Третья луна осени была холоднее двух предыдущих, намекая лесным жителям на то, что нужно запасаться едой перед тем, как придет зима и покроет снегом весь лес своим ледяным дыханием, что пробирает до костей. У Речных короткая шерсть и зимой это играет плохую роль, но они привыкли к морозам, по-крайней мере некоторые. На поляне как всегда ходило много котов и кошек, у всех были дела и лишь трехцветный воитель спокойно сидел на валуне, обвив пушистым хвостом лапы. Светло-зеленые глаза спокойно наблюдали за соплеменниками своего хозяина, за тем, как они снуют туда-сюда по поляне. А все просто потому, что Цапельнику сегодня не надо было в патруль и потому он спокойно сидел на валуне. Нет, он несомненно пойдет сегодня на охоту, но чуть позже, а пока что хотелось бы насладиться минутками отдыха и покоя. Поведя ухом, сын глашатаи Речного племени услышал голос своей возлюбленной, которая как раз окликнула его, мол, поговорить надо. Заинтересованно взглянув на песчаную красавицу, пятнистый исполин спрыгнул с насиженного местечка и подошел к Дюне, ласково лизнув ее в щеку.
- О чем ты хотела со мной поговорить? - взглянув в карамельные глаза воительницы, промолвил Цапельник.
Коту не терпелось узнать о чем же таком с ним хочет поговорить Песчаная Дюна, потому он с нетерпением ждал, что же она ему скажет. Светло-зеленые глаза быстро пробежали по голубому небу, где спокойно плыли белые облака, но вот солнца не было, ибо оно скрылось за одним из этих самых облаков, что подгонял холодный осенний ветер, заставляя некоторых Речных поежиться от холода.

Вышагивая из палатки целителя всего на две лапы впереди их незваного гостя, молодая воительница чуть припушила шерстку, ощущая порыв прохладного ветерка. Оглянувшись на серо-белого одиночку с некоторым беспокойством - кот был заметно слаб после своего едва ли не заточения в палатке целителя - Ручей, с одобрением глядя на ровную походку и спокойный взгляд Вингъяра, с успокоением выдохнула, продолжая свой путь к Каменному навалу.
Главная поляна лагеря кипела жизнью: все готовились к наступающему сезону Замерзшего камыша, укрепляли палатки, дупло детской - в первую очередь. Серенькая невольно поежилась, вспоминая собственное детство, которое началось в сезон лютых холодов, и она не без боли вспоминала, какой дикий холод иногда стоял в палатке, где матери вскрамливают будущее Речных воителей. Невольно помотав головой в неодобрительной манере - будь воля Ручей, она бы давно изменила местоположение не только детской, но и остальных палаток - иссиня-серая красавица снова оглянулась на Вингъяра, а затем заметила проблеск золотистого сияния.
Львинозвезд был суров. Конечно, его подруга могла понять настроение своего возлюбленного: он был насторожен, не выказывал особого расположения, и как предводителя Ручей конечно же его понимала...
... Но все же невольно чуть округлила глаза, встретив на себе теплый янтарный взгляд, и глаза её говорили: будь участливее, будь поспокойней. Ведь что мог сделать один одиночка? Их тут - целое племя.
Да и Ручей, признаться, не ожидала, что мейн-кун сможет что-нибудь вытворить. Нет, ну честное слово, он выглядит вполне себе разумным.
Оклик предводителя был сух и строг; Ручей едва не поморщилась от непривычного льда в голосе речного воителя. Или, может, только она не слышала от него такого холода? Кто знает...
Присев неподалеку и ободряюще улыбнувшись серо-белому коту, синеглазка обвила хвостом лапы, в молчаливом уважении наблюдая за предстоящей сценой разговора.

Мельком трехцветный воитель заметил, что возле каменного навала собрались их соплеменники, но скорее всего никто из них не заметил бы отсутствия двух воителей, что на данный момент были на краю лагеря. Собственно, воителя не особо интересовало то, что сейчас происходит у каменного навала, ибо он заметил то, что его любимая явно волнуется, а значит что-то действительно важное. Следующая ее фраза лишь подтвердила догадки сына глашатаи Речного племени, так что ему ничего не оставалось, как ждать, ибо давить на Песчаную Дюну не особо хотелось. Краем уха серо-белый с рыжим исполин слушал то, что происходит в толпе соплеменников, но ничего толком разобрать не мог.
- Котята. - одно слово, а столько смысла в нем. В голове вертелось куча мыслей о том, что он будет отцом, у него будут дети и это несколько шокировало его, так что он не сразу отреагировал на движение со стороны любимой.
- Спасибо тебе, ты сделала меня самым счастливым на свете. Я люблю тебя, сильно, - горячо зашептал в ответ на ухо Дюне Цапельник, прижавшись к палевой воительнице.
На морде его сияла улыбка, искренняя и, наверное, самая счастливая за всю его жизнь. Он будет отцом, у него наконец-то будут дети, причем от его любимой, не это-ли настоящее счастье? Светло-зеленые глаза старшего воителя так и сияли, хотелось наконец-то обрадовать свою мать хорошей новостью, ибо она уже много лун говорила ему о том, что хочет внуков.

