах. Я встряхнула головой, но все равно не избавилась от них. Они звучали вновь и вновь, раздирая мне уши.
- Нет! Ты лжешь! Я не убивала его! Это все ты!- из последних сил вскричала я и снова погналась за улетающим призраком. Не жалея себя я бежала за ним, понимая, что мне нужно изловить его во чтобы то ни стало. Ведь, если я поймаю его, то он расскажет всем, что это он убил Камнесказа. А если нет. А если нет, то они будут считать меня убийцей и предательницей.
- Нет! Я не убийца! Я его не убивала! Это все ты!- кричала я, все преодолевая метр за метром. Призрак передо мной уже и вовсе пропал. Он растворился в первых лучах солнца, но его мерзкий голос и смех я слышала и сейчас. Я начала метаться, словно раненая косуля. Глаза мои бешено вращались, из горла вырывались хрипы, а лапы болели так, что и двигаться уже было почти невозможно. Я громко закричала и повалилась на землю, ловя последнюю, ночную прохладу и росу. Высоко вздымались мои бока, взгляд был потерян и пуст.
- Нет, не может быть. я не могла его убить. Но на твоих лапах его кровь. Нет-нет, она не его. Она моя. Я много бежала и сбила лапы в кровь. Они ужасно болят. Я пойду к Метель. Да, да, к Метель. Но ведь целительница в лагере. А еще в лагере предводитель, он ненавидит меня. Он не простит предательства, он захочет меня изгнать. Но я не смогу уйти. Я не смогу жить там, где убили Камнесказа. А что же тогда делать? Куда мне идти... Река. Я смогу немного поплавать в реке.
Пролежала так я совсем недолго. Вскоре после того, как мыслительная цепочка кончилась, я поднялась на лапы и пошла. Силы до сих пор не вернулись ко мне, но я не могла просто так лежать, зная, что где-то совсем рядом этот ужасный кот.
Завидев впереди одиноко стоящее дерево, я тут же кинулась к нему. Не понимая, что руководит мною, я не сопротивлялась душевным порывам. Запрыгнула, расцарапала когтями нежную кору осины, но свалилась с первой же ветки, ведь та обломилась под моим не малым весом. Ободрала ощутимо бок, содрала щеку колючками, что росли на кусте под тем деревом. Те же колючки больно впивались мне в бока и спину и я, не имея возможности больше лежать, кое-как выбралась, чуть не выколов себе глаз плюс ко всему. Снова пошла вперед. Бежать больше не могла, да и каждый шаг давался мне с таким трудом, что перейти на бег было уже невозможно.
Наконец, впереди показалась водная гладь реки. Не помня себя от радости, я бросилась вперед, морщась от боли в израненных лапах. Оказавшись близ спасительной влаги, я сунула морду и тут же начала жадно лакать. Прохлада реки приносила облегчение пылающим щекам и морде. Но больные конечности больше не держали меня и я рухнула прямо в поток. Не в силах сопротивляться ему, я расслабилась и отдала себя на волю течению. Я уходила под воду и билась о подводные камни, цеплялась за растущие водоросли. Затем меня вновь выносило на поверхность, я приходила в себя, громко и задушевно кашляла, пытаясь отплеваться от воды. Но у меня все не выходило и тогда я вновь уходила под воду. В какой-то момент мысль о самоубийстве уже не показалась мне такой уж ужасной. Я хотела отдохнуть, я хотела, чтобы все это кончилось. Но водоворот кружил меня, а это мучение все не кончалось и конца ему видно не было.
Выбралась я из потока тогда, когда солнце уже стояло в зените. Кое-как переставляя лапы и оглядываясь, я выползла на берег и зашлась кашлем. Мои глаза были красными, а сознание уже больным и воспаленным. Душа была больна так же сильно, как и тело. Куда бы ни смотрела я, всюду мне мерещилась морда того кота. Как бы не прислушивалась я к звукам леса, пению птиц и шуму потока воды, везде слышала лишь мерзкий хохот. Я была готова поклясться, что и здесь уже видела его серую шерсть. Но сказать что-то у меня просто не было сил. Я поднималась на лапы и тут же вновь падала ничком. Голова шла кругом, а меня нестерпимо тошнило, а еще пробила дрожь все тело. Содрогнувшись всем телом, меня вывернуло вчерашним ужином прямо на землю. Я зажмурилась, отстранилась и вновь упала. Вот так, трясясь и поминутно падая, я направилась в лагерь. Я прижимала уши, шарахалась и вновь падала. Выскочившая из-под лап лягушка напугала меня до истеричного ужаса. Я жалобно мяукнула, отпрыгнула и больно ударилась боком и головой о дерево. На секундочку вновь потеряла сознание, но быстро вернулась. Такое ощущение было, что какая-то неведомая сила вела меня домой и не давала рухнуть замертво прямо здесь.
