Она сидела, и ивовые ветви, словно нити позелелённых слёз, слабо качаясь на лёгком ветру, обвивали её плечи, лаская и оказывая молчаливую поддержку, по крайней мере, так ощущалось. Листья были холодными на ощуп, путаясь в шерсти, они прикосновениями к коже вызывали ряд мурашек. Хотя, кто знает, может быть, вовсе это не они, а эмоции, от которых сжималось всё внутри, словно невидимое создание бродило по организму, привязывало тонкие верёвки где вздумается, выходило на центр и тянуло на себя, едва ли не выворачивая на изнанку, вызывая мучительные судороги, заставляя тело ныть, вызывая жжение. В душе суматоха, и трудно выразить словами, почему не радуется сердце, каково это, понимать, что часть тебя, ранее просто отдалившаяся, вытянувшаяся, но ещё видимая, становится всё прозрачнее, покуда окончательно не отламывается, уплывая с линии горизонта. Каково это, переживать матери отречение своего дитя, пусть не родного по крови, но ведь не этим отмеряются привязанность и любовь, не от этого зависит количество пролитых слёз, улетевших тревог, совместно проведённых минут и слов, что шептали на ухо сказки о будущем. С одной стороны - счастливом, но между строк скользило предостережение, жаль, не всегда оно познавалось вовремя. Когда чужой называет та, что раньше бежала на встречу, обращаясь как к матери, когда она настолько близко, что можно зарыться в шерсть носом, физически, но душевно дальше, чем недосягаемая линия горизонта, забываешь себя, путаясь в противоречиях, и гаснет одна из счастливых звёзд, которых и так мало, превращая существование в нечто ещё более болезненное и безнадёжное. Глаза, залитые слезами, тоже сверкают, но не так, и дышится не так, когда в горло врезается ком. Кошка подставила морду ветру, зажмурилась, пытаясь прислушаться к себе. Что она хотела, что чувствовала? Подойти, поздравить, но не могла. Догадывалась, каким шоком была для пятилунной девчушки эта новость, но... Но она мерила всё по себе. Она сумела простить мать, что бросила её, и не могла поверить, что Крылолапка отвернётся насовсем, что не простит, не свыкнется. Да, время было нужно, как иначе принять такое? Но... Для полосатой отношения были слишком крепки, чтобы можно было разрушить их. Она повторялась, повторялась в мыслях и чувствах раз от раза, когда осмысляла эту тему, но как иначе? Дочь - сердце, её сердце, а оно всегда поёт одинаково. Но теперь Темнокрылая, слишком взрослая, а ничего не изменилось, и хочется сделать первый шаг самой, только не знаешь, как. Хоть кричи от отчаяния, она не чужая, она твоя... Почему же так далеко? Голова кружится, во рту ощущается привкус крови - наверное, прикусила язык или щёку, стискивая челюсти. Не имеет права на слабость, только неоткуда черпать силы. Вокруг - волны, всё плывёт, темно. И лишь одна точка, чёрная, но, кажется, сияющая, выделяется на этом сером фоне, она всё ближе и ближе, а родной запах бьёт в нос, выжимая крохи слёз. Она здесь, она рядом, её родная. Близко. В ушах гул, прислушивается, а от волнения трясутся лапы, которыми обхватывает и стискивает, прижимая к себе, скорее даже вжимая, боясь потерять, боясь, что это - сон. Не отпустит, больше никуда не отпустит, только не новая потеря. Шерсть к шерсти, даже дыхание срывается в унисон. - Никогда, никогда не отвернусь от тебя, не оставлю. Ты всё равно моя, понимаешь? Ты - моя, мой рассвет. Я не могла рассказать тебе раньше, даже шесть лун - мало. Я виновата перед тобой, но очень рада, что ты смогла принять всё. Моя пушистая жизнь... Шептала что-то ещё, тихо и ласково, в самое ухо, обдавая жаром, и вылизывала лоб от самого носа до макушки, как ласкала в детстве. Уже не маленькая, но минус шесть лун общения, как иначе? Всё равно её кроха. - С посвящением. Я горжусь тобой. Шерсть к шерсти, покуда вы выровняли вальс сердца, слово за слово, долго и мягко, покуда не было спето литым мурчанием всё, что копилось долгие шесть лун. Целая вечность, вечность нежности и радости, лёгкости. Снова вместе, разве нужно что-то ещё? А потом разошлись, испытывая неподдельную радость. Темнокрылая - на бдение, как и гласит традиция; Крик Журавля - на охоту, на прогулку. Нужно было привести в порядок мысли.
0
995