Чёрные облака на фоне насыщенно-оранжевого неба, с каждой минутой картина заката всё больше и больше напоминала пожар. Солнце, не желая оставлять после себя абсолютно ничего, расплавляло творение собственного дня, безжалостными искрами на концах лучей опаляя трепетно-сладкие, некогда белоснежные массы. Это могло вызвать жалось, умиление или восхищение, но у крапчатой зрительницы не задело ни одной струны души. Она была также холодна и отстранена, как обычно, в спокойном умиротворении, кажется, даже не замечая, куда приткнулся родственный по оттенку взор. Впервые за долгое время в голове не было ни единой мысли. Безумное жужжание, что окружало больше полутора лун после предательства Щуки, постепенно отступало, вытесненное радостью от рождения внуков. Пожалуй, в большей степени именно этот факт в купе с поддержкой немногих близких помог пережить бурный нервный срыв, со временем грозящий перетечь в серьёзные проблемы с дыханием и хронической мигренью - не говоря уже о душевной стороне медали - и смириться с рядом и без того всем известных, но тяжёлых для переваривания факторов. Смерть сына, вызванная его предательством, роль Львинозвзда и её собственная... Она никогда не простит себе того, что не разглядела перемены раньше, до роковой минуты, что не пресекла их. Пожалуй, не простит в большей степени, чем двухцветного. А златогривый... Его она простила. Да, по-сути, у него и не было других вариантов, но последствие непоправимо, а он - её кровь. Охровоглазая никогда не отпустит и не забудет эту историю, как и множество других, но самый тяжёлый этап был пройден, и дышать стало легче во всех смыслах. Кажется, полосатая даже начала улыбаться, хотя трудно ещё отличить типичную для неё, непринуждённую полуулыбку со странным, широким недооскалом. А ещё, помог долг: именно необходимость поддерживать племя, ответственность за него и перед ним, погружённость в дела не дали сойти с ума ещё в первую неделю. И, лёжа в зарослях камыша, ограждающих её от шума общей поляны, кошка окончательно прощалась со всем пережитым за последние луны. Давно пора.
Из состояния полудрёмы Крик Журавля вывел небольшой шум у куста боярышника, скорее по привычке вынырнув из своего "укрытия", полосатая окинула делающего первые, неуверенные шаги одиночку тяжёлым, пристальным взглядом, отследив после цель его перемещения. Спускающийся с возвышения Львинозвёзд явно попросил Ручей привести их безымянного гостя, что уже с луну пролёживает шерсть на их подстилке и явно может вернуться к жизни за метками рыболовов, ибо достаточно окреп. Одиночка не доставил сверх хлопот, но это вовсе не было поводом,позволяющим окончательно расположить к себе. Просто глупо выступать против целого племени, а так... Кто его знает? Крапчатую до сих пор терзала мысль касательно той собаки, хотя давно стало ясно: она не вернётся, как хвостатая изначально и предполагала. Усевшись рядом с предводителем, охровоглазая безэмоционально выслушала ответы на первые вопросы, прежде чем осведомиться самой.
- Что заставило пса преследовать тебя? И почему ты последовал именно сюда? Знал о племенах?
Наконец огласилась строго ровным голосом гигантша. Её давно начала кусать одна неприятная мысль... Что, если одиночка желал отбиться от пса за их счёт или, чего доброго, специально пытался натравить пса на племя, но не дотянул? Сам факт появления собаки в этих краях заметно настораживал. Почему нельзя просто поверить в случайность? Потому что Крик Журавля не верит в их существование.

Туманно-нудная дымка заката оранжевыми переливами коптила небо, медленно преобразующиеся из сапфира в чистый янтарь. Интересно, имеют ли облака чувства, испытывают ли боль? Знает ли солнце, что означают его восходы и заходы, как отражаются они на жизни, что растекается на земле, коей едва касаются лучи-посланцы? Её всегда тянуло к небу, с раннего детства, с первого взгляда, когда, к сожалению, пришлось в ночь прощания среди тысяч звёзд искать ту, что когда-то был матерью, живой и ласковой, ту, что пела песни и которой в последние часы слияния шерсти сама напевала знакомую с первых минут колыбельную. Она просто полюбила горизонт со всей его переменчивостью, грубой нестабильностью и улыбчивым, светлым охватом. Лёгкая улыбка коснулась выжженой насыщенной рыжиной мордочки, когда внимание переключилось с вечереющего костра на лежащую у лап полёвку. Её любимой добычей являлся лосось, рыба, которую впервые поймал для неё супруг, но и есть её вкусно было именно с ним, а пока будет достаточно обычного грызуна в потрёпанной, серой шубке. Голод не особо терзал организм, но мозг настойчиво требовал заполнить чем-то освободившееся пространство в желудке, а если учитывать, что половина котят уже разбежалась по поляне в поисках приключений на наивно-пушистые копчики, сидеть в полутёмном дупле и ждать чего-то смысла не было, куда приятнее провести несколько часов на свежем воздухе, пропитанном лёгким холодком. Хотя, от продолжения Цветущего Камыша самка явно не отказалась бы.