- Нет никаких сил. Нет никого и ничего. Я была в Темнолесье. Я убила Камнесказа за то, что он оказался глух к моим чувствам,- словно по наитию пронеслась в голове мысль. Я зажмурилась, встряхнула головой и снова поднялась. Нельзя было лежать, ведь нужно было догнать того странного кота. Он больше не должен никого убить. В дупле маленькие котята и я должна предупредить всех, что он уже тут. Я же видела его. Видела как он прятался. Да вот же он!
Из-за куста жимолости на меня смотрел один голубой лукавый глаз. Я поняла, что это он. Снова не чуя запаха, я разозлилась и ударила лапой по ветке, оставляя кровавый след.
- Ах ты ж гаденыш! Ну ничего, я до тебя доберусь!- сквозь зубы прорычала и двинулась дальше, так как за кустом уже конечно же никого не было. Голова постепенно отказывалась держаться ровно. То и дело я роняла её вниз и чуть ли носом не упиралась в собственные лапы. А вот те, кстати сказать, шли довольно бойко. Почувствовали, наверняка, скорое приближение к дому и сами зашагали по уже знакомым тропкам.
А ведь тропки и вправду были родными. Еще в свое ученичество я исходила здесь все вдоль и поперек. И когда без разрешения сбегала от вечно занятой Тайфун и, когда уже став молодой воительницей, отрабатывала мастерство охотника. Это было долго, мучительно, но все же мне удалось. Ни раз и не два я шагала здесь, вынюхивая очередную добычу. А потому, уже теперь, идя практически на запах, я могла точно знать, что даже о камушек не споткнусь.
Поводив усами, я поняла, что и впрямь уже очень близко. Совсем чуть-чуть осталось пройти и можно расслабиться в лапах соплеменников. И можно не думать о том, что будет дальше. Или нельзя?
- Нет! Конечно нельзя! Надо изловить этого котишку! Изловить и заставить отвечать за свои поступки. А как заставить его, если он призрак? Если уж он мертв. Но, если он мертв, то как он может убить? Духи ведь не убивают. Или убивают? Ох, ну почему же я так не сведуща в этих вопросах? Где я была, когда старейшины должны были рассказывать сказки и пугать нас ими.
И вот, наконец, последний рубеж. Я переступаю эту границу между нашими владениями и главной поляной. Мутным взором я вижу соплеменников, что сидят близко друг к дружке. Кто-то общается, а кто-то вылизывается. Кто-то ест, а кто-то спит. Я испускаю громкий, душераздирающий крик и прыгаю вперед, почти на самую середину поляны.
- Речные воители и воительницы! Прячьтесь и прячьте своих чад! Этот кот! Он здесь, на нашей территории. Не ровен час, когда он придет сюда! Он так ловко голову отсек! Вы просто представьте,- я металась от одних испуганных морд к другим, заглядывала в обеспокоенные глаза, сама беспокойно подергивала хвостом и все никак не могла успокоиться. Изнутри меня раздирало желание мести. Оглядевшись, я вдруг увидела его на навале из камней. На той святыне, где обычно стоит Львинозвезд, вещая нам о новостях, посвящая наших котят и оруженосцев. Я вздыбила шерсть и прыгнула. Наваждение рассеялось, а я продолжала яростно чертить когтями по камням. Если уж быть до конца честным, то когда речные обернулись на каменный навал, то никто из них и не заметил странного кота. Хотя кто-то мог поклясться, что видел серый клочок шерсти, который совсем никак не пах. А было то правдой или ложью, кто уже теперь разберет. Кровь уже не просто сочилась, а капала из моих ран, всклокоченная и грязная шерсть летела клочьями в стороны. Я спрыгнула с навала и безумным взглядом обвела всех присутствующих.
