Хах-хах, как же холодно. Сезон Замерзшего камыша, ведь так? Двуногие схватили меня где-то в начале сезона Бурого камыша, неужели столько много времени прошло? Ничего не помню. Не помню, когда в последний раз ел и пил, когда спокойно спал. В принципе я уже ничего не помню. Жизнь вне племени трудна, как ни крути, особенно когда к чему-то привыкаешь. Особенно к семье, чему-то родному. Если честно, ко всему можно было приспособиться, даже я за три луны уже потихоньку осваивался в чужих лесах, привыкал от частой смены местожительства. И все же… Я не мог оставаться здесь. Меня ждали дома, я верил в это. И только эта мысль не давал мне покоя, и гнала вперед – домой. Я так сильно хотел увидеть свою любимую, увидеть ее улыбку услышать снова массу ласковых слов, почувствовать ее прикосновение. Я желал этого! Глупец…
Жизнь одиночки мне вполне подходила. В первое время трудно выживать одному. В одиночестве. Целыми сутками ты почти не спишь, ведь мало ли кто может напасть на тебя ночью, никто не может гарантировать твою безопасность кроме тебя самого. Частенько встречаешь других котов, и они не всегда оказываются дружелюбными, точнее чаще всего они оказываются твоими соперниками. Вот и сбылась мечта идиота. Мечтал о сражениях каждый день? Получай! Мне постоянно приходилось биться за еду, за воду, за жилье, да иногда просто так из-за того что не вышел мордой, как они говорили. Не буду скрывать, были и победы и поражения.
За время поиска дома я сильно исхудал, никто бы даже не узнал во мне прежнего Вислоуха, разве что по ушам. Шерсть скаталась и была в крови и грязи. Некоторые раны начали гноиться, зрелище не из приятных, скажу я вам. Я стал настолько плоским, в прямом смысле этого слова, что кости выпирали наружу. И это я стал получше выглядеть за последние недели, потому что первые месяцы было еще ужаснее. На задней лапе тянулась  огромная рана, с нее свисали куски мяса. Если хорошо подумать, если бы я не покалечил ногу, возможно быстрее вернулся бы домой, не был таким покалеченным, не голодал бы. Хотя, кто может знать, что было бы?
А началось все с чего?
Ранним утром меня послали в охотничий патруль. Ну, я решил сходить, тем более, опять с моей любовью мы поругались на совете. А какого воробья к ней пристают коты? Она не поняла меня. Почему я должен страдать? Из-за того что я люблю ее я должен страдать, замечательная картина, ничего не скажешь! Было чудесное утро, а у меня было ужасное настроение. Действительно, что еще могло случиться в этот день? Почему именно со мной? Я не помню как, но я угодил в лапы этим жутким двуногим. Даже пискнуть не успел, как стал «Барсиком». Думаете, мне хотелось такой жизни? Конечно, нет! Я ж не совсем чокнутый! Как же я мечтал попасть назад домой. На протяжении недели я думал свой идеальный план побега, и у меня получилось это, но никто не мог предполагать, что я очень далеко от дома, и что меня ждет там за оградой дома двуногих. Пути назад для меня не было, для меня был путь только вперед. К любимой… Пересмешнице…