Полёвка была проглочена в два жадных укуса, а кошка, чью белоснежную шерсть бережно расписали три оттенка рыжего, начала было умываться, когда один из шести представителей семейства дал о себе знать. Причём явно не там, где стоило бы и вовсе не с теми вопросами, которые следовало бы задавать. Обеспокоенно поведя усами, Зимняя Вишня поднялась на лапы, что ещё очевиднее обозначило её округляющиеся бока. Кажется, совсем молодая кошка, ещё не успев покинуть старую иву, вновь пропишется там меньше чем через луну. Да, похоже, кто-то решительно озаботился демографической ситуацией в Речном племени, интересно только, где бродит второй виновник сего торжества, пока его отяжелённая положением супруга надеется на лёгкие роды без последствий в виде комы, облезая от беспокойства за шестерых котят.
Приблизившись к процессии и опустив веерообраный хвост на плечи чёрного сынишки, королева отозвалась, пожалуй, гораздо мягче, чем следовало бы, поочерёдно кивая предводителю и глашатае.
- Ежонок, не стоит мешать. Тем более, ты должен приглядывать за сёстрами. Прости, Львинозвёзд, я не успела доесть, как они вновь разбежались.

Ах, этот подрастающий мальчишеский организм, полный энергии и неукротимого желания везде быть главным, первым, действующим. Как вообще с ним можно справиться? Разумеется, лёгкого прикосновения хвоста оказалось недостаточно, и котик, по которому вот-вот начнёт рыдать огромными слезами палатка оруженосцев, легко вывернулся, догадавшись усесться близ глашатаи, благо и эту проделку старшие стерпели с умилёнными улыбками, кои юнец, наверное, воспримет как одобрение, покуда его мать обречённо вздыхает, сверкая укоризненным папоротником в сторону промытого янтаря на чёрной шерсти. Но не за шкирку же его тащить, право слово! Пожалуй, вес этой тушки будет чрезмерным для "крайне беременной" юной особы, для которой, кстати говоря, некоторым удивлением стал ответ одиночки в сторону Ежонка, она не думала, что озабоченный более серьёзными бедами кот уделит внимание рядовому хулигану, коего, безусловно, не смотря на все проделки так любила мать. Ох, как хотелось сказать Львинозвёзду, что она скорее облысеет, чем разрешит темношёрстному лишний раз относить куда-то свой нос, но разочаровывать мальца не хотелось, тем более, обещание может стать козырем в дальнейшем "воспитании". Решив не слишком разыгрываться на терпении собравшегося совета, бело-рыжая настойчивым толчком носа по затылку подогнала котёнка, отозвавшись мягким, типично для неё растянутым шелестом.
- Поблагодари нашего гостя за ответы на твои вопросы, прощайся и пойдём. Солнышко наверняка заждалась тебя с какой-нибудь уклейкой.
Зимняя Вишня и сама на несколько шагов отошла от процессии, когда столкнулась с лёгким на помине супругом, который в очередной раз заставил её усы поникнуть одним лишь едким взглядом в сторону приёмыша. Он и родных не очень воспитывал, а двух "приблудок" и вовсе не воспринимал. А она... Она любила всех одинаково чисто и искренне. Сыч прижался крепким боком к её, округлившемуся, на мгновение позволив окунуться в смолу, воду и череду, но вскоре отстранился, будто бы ужаленный. И молодая королева сникла окончательно. Он отдалялся от неё, от детей, тот, в ком так отчаянно нуждалась, заставлял каждый вечер всхлипывать от обиды. А ведь когда-то они не могли расплести хвосты, что же случилось? Она спрашивала, но не получала ответов. Кошка, отдавшая супругу всё: сердце и душу, карьеру воительницы, едва не отдавшая жизнь в первых родах в какие-то тринадцать лун и подступающая ко вторым, вынашивающая его котят, на коих вислоухий едва смотрел. Любила, не представляя жизни без своего Мира, а ему, этой гордой птице, вновь требовалась воля. Неужели готов променять теперь, после всего? Папоротниковоглазой было тоскливо и обидно, она устала, ей не хватало тепла, которое способен был дарить только один листопад - её спутник.
- Я люблю тебя...
Она не сможет отказаться от него, не сможет вне зависимости от того, сколько боли он ещё причинит ей. Без сияния изумрудов, хотя бы случайно задевающих шерсть, мир становится блёклым. А Зимняя Вишня, понуро качая головой, отходит на край поляны, более не теша себя надеждами, что подойдёт, развеет тьму. Это когда-то он растворял все её ночные кошмары, а теперь... Просто изменился.