- Ну что же вы сидите, глупцы! Он ведь уже здесь! За вами пришел! Его изловить надо, а то бед наворотит, жутких! Он же убийца!- вновь прокричала я и замерла. Из детской послышался тихий писк. Какой-то котенок, разбуженный моей пламенной речью хныкал и терся о мамкин живот, ища защиты и успокоения. Маленьким было страшно, а вот подросшим любопытно. Они высовывались из дупла и смотрели на грязную, мокрую, ободранную кошку с горящими глазами, что с пеной у рта просила прислушаться к ней.
Но меня, как на зло, никто не слушал. Все отворачивались, беспокойно шептались, но никто не спешил мне на помощь. Я зарычала, выпуская когти и махая хвостом.
- Как же вы не понимаете! Он убил Камнесказа!- выплюнула с горечью я и замолчала, тяжело дыша. На поляне все затихло, изумленные пары глаз обратились ко мне. Я больше не могла говорить, не могла кричать. Лапы перестали меня слушаться и я села. Понуро опустила голову и уставилась немигающим взором в землю. Заплакала, громко и в голос. Рыдания сотрясали мои плечи, обида сжимала сердце, как я сжимала когтями землю под лапами.
- Он погиб. Не понятно почему, не понятно зачем. Я не желала ему смерти. Нет,- а дальше пошла полная белиберда и не связные слова. Я уж и сама не помню, что говорила тогда. что кричала и причитала. Я просто помню ту обиду от непонимания моих соплеменников. Помню ту боль и слезы, что пролила тогда. Они застилали мои глаза, я не видела никого и ничего. В голове вновь начал слышаться противный, скребущий голос и смех. Я сжала лапы и когтями полоснула себя по груди, оставляя заметный след и сыпля свою шерсть на поляну.
- Это не я! Это правда была не я!- вскричала я, вновь вскидывая голову, смотря в чистое небо, пытаясь нащупать взглядом солнцем. А как только яркие лучи ослепили меня, я закричала и рухнула на землю, ослабнув совсем. Больше нельзя терпеть. Я больше не могла выдержать этого.
Рыдания мои вскоре утихли, а бьющееся в судорогах тело замерло. Я не умерла, нет, нет, что вы. Я не настолько слаба, чтобы от потери разума умирать. Ах да, теперь я была официально сумасшедшей. Конечно, признать это мне было довольно сложно. Ведь никто из них не видел, не знал всего того, что знала я. Но они все равно не понимали меня, а я не понимала их. Я окрестила их глупцами, а они меня безумной. Вот и вся разница, вот и вся история. Что и говорить о том, что, когда я отрубилась, все начали громко обсуждать и высказывать свое недовольство и звать Метель. А мне уже было все равно. Я не спала, но находилась в забытье. Глубоком и таком неприятном. Сильно болели и кровоточили лапы, ломило кости и тянуло усталые мышцы. Сегодняшняя ночь стала тяжелым испытанием для меня, повторить которое я бы отнюдь не пожелала даже Древесному коту. Вы не подумайте, Древесные мне не враги, но неприязнь моя с тех самых пор плена никуда не делась. Я все еще недолюбливаю этих сухопарых, высоких и надменных воителей. Хотя, наверное, и они не очень любят нас. Низких, коренастых, вечно пахнущих рыбой, илом и еще не пойми чем.
Вот так я и отдала свое сознание не понятно кому и не понятно зачем. А ведь если бы кто-то рванул по горячим следам в Темнолесье, но уж наверняка не нашел бы обезглавленного тела. Призрак прибрал его к лапам. А вот отсеченную голову, закатившуюся под куст отыскать можно было. Отыскать и увидеть в стеклянных глазах застывший ужас от увиденного.

- А я и не заставляю тебя за мной бегать. Я просто наконец-то дождался своего наставника, - буркнул себе под нос кот и поплёлся следом. Не сказать, что Огнелап ненавидел Бушующего, нет. Просто накипело. Он слишком долго ждал наставника, волновался за него, а тут бац и он пришёл. Да ещё и этот сон, который тоже здорово распалил котика. Ему ведь стоило лишь дать повод, как он будет ругаться и кричать. Слишком вспыльчивый, но и отходчивый, если дело касается пустяков. Правда, котик хотел высказать ещё пару слов, но в силу того, что Бушующий был далеко и не слушал его, то решил воздержаться.