- Я приму его, если ты пообещаешь никогда... никогда не рисковать собою... - Пересмешница легонько куснула кота за ухо, и захлопнув глаза, прижалась к его шее.
- Обещаю, - тихо прошептал я.
Я проснулся от воспоминаний. Да, я должен дойти до дома. Нет, я обязан! Я пообещал, она меня будет ждать всегда! Я это знаю. Ведь я люблю ее. Всегда буду любить только ее. Я потянулся на подстилке в дупле, это было мое временно жилище, но видимо я был не один желающий на эту собственность. Под ухом мне уже визжал какой-то угольный незнакомец. Мол, его территория, его собственность, нельзя кыш собака дворовая! Если честно я мало понял из того что он сказал.
- Ты меня совсем за мышеголового держишь? Думаешь, у меня совсем запах отбило? – Я встал возле черного недруга. Он был раза в два меньше меня.
- Ааа, так ты новенький, ничего не знаешь, да? Так я мигом покажу, где рыбы зимуют!
И чего он к рыбам пристал? Странный какой-то. Смугленький напал на меня, но мне удалось ловко увернуться, все-таки недаром прожил я столько времени в племени и считаюсь лучшим воином, но и этот котик был не промах, он целился не в живот, а в заднюю лапу. «Черныш» впился в заднюю лапу и резко потянул на себя, я упал как камень на землю, ударившись животом. Корчась от боли, я понимал, что мне эту битву не выиграть. Мне пришлось подчиниться ради своего блага.
- Хэй парень ты не промах, - Сказал Черныш. – Но чего-то тебе не хватает, явно побольше тренировок, ну или… дай подумать… ах да жестокости, ты слишком мягок. Воот.
Мягок? Это задело меня, если честно, но я не стал собачиться с этим недругом. Мне нужно было идти вперед.
- Прости, как тебя там, - запнулся я.
- Панти, меня зовут Панти, и еще я самка, а не самец! – вздыбилась она.
Вот это открытие. Я не думал, что такие коты живут тут. Точнее я не думал, что самки похожи на самцов.
- В общем, не суть, мне пора отправлять в путь, извините за то, что занял вашу «территорию», удачи. – Коротко промямлил я.
- Если честно я не должна была тебя отпускать живым, но ты не промах, поэтому прощаю тебе твою выходку, - кошка озорно подмигнула мне. – Возвращайся, если возжелаешь снова помериться силами!
Я распрощался с этой странной особой - Панти.

К вечеру все силы канули в лету и задняя лапа начала ныть. Действительно почему? При падении я сильно ударился, да еще это особа содрала с лапы кусок шкуры, видимо во время битвы не обратил внимания… Или сейчас отвалился? Да, быть не может! Вот так я и получил эту травму лапы.

Именно из-за этой Панти мой поход домой свелся на нет, и шел я как улитка. Но я дошел. Я смог! Я стоял на пороге своего дома в лагере. Вот прямо сейчас моя дорогая Пересмешница броситься ко мне в объятия. Так я думал… Какой же я дурак…
Все было совсем по-другому, что я себе представлял в мечтах, когда шел до дома. Это не то чего я желал, не то чего я хотел. Сердце рвалось на части. Как же больно... За что ты так со мной? ЗА ЧТО? Неужели это награда за все мои мучения? За все, что я проживал без тебя, все эти дни? ВЫ ИЗДИВАЕТЕСЬ?!  Я не хотел верить своим глазам, закрывал и открывал снова и снова, надеясь, что увижу что-то иное, но все оставалось по-прежнему так. Моя возлюбленная – Пересмешница… Она была не моей…Больше не моя… Мне не хотелось в это верить, пожалуйста, предки скажите что все это розыгрыш, полет моих фантазий. Эта жуткая реальность пленила мою душу. Мне хотелось бежать назад в лес, или повернуть время вспять, так было бы лучше. Чтобы я просто в тот день подошел и попросил прощения, и мы снова были вместе, как и раньше…
- Я дома, - тихо прошептал я. Наверное, даже себе, потому что никто меня и не ждал.
Я зашагал гордой походкой в палатку целительницы, чуть прихрамывая мимо этих влюбленных. Сейчас я все равно ничего бы не смог сделать. Ни-че-го. Мне хотелось выть от боли, но я стерпел. Я смог.