Ручей в немом восхищении наблюдала сцену эдакого допроса. По одну сторону был Львинозвезд - статный, мощный, великий воин и предводитель, от которого волнами исходили сила и величественность. По другую сторону - Вингъяр Снежный, таинственный и благородный одиночка, по-своему мудрый и вызывающий любопытство. Серой нравилось наблюдать их диалог: как одиночка проникается благоговейным уважением к лидеру Речных котов, и как златогривый воитель невольно смиряет свою свирепость по отношению к бродягам, оценив серо-белого великана по достоинству.
Иссиня-серая красавица сидела чуть впереди остальных соплеменников, выдавая свою причастность к происходящему на поляне. Ведь кто как не она спас заносчивого бойца, дотащив эту грузную тушу аж от самого Дома Двуногих.
Серой было довольно любопытно слушать историю жизни Вингъяра Снежного. Он знал и о племенах, а также родился домашней киской, а еще - Великое Звездное племя! - он знал и о других племенах, что живут где-то далеко-далеко. Быть может, прямо за этими горами?..
Взгляд Ручей скользнул на призрачные вершины далеких гор, где когда-то зародились и жили её далекие предки. Взгляд серенькой принял улыбчивое выражение, и она стрельнула глазками на Львинозвезда: речной властитель до сих пор не знает о том, что его подруга также может похвастать чистейшей родословной, ведущей свои истоки от самых основателей далеких племен...
Что за?..
Темный комок шерсти, которого было будто бы не заметно за огромными янтарными глазюками, выкатился на поляну, прямо под лапы раненого мейн-куна. Ручей, даже не ощутив напряжения от того, что их речной котенок может быть в опасности перед взором Вингъяра, лишь довольно заурчала, проникаясь уважением к одиночке: тот не только не отстранил котенка, но еще и ответил на все вопросы маленького приемыша Зимней Вишни и Сыча, которые, к слову, судя по всему снова ожидали пополнения...
Ну не мог же он так её раскормить!
Признаться, Ручей испытывала двоякие чувства. Конечно, она была рада за молодую пару, которая даст Речному племени очередное поколение будущих воителей, но... Она так молода! И едва не погибла, давая жизнь первому помету. И вот сейчас, едва поставив на лапки своих малышей, из которых еще и приемыши есть, рыже-белая королева снова ожидает потомство, ласкаясь к Сычу. Взгляд молодой воительницы чуть нахмурился: её бурый ученик, похоже, не разделял торжества своей возлюбленной, да и до самоотверженности Шиповника, который не оставляет своих новорожденных и их мать ни на час, гордой птице ох как далеко. И эти злые глаза, направленные на ничего не заслуживающего Ежонка...
Ручей нахмурилась чуть сильнее, давая себе обещание поговорить с вислоухим воителем. Негоже так... Котят-то любой кот мастак сделать. А быть им отцом?..
Взгляд серой воительницы на мгновение скользнул по золотистой фигуре. Да, он был замечательным отцом их первым малышам, это она, плохая мать, не сберегла дочерей...
Погодите-ка... первым?
Серенькая вспыхнула, приосанившись. Взгляд теплых синих глаз скользнул по "величественной" фигуре Ежонка, который, выпрямив спинку, сидел рядом с предводителем. И Ручей улыбалась, вдруг подумав, как бы здорово было вновь подарить предводителю котят...
Взгляд сапфировых глаз внезапно встретил янтарь, и серая снова вспыхнула, зардевшись: неужели Львинозвезд думает о том же?
Не сейчас. Не время. В первую очередь - Вингъяр.
Но Ручей прятала счастливую улыбку и приглушала мурлыканье, слушая снежного кота с повышенным вниманием.
Однако же, все прошло гладко, и настало время ему покидать лагерь. Признаться, серенькая даже несколько огорчилась этому, но... У него своя жизнь. Вольная.
- Береги себя. Вдруг в следующей драке я не смогу тебя найти? - шутливо обратившись к Вингъяру, тепло улыбнулась серенькая красавица, по-дружески боднув серо-белого великана в плечо.
- Может, еще и свидимся, - провожая взглядом здоровяка, дружелюбно мурлыкнула кошечка, решившись дождаться возвращения своего лидера здесь, на поляне.

Шиповник в последнее время все чаще наведывался в дупло Детской, а все потому, что в лагере появился чужак. Как там его имя? Вингъяр Снежный? Исполинский вояка никак не мог запомнить этот сложный набор букв и частенько обзывал его Окопником, Пустырником и даже Лопухом. Это конечно были усмешки, но из уст старшего воина они казались очень правдоподобными. С появлением этого одиночки, полосатый воитель не сводил с него глаз. Он теперь отец и должен защищать не только племя, которое ему велено было защищать долгом воинской жизни, но и свою семью, Карпозубку и очаровательных котят, которым недавно исполнилась луна от роду.
Прибавив шагу, возвращаясь на полуостров, Шиповник радостно мурлыкал себе  что то под нос. Он нес своей семье подарок, перья лебедя. Несчастную птицу кто-то сегодня поймал и разбросал перья по всему берегу. Возвращавшийся с патруля белобрюхий воитель остановился и подобрал несколько самых красивых перышек. Надеюсь, Карпозубке понравится. На ее аспидной шерсти белоснежный лебедь будет очень выделяться.