Огнелап никогда не был обижен жизнь. Ему же, напротив, жилось всегда очень хорошо. Да, были маленькие нюансы и ссоры, но с кем не бывает? С матерью всегда отношения были лучше некуда, с отцом, в принципе, тоже. Впрочем, они и сейчас живы, вот только сам Огнелап не знает, где они могут быть и что с ними произошло и это не радует.
Интересно, почему он сразу так взъелся? - этот вопрос заинтересовал оруженосца ещё сразу после слов Бушующего о семье, но времени задать его даже самому себе не было. Этот кот видел многое, судя по шрамам, - наконец оруженосец заметил боевые отметины Бушующего. Интересно, откуда они у него? - история наставника начинала интересовать всё больше и больше. Эта натура была очень загадочной. Хотелось неизвестно чего, и, пожалуй, в первую очередь, чтобы этот великан рассказал о себе хоть что-нибудь. Да, Огнелап значительно изменился с ним в характере, но это не мешало ему быть хорошим оруженосцем. Пусть котик и в состоянии нагрубить, но слушаться воителя кое-как будет.
- Уж поверь, охота мне по зубам, без тебя практиковал и всё отлично получалось, - ещё раз шикнул кот. Правда, его опять же не услышали. Все слова Огнелапа наставник пропустил мимо ушей и просто с гордым видом шёл дальше. Это немного раздражало. Хвост кота по прежнему дёргался из стороны в сторону, не желая остановиться. Он будет великим воителем, ведь Огнелап давно ставит для себя эту цель, оступаться от которой он не намерен, и никакие отношения с наставником ему не помешают. Он сделает всё, чтобы достичь своего, даже если для этого придётся избрать не самые подходящий и правильный путь. Ну, а пока рыжий просто шагает вперёд, лицезря хвост наставника и всё прилагающее к этому. Патруль ждёт эту парочку.

-------->Ельник

Царившая на поляне тишина была нарушена. И причем это не был чей-то дружелюбный гул или ярый спор. Это и не пищание в яслях, нет. Хотя лучше бы уж было так. Это куда приятнее, чем наблюдать за тем, что сейчас творилось на поляне. Данное привело Белоликого в состояние удивление, переходящее медленно и верно в некий панический холод, что всегда выходил на ружу, когда тот нервничал. Все происходящее походила на сон, даже на сон сошедшего с ума кота, так как это и вообразить сложно. Что же произошло? Тут все не так просто, да и если бы Белоликий хотел в крации рассказать все, все равно рассказ получился очень и очень странный. Да к тому же и длинный. И от этого было не по себе.
Ворвавшаяся с диким визгом в лагерь Камыш не сеяла приятных мыслей. Она выглядела... Сумашедшей? Да, именно это пришло в голову бело-рыжему, глядя как ее глаза бешенно вращаются, пробегаясь по каждому из племени. А потом она еще и запрыгнула на место предводителя, чем повергла старшего в шок, заставив даже вскочить на массивные лапы и едва видно сощурить синие глаза. Он не понимал. Не понимал совсем, не происходящего, ни чувств кошки. Да и вообще больше половины того, что несла Камыш. Да, это была именно Камыш, дочка Крик Журавля. Сейчас, именно сейчас, эта красавица не походила сама на себя. Она... Она была то ли в бешенстве, то ли в испуге, а может даже ужасе. Паника, да, именно панику кот уловил в ее взгляде. Паника, что контролировала тело кошки. Ей было страшно. За себя ли? За соплеменников? Но... О ком она говорит? Кто он? Почему убили Камнесказа и били ли? Почему все просто стоят и смотрят на происходящее? Так нельзя. Нет, совсем нельзя. Ей нужна помощь. Она не в своем уме и это видно. Эта... Эта пена у рта, этот бешенный взгляд. А ее движения, стоящая шерсть дыбом и ее голос. Ее речь, вся она сама. Она не в своем уме. Нужно с этим что-то делать. Она пугает котят и воителей. Да, что там воителей - она пугает и Белоликого, что медленно пробирается сквозь толпу котов ближе к Камыш, все еще что-то говорящей и стоящей там, где обычно стоит Львинозвёзд. Это пугает. Нарушение традиций и обычного течения жизни. Она там не должна быть. Она вообще не должна такой быть.
" Что же происходит? Почему она себя так ведет? Нет, этого не должно быть. Где Метель? Или Крик Журавля? Почему они все смотрят на нее? Её нужно стащить оттуда и отправить к Метель! Не понимаю, они слепцы или глупцы? Они немы или глухи? Почему ее никто не снимает от туда? Надо с этим что-то делать, пока на нее кто-нибудь не кинулся или она сама ни кому не навредила. - кот глубоко вздохнул, собираясь уже открыть рот, но нос ему прорезал запах крови... От чего тот тут же нахмурился и все же вышел в первые ряды, поднимая голову на говорящую.-Ей срочно надо к целительнице. Она не в порядке и морально и физически. О, лисье дерьмо! Не хватало еще ей и сознания лишиться!" - подумал великан, когда тело воительницы обмякло и растянулось на месте, где она только что стояла.
Ждать было уже поздно. Нужно принимать решение и на его обдумывание времени было дано мало. Белоликий уже решил, что вопреки приказам и чьим-то суждением, сам доставит кошку к Метели. Его тело совершило прыжок, оказавшись тут же рядом с телом воительницы. Укоризненно покачав головой и кинув печальный взгляд на соплеменников. что все еще в шоке и непонимании смотрели за происходящим, просто вздохнул поднимая Камыш за шкирку и, вытянув немного шею, резко подкинул ее тело вверх, заставляя то подлететь в воздух. А затем просто подскользнул под него, закинув кошку себе на спину. Подправив ее, так чтоб не слетала, он осторожно спустился вниз, не смотря на тех, кто смотрит на него или лезет со своими вопросами или неодобрительными взглядами. Её нужно убрать с поляны, чтоб не нарушать покой, что царил именно здесь до ее прибытия. Не из жалости или беспокойствия, а именно из-за того, что сейчас это было самое верное решение. Пока только там можно более менее унять хаус. А заодно и ее успокоиться может удастся. Е не помешает продезинфицировать раны, ведь уже весь воздух пропитался ее кровью, текшей с лап. Да и белая шерсть перепачкалась пятнами. Не хорошо это, нужно всегда выглядеть аккуратно и чисто, чтоб не думали, что ты неумеха некультурный. Белоликий снова покачал головой, чуть покосившись себе на спину и произнеся:
-И что же тебе привиделось, крошка? Ты нарушила покой и идиллию в племени. Надеюсь, у тебя есть веская на то причина. Инача, я снова чувствую себя лишним, среди мира котов. Ибо не смогу здраво объяснить происходящее, просто не пойму твоих чувств... - тихо прошептал себе под нос старший чуть оглянувшись на морду кошки, что свисала с правого края его шеи.
"Это очень странно..." - только и подумал кот, замерев перед входом в палатку целителя.
-Камыш? Ты меня слышишь? - решил проверить реакцию соплеменницы речной, заговорив с ней.

Малышка вылетела из дупла ивы, в котором находились ясли, со всего размаха и неуклюже упала на твердую почву. Она впервые вышла наружу и впервые видит все это своими глазами. Здесь все такое удивительное и не обычное. Земля под крошечными лапками качалась очень влажной и слегка холодила нежные подушечки лап беззащитного котенка. Столь широкий спектр запахов и ароматов наполняющих это место создавал легкий эффект головокружения, что тоже было совершенно новым для кошечки. Она смотрела на этот новый мир огромными, округлившимися от счастья и удивления глазами. В них сиял восторг и азарт, радость и ошеломление и все это смешивалось в одну общую безграничную эйфорию. Очень много котов окружало котенка и никто не обращал на нее внимания, все взгляды были устремлены куда-то вдаль. Туда, откуда раздавался какой-то очень знакомый и родной, но в тоже время суровый и тяжелый голос. Малышке не удавалось увидеть оратора полностью, лишь мелкие обрывки в виде золотого кончика хвоста или маленькую часть лап. Ей хотелось подбежать к тому, кого все так внимательно слушали и узнать у него все. Что происходит на этой поляне и почему все так внимательно его слушают. Медок уже собралась в путь, как вдруг на ее хвост обрушилось что-то очень тяжелое. Разумеется, заботливая Ручей не могла оставить дочь без присмотра в таком опасном для котенка, чей возраст не перевалил и за две луны, месте, как главная поляна. - Маам, ну отпусти, я должна все узнать! Медок повалилась на спину и начала всеми силами стаскивать тяжелую материнскую лапу со своего кремового хвостика. Это занятие перешло в небольшую игру: Медок боролась с врагом в виде материнской лапы и постепенно из ее головы стал выветриваться план о изучении всего и вся. Ручей удобно расположилась под широкой кроной огромного дерева и наслаждалась видом своих малышей, впервые выбравшихся на волю.