Протискиваясь в узкий тростниковый лаз, соединяющий лагерь с частью полуострова, Шиповник недовольно заворчал, зацепившись длинной шерстью за острый сучок. Выбравшись из этого тростникового плена, лопоухий папаня увидел, как Стрекозочка вовсю щеголяет по поляне на своих маленьких пухленьких лапках. Рядом с ней стояла глашатая Крик Журавля, являющаяся бабушкой помету Шиповника.
- Стрекозочка, смотри, кто пришел! - Радостно заурчал зеленоглазый, покосившись на палатку целителя, где обитал этот "Лопух", которого притащила сюда Ручей. Нет, ты не обвиняешь лучшую подругу в том, что она приволокла этого чужеземца в лагерь. Просто она не понимает, как новоиспеченный отец волнуется за сохранность и здоровье своей семьи.

Отредактировано Шиповник (2014-08-06 22:44:11)

Не смотря на то что глашатая была очень строгой и даже грозной, со своими внуками, и особенно со Стрекозочкой, она была очень доброй. Может, частично тому поведение маленького однолунного котенка. Ее еще никогда серьезно не наказывали. Стрекозочке это льстило. Лучше уж быть паинькой, лишь бы тебя любили и ласкали, чем вытворять всякие вещи, после которых надают по ушам и по попе. А вы как хотели, будущих воителей воспитывают кнутом и пряником.
Стрекозочке было очень уютно на широкой, пушистой спине любимой бабушки. Куда приятнее лежать на ней, чем на подстилке из мха. Особенно ей нравилось чувствовать тепло и мех на нежном, розовом животике. Поэтому она все время зализала взрослым на спины. Кому-то это нравилось, кто-то злился. Вот и Крик Журавля столкнула ее. Стрекозочка полетела головой вперед на лапы могучей кошки, попутно перекувыркнувшись и оказавшись на спине. Небо заслонила собой голова глашатаи. Та стала щекотать серо-белую малышку розовым носом. Стрекозочка хохотала и извивалась.
- Хва...хватит! Ну... не...ненааадо... - Стрекозочка, наконец-то, смогла извернуться, и схватила нос серой кошки двумя лапками. Коготочки она не выпускала. Вообще как-то пользовалась ими редко.
- Попалась! - взвизгнула малышка и боднула своим носом нос Крик Журавля. Извернувшись, она легла за живот прямо между лапами речкой кошки. Прижалась боком к теплой груди.
- Я не знаю... Просто все перышки такие красивые... Я бы хотела увидеть этих птиц в живую. А то вдруг они не очень красивые... Или страшные! А еще лучше добыть перо в сражении! - воинственно топорша шерстку на спине, провозгласила малышка, глядя в красивые глаза Крик Журавля. Наверное, сейчас, при встрече с дикой птицей, Стрекозочка скорее всего спряталась бы за спиной кого-то из старших, нежели кинулась в бой. Ей доставлял удовольствие сам факт того, что перо нужно добыть красиво, а именно - в красивом сражении. Почему красивым? Само слово красивое, значит, и действие должно быть таковым...
- Бабушка, а расскажи про свои перья! - улыбаясь, промурлыкала малышка, указывая белой лапкой на перышки за ушами глашатаи.
Заслышав про рыбу, Стрекозочка вскочила, высоко задрав хвост. Рот наполнился слюной.
- Хочу! Хочу рыбу! Пожалуйста! У меня уже есть зубы, я сама могу кусать! - подтверждая свои слова, малышка открыла пасть, широко-широко, что аж челюсть заболела.
- А какую рыбу мы будем есть? - с умным видом спросила она, давая понять, что сведуща в том, что рыба бывает разная.
К ним кто-то шел. Стрекозочка не видела, но сразу отреагировала, стоило услышать родной, любимый голос дорого Шиповника.
- Папа! - взвизгнула кроха и кинулась встречать статного воителя. Малышка встала на задние лапы и прижалась к шее отца. Она очень-очень любила Шиповника. Он часто их навещал, и был куда добрее Сыча. Что-что, а с отцом ей явно повезло больше, чем поцелованным огнем.
- А что это у тебя? - она села на задние лапы и стала рассматривать ношу серо-белого кота. Неужели...
"Перышки!"

На морде всё ещё ощущались более тёплыми, так приятно пульсирующими местами те участки, которые обтёрла своими ещё совсем нежными подушечками лап проказница. От них по телу разливалось блаженное, расслабляющее тепло, так приятно было чувствовать себя кому-то нужной и любимой, понимать, что существуют те, кому требуются защита, знания, чтобы в будущем возмужать, обратившись в крепкую скалу, которую не сломит ни один, даже самый безумный поток. Разве может быть что-то прекраснее любви? Ведь, даже отдаляясь от лирики, именно она толкает пробираться сквозь топкие болота и непроходимые метели, падать в грязь, подставляя спину ливню и граду, лишь бы добраться. До гнезда, до добычи - просто туда, куда нужно; с тем, чего ждут. Любовь, привязанность вдыхает новую жизнь, обращаясь в светлый, искристо-чистый луч надежды, тем более когда она так наивна и прозрачна, как у юного, не познавшего лицемерия и хитрости существа, когда ей можно верить без опаски, в ответ приоткрывая заштопанные ворота собственного сердца. Жить ради племени в целом, ради детей и внуков - в частном. Убеждаясь, что лучшее всё же существует, как бы ни было тяжело, однажды родную морду перекроет улыбка, сбросив слёзы, и солнце засияет по новому. Такие простые, бытовые радости, которые не замечаешь в бешеном ритме жизни. А ведь кошка ни раз твердила себе, что нужно уметь останавливаться и просто созерцать мир, вбирая краски и силу природы, её мудрость, как старшего явления. Бежать можно всегда, но жизнь одна, и когда она оборвётся, в последнее мгновение хочется вспомнить нечто увесистее размытого пятна.
Стрекозочка же уже вовсю рассуждала о перьях, как переменчиво детское настроение! На несколько секунд задумавшись, Крик Журавля не выдержала и рассмеялась, представив себе совсем юную внучку против какого-нибудь напыщенного тетерева.
- Каждая охота - сражение. Можно получить травму от клюва или когтей птицы, можно остаться ни с чем, и тогда начнёт плохо сказываться голод. Но мы привыкли побеждать и набираться сил. А птицы... Их очень, очень много. Часть из них грозная, часть - спокойная, есть и трусливые, но в большинстве своём действительно красивые. Правда, для нас они в большинстве своём - добыча, а уж потом источник перьев или красоты для души. Но вот лебедей мы, к примеру, не едим. Крик Журавля облизнула нос, подёргав ухом. У неё было множество перьев, хотя все сразу она, разумеется, никогда не носила. По два-три. - Их много. Есть два пера журавля, одно хвостовое, другое - из крыла. Первое подарил твой... Дядя, а второе - Барсук. Он умер до твоего рождения. Задолго до... Есть орлиное перо, я сняла его с одной убитой птицы, которая пыталась унести моего сына, когда он был ещё оруженосцем. Горихвостка от Камыш, твоей тёти. Лебединое - от Шиповника. Перо кречета мне подарил друг из Древесного племени, сокола - кошка оттуда же. Иволгу нашла сама, фазан - от сына. Ястребиное и совиное перья от Волкодава и Соколицы, это тоже Древесные воители. Сизоворонка от Песчаной Дюны, парные перья голубя от Прыгуньи, которую я скоро выпущу в воительницы. А ещё есть перо сипухи от моей милой Ручей. Она утверждает, что эта птица на меня похоже.
Коротко рассмеявшись и даже, кажется, ухнув, заключила явно несогласная с последним выводом охровоглазая.
- Все эти перья отличаются внешне, позже я покажу тебе и их, и их владельцев. Если, конечно, ты будешь хорошо себя вести. А пока мы перекусим форелью, это редкая рыба, но безумно вкусная.
Доброжелательно кивнув подошедшему Шиповнику, Крик Журавля скользнула к куче мимо Лвинозвёзда и Ручей, она знала, что сегодня выпроводили за границы гостившего в лагере одиночку, но была слишком окрылена счастьем общения с внучкой, чтобы озадачиться вопросом о том, как всё прошло. Вернувшись, крапчатая дождалась, пока Шиповник вложит перо за ухо Стрекозочке, перед тем, как положить перед котёнком рыбу. Выудив у себя из-за уха перо, кошка шепнула.
- А знаешь, у меня тоже кое-что для тебя есть. Оно принадлежало соколу.
И перо опустилось за второе ухо, первое же занял лебедь от Шиповника. Крик Журавля мягко, пожалуй, как не обнимала даже детей, обвила пушистым хвостом внучку, прижавшись подбородком к её макушке и зажмурившись.
- Родная моя...

Она действительно не могла отказаться, отвернуться. Наверное, даже если бы кот, вдруг переменившись ещё больше, с шипением располосовал когтями идеально-белую щёку, не отвернулась бы, лишь преданно прижавшись. Её нельзя назвать покорной, скорее просто преданной до безумия. Что видела в своей жизни юное создание? Безотцовщину, скоропостижную смерть матери, а после ещё одной королевы, через луны - кончину отдалившегося брата. Ужасные ночные кошмар, суету вокруг, суету, протекающую мимо, вне зоны действия маленького, убивающегося горем котёнка. А ещё - стану рыжей всех оттенков шерсти, что оградил и защитил, показал целый мир и дал опору. Оторваться от этого нельзя даже после смерти, всё её естество пропитано любимым сочетанием смолы, воды и череды, следующим за ней сквозь все луны. Молодая королева была готова на всё, лишь бы сохранить рядом с собой живой идеал, вислоухого рыцаря, расписавшего её судьбу своим когтем. Наверное, слегка деспотичен, слишком горд, но ведь любим и любит. Почему-то до сих пор уверена, что что-то значит для него, в его судьбе. Ведь их связывают звёзды. Желание и ожерелье, что красной остроконечной лентой обвивает шею. Парные перья, клятвы и священный Воинский Порог. Ведь не могут четыре луны изменить всё, что строилось до этого, обладательница папоротникового взора отказывалась верить в повторную жестокость судьбы, в её очередной тёмный поворот. Всегда будет верить и ждать, любого и в любой ситуации, лишь бы зарыться носом в густую шерсть, наткнуться на старый, идеально знакомый рубец и улыбнуться. Не смотря ни на что, наплевав на любые боли и сомнения.