Тем временем коты все не расходились и вот тот самый кот, чье лапы и хвост видела Медок громко выкрикнул чьи-то имена. Да он же посвятил их в ученики! Кошечка сразу же вскочила на лапки и вновь принялась смотреть вдаль. - Я тоже хочу с ними! А меня могут посвятить прямо сейчас? Я буду лучшей охотницей и выловлю всю рыбу из реки! Она яростно зашипела и набросилась на маленький камешек, валявшийся рядом. Кошечка извивалась и брыкалась, собирая вокруг себя большое скопление пыли. Вдруг она заметила, что все присутствующие начали расходиться. Она снова вскочила на лапки и устремила взгляд вдаль. И прямо ей навстречу шли те самые золотые лапы и хвост. Медок прижала уши к затылку и застыла. Он был такой огромный, что приблизившись вплотную полностью перекрыл малышку своей тенью. Немного замешкавшись, кошечка успокоилась и внимательно осмотрев новоприбывшего задала вопрос, который интересовал ее больше всего. - Вы пришли чтобы посвятить меня в ученики? С серьезным тоном и с легким прищуром обратилась малышка к своему отцу и по совместительству предводителю Речного племени.

Идеальный мир... Сказка. Там, где можно спать днями напролет. Там, где границы охраняют и обновляют себя сами. Там, где рыба сама выбрасывается на берег, прямо тебе на обед. Там, где не нужно проливать кровь и драться со страшными зверями и соседями. Там, где твоя подстилка размером со всю воинскую палатку. Там, где самые послушные и тихие оруженосцы. Там, где старейшины не ворчат и не донимают всех подряд... Ах, как ты прекрасен, мир сна! Как жаль, что в этом мире мы только гости...
Вот и сейчас, Светлый с сожалением думал об этом, грустно распластавшись на любимой подстилке. Гул и шум снаружи не дали воителю досмотреть неплохой сон, в котором он поймал такую здоровую рыбину, что племя не смогло съесть её за целую луну! "Ну что же ты будешь делать? Всегда так! Когда Светлый отдыхает после вечернего патруля, его обязательно надо растолкать! Да еще и так нагло! Не дело это, дорогие мои соплеменники, не дело! Ну сейчас я вам задам! Сейчас... Только встану." - лениво пошевелив лапами, Светлый приподнял голову, пытаясь мысленно отпустить возникший грех своему племени. "Ну ладно, в этот раз вам всем повезло!" Слегка усмехнувшись, воитель все же поднял свою тушку и решил лично проверить, что же творится на поляне.
Ох, а там сейчас столько котов... "И это всё - наше племя? Ничего себе! А по какому поводу собрание?" - соня повертел головой, пытаясь найти ответ. "Так, ладно. Подумаем логически. Львинозвезд. Котята. Хмм... Точно! Сегодня же день посвящения. Прекрасно, наконец у нас новые оруженосцы." Особо не думая о том, что Светлому вообще хоть кто-то достанется, тот стал приводить себя в порядок после славного свидания с подстилкой.
И каково же было удивление воителя, когда среди имен наставников он услышал свое. "Честно? Я теперь наставник?" - округлил глаза кот, так и застыв с приподнятой лапой и высунутым языком. Не успев толком пригладить шерсть, новоиспеченный наставничек стал пробираться к своей ученице. "Ну вот, теперь у нее останется первое впечатление обо мне, как о раздолбае... Ну а что? Так, в принципе, и есть."
Масленица. Вот она, маленькая воительница. Как бы она не старалась выглядеть уверенно и спокойно, Светлый знал, что в её душе сейчас ураган, да и лапы немного ватные от волнения. "Все мы проходили через это." Воитель нагнулся к кошечке и потерся своим носом о её маленький носик. И в этот же момент Светлого захлестнули несвойственные ему чувства. Нежность, умиление, а главное - ответственность.
- Мы справимся, верно? - подмигнул Светлый, отстранившись от ученицы. - Я требовательный, но не злой.