Зимняя Вишня вздрогнула от неожиданности, когда маленькая, но уже крепкая лапа приёмного сынишки коснулась её бока, всколхнувшегося в ответ, но уже не от испуга. Это котята отзывались на тихую ласку, пока ещё слабо пинаясь. Кошка улыбнулась. У неё есть муж, а ещё есть безгранично любимые котята, так отчего же она, поддавшись тоске, поверила вдруг, что всё плохо? Она ещё никого не потеряла, и приложит все силы, чтобы сохранить этот мир, свой мир. Свою Семью. Бело-рыжая улыбнулась, коснувшись ухом шеи сынишки. Без материнских ласок, словно он был уже совсем взрослым воителем.
- Конечно, образуется. У меня ведь есть ты, мой защитник.

Смех Крик Журавля был очень красивым, таким искренним. Малышка зацепилась за него, завороженно слушаля и самодовольно улыбалась. А ведь ее бабушка довольно строга с другими котами. А с ней она такая добрая и веселая! Самая лучшая на свете! Малышка испытывала гордость, будто только она может сотворить такое чудо. Ради этого смеха Стрекозочка готова на голове ходить, и сидеть в детской до ста лун! Лишь бы ее близкие все время были такие веселые и счастливые.
Стрекозочка немного отвлеклась. Она услышала голос Львинозвёзда, их предводителя. Малышка с открытым ртом наблюдала, как грациозно этот воитель прошел к Ручей, воительнице племени. Он посмотрел в их сторону и улыбнулся. Стрекозочка встала на цыпочки, чтоб казаться выше, задрала хвост и вся взъерошилась. А потом, грациозно, хотя скорее забавно, поклонилась своему королю.
Закончив представление, она еще раз глянула в сторону Зимней Вишни. Возле нее был черный полосатый котик. Ежонок, кто же еще.
"Почему? Почему Сыч не относится к ней так как папа к маме? Она ведь такая хорошая..." - на само деле Стрекозочка относилась к это королеве как... К крестной маме? Как-то так. Да и котят рыже-белой королевы Стрекозочка любила. Не ссорилась с ними и не ругалась.
Вернув свое ветреное внимание к глашатае, завороженно стала слушать про перья, все время пытаясь перебить и переспросить о той или иной птице... Или незнакомом родственнике.
- Журавль - эта птица, в честь которой тебя предводитель назвал? Львинозвезд тебя посвятил в воители? А как выглядит журавль? А перья из крыла и хвоста отличаааются! Из хвоста красивее! А первое тебе подарил дядя Цапельник? А кто такой Барсук? А от чего он умер? Орел пытался унести дядю Цапельника! Ого! А покажешь перо гори...хвостки. Папа подарил тебе лебединое перо?! Здорово! У тебя оно наверняка красивее чем у Ивушки! Хотя у Ивушки оно тоже очень красивое, - искренне промурлыкала малышка. - А разве с котиками из Древесного племени можно дружить?
Вопрос завис с воздухе. Честно, Стрекозочка была уверенна, что это запрещено. Коты из соседнего племени были для нее загадкой. Ей было бы любопытно с ними встретится... под присмотром родителей, конечно. А то вдруг они злые... Интересно, а правда, что они скачут с дерева на дерево как птицы?
- Бабушка, а коты из древесного племени... Они летают, да?
Стрекозочка опустила взгляд. Она боялась, что ее отругают за глупый вопрос. Но Бурелапик утверждал, что летают. Он был еще тем врунишкой, но все же... Вдруг правда?
- А Прыгунья - твоя ученица? Я ее видела только мельком...
Да, этот оруженосец как-то избегал посещать детскую. Интересно, почему?
- Если ты похожа на сипуху, значит, это самая красивая птица во всем лесу! - уверенно заявила кошечка, кивая своей большой головкой. Глашатая ухнула, Стрекозочка засмеялась и тоже стала ухать.
- Мы как две сипухи! - смеясь, промурлыкала крошка, ласково глядя на бабушку.
Пока Крик Журавля пошла за обещанной рыбой, Стрекозочка вовсю играла с отцом. Ей все говорили, что они очень похожи, малышку называли точной копией отца. Серо-белая очень сожалела, что не могла увидеть себя со стороны. Мама рассказывала, что тихая вода умеет отражать. Стрекозочка понятия не имела, что такое отражение, но верила - вода покажет, что они с Шиповником очень похожи. Как настоящие отец и дочь.
- Пап, а когда мне можно будет увидеть реку?
Шиповник ласково надел лебединое перо за ушко дочурки. Стрекозочка замерла, будто стоит ей шелохнуться, и воин, передумав, заберет подарок. Конечно, он этого не сделает. Он ведь всегда такой добрый и веселый со своими детьми.
- Папочка, оно прекрасно! Это самое красивое перо на свете! А Водолап тоже подарил Ивушке лебединое перо! Но твое намного лучше!
Малышка кинулась целовать статного кота во все щеки, нос, глаза. Правда, у воителя это получалось лучше. Стрекозочка урчала, чувствуя на себе шершавый язык речного кота.
- Спасибо! Спасибо большое! А бабушка мне рассказывала про свои перья! О много-много разных птицах! Когда я вырасту, подарю тебе самое красивое перо, какое только найду! Тебе, маме, бабушке, Ледок, Быстролапику... - Стрекозочка стала методично называть всех своих многочисленных родственников, никого не забыв. Честно, ей куда проще было запоминать соплеменников, чем названия тех же птиц. Сейчас ее спроси, она только лебедя, сипуху и журавля назвать сможет...
Послушавшись отца, котенка помчалась к глашатае. Та как раз принесла незнакомую рыбу. Стрекозочка не знала, с чего начать: хвастаться пером или восхищаться рыбой.
- Папа подарил мне перо лебедя! Теперь я не хуже Ивушки! - похвалилась она серой кошке, во всю крутя головой, будто проверяя, не выскочит ли из-за уха перо. Нет, сидит хорошо.
- Можно? - робко спросила она, кладя лапку на рыбу. Холодная и гладка. А какой аромат... - Форель....
Трепетно, Стрекозочка вонзила зубы в рыбку. Зубки поехали по скользкой чешуе. Малышка повторила маневр. На этот раз лучше. Потянула на себя.
"Какая прочная! Ну ничего, сейчас я тебя..."
Упершись лапами в добычу, Стрекозочка стала тянуть на себя рывками. Еще и еще... Пока, наконец, форель не сдалась, и малышка кубарем полетела назад, перекувырнувшись через себя и не упав на живот. Но зато с куском рыбы в пасти.
Гордо выпрямившись, она опустила свой честно добытый кусок и медленно стала пробовать. Вкус рыбы был несравненен с молоком! Такой насыщенный, приторный. А как таяло во рту! Правда, жевать нужно. Но так только вкуснее...
Крик Журавля опять куда-то ушла, а вернулась... С очередным подарком.
- Сокол... - пролепетала она, зажмурившись от удовольствия, когда глашатая завела перо за второе ушко.
С одной стороны - нежный лебедь, с другой - хищный сокол. Может, эти дары не спроста? Может, в будущем она отразит сущность обеих птиц?
- Спасибо... Я тебя очень сильно люблю! - Стрекозочка закрыла глаза, наслаждаясь теплом, исходящим от мягкого хвоста кошки. - У меня самая лучшая семья на свете!

Широкоплечий исполин слегка поежился, когда его крошка-дочка зада вопрос про реку. Да, когда же он сможет отпустить свою малышку посмотреть на реку? Помнится мама водила маленького Шиповничка когда ему исполнилось две луны, хотя Ягодку, Прутика, Белолобика, Тую и Черемуху Чайка водила когда им исполнилась луна. Просто Шиповничек был самым щупленьким и целительница запретила юную мамашу водить такого крошку на реку.
- Когда увидеть реку? Дай-ка подумать, - Шиповник деловито почесал задней лапой по уху, размышляя о том, когда он сможет перестать так беспокоится за своих малышей. - Думаю в луны две-три ты увидишь реку.
Увидев некую обиду в ясных голубых глазках дочери, белобокий папаша постарался быстро сменить тему. Надо было еще обговорить с Карпозубкой поход к реке, это так волнительно.
- У твоей бабушки просто замечательные перья, кстати, лебединое подарил ей я. Мы совсем недавно обменялись перьями, в этот сезон Цветущего Камыша. А вот это перо лазоревки, что красуется у меня за ухом подарила мне Крик Журавля. Я тогда даже не ожидал, что твоя бабушка подарит мне это замечательное перо, - увидев интерес малышки к перу, Шиповник захотел рассказать своей малышке о том, кто эта птица - лазоревка. - Эта птичка на вид как синичка, но значительно уступает ей по размерам. Её голосок очень тоненький и звонкий, как у тебя. Перышки у нее четырех цветов, основной из них который светло-синий, как перо, что у меня за правым ухом. Грудка у нее желтенькая, как у синички. Головка беленькая с синей шапочке и с красивыми черными полосками вдоль глаз.
Шиповник довольно приосанился, рассказав своей юной дочери о том, какое драгоценное перышко подарила ему Крик Журавля. Ласково лизнув полосатую крошку между ушек и нежно коснувшись щекой её щеки, белобрюхий снова разлегся на поляне, изредка повиливая длинным хвостом - веером.

Отредактировано Шиповник (2014-08-08 01:12:17)