Изрядно уставшая и напряжённая после прохождения испытания кошка ступала позади Львинозвёзда вместе с Вечерницей. Да, сегодня ей предстояло расставание с наставницей. Мрачница до сих пор не могла поверить в это. Даже колючие и холодные брызги Воинского Порога не смогли отрезвить её разум. Кошка тихо ступала позади предводителя. Хоть тоска из-за скорого расставания терзала её, Мрачница всё равно была бесконечно рада тому, что смогла пересечь Порог. Неужели получилось? Неужели я смогла? Она не верила в то, что стала воителем. Правда, с этого дня, Мрачница была сама за себя в ответе. Когда и куда идти охотиться - это она должна решать сама. А с другой стороны, Вечерница многому её научила и ей не было страшно... И вот, троица наконец-таки достигла полуостров, где Львинозвёзд, как всегда властно, объявил об открытии племенного сбора.
И я, Львинозвёзд, ваш предводитель, властью, данной мне Звёздным племенем, называю Мрачницей законной воительницей!
Эти слова словно что-то перевернули внутри кошки. Её глаза засветились необыкновенно ярко. Почувствовав гордость и за себя и за свою наставницу, сумевшую так хорошо обучить ученицу, Мрачница вся вытянулась, словно солдат. Но, ведь, теперь она и стала солдатом, точнее воителем. Это слово ласкало её сознание. После слов предводителя к ней подбежала Вечерница. Ох, сколько же много всего отражалось в её глазах! И гордость за ученицу, и горечь, и счастье... Она поздравила Мрачницу, но в её голосе зазвучали предательски грустные нотки.
- Спасибо, Вечерница. Не расстраивайся, теперь мы будем жить в одной палатке. - кошка постаралась улыбнуться, но комок, подошедший к горлу не давал сделать это.
Только бы не расплакаться. Она преодолела себя и, уже с весёлостью, принимала поздравления остальных котов о кошек Речного племени.

Довольная удачной охотой, продрогшая до костей королева по уже утоптанной дороге направлялась к лагерю, отмечая, что снегопад постепенно идёт на убыль. Правда, она всё равно сомневалась, что погода устаканится и уже начинала шутить касательно того, что, проснувшись завтра и выглянув из дупла, рискует увидеть землю под самыми лапами, настолько их заметёт. На самом деле, в этом и доля правды была, только не совсем весёлая; второй цикл сезона Замёрзшего Камыша оказался щедр на осадка, а это было лишь его начало, к середине ситуация должна была лишь усугубиться, так что, ничего хорошего ждать не приходилось. Взбираясь по наклонной и время от времени скользя, едва не падая, размышляла крапчатая, пуская в небо облачко вырывающегося из носа и приоткрытой пасти пара. За тяжёлыми тучами практически не было видно звёзд, ночь была достаточно тёмная, но всё равно красивая. Кошка утверждала, что каждый зимний час уникален. Соплеменники же, странно косясь на неё, крутили хвостами у висков да махали лапами, словно показывая, как всё безнадёжно. Охровоглазая лишь фыркала да игнорировала, как, впрочем, и обычно. Так, успешно и не очень, Крик Журавля добралась до лагеря, пребывая в полной уверенности: её котята всех возрастов давно спят на тёплых подстилках, не подозревая о диком холоде. Как же сильно она ошибалась... Решив оставить форель в общей куче и как можно скорее забраться в детскую, дабы согреться и также не подхватить Белый Кашель, а то и что посильнее, старшая воительница смело шагнула на поляну, тут же заметив странную тень, копошащуюся в снегу. Будь хотя бы немного светлее, она сразу смогла бы узнать черношёрстную непоседу, но сейчас она слишком сливалась с окружающей обстановкой. Сама Крылышко также вряд ли ожидала увидеть мать в такой час на главной поляне: невольно позволив ушастой несколько минут провести в терзаниях, крапчатая отнесла добычу в кучу, как и планировала; а затем, развернувшись, вновь приметила тень. Нахмурившись, она подошла к ней поближе и удивлённо отвела назад уши. За холку вытянув младшую из сугроба и усадив рядом с собой, она не забыла отвесить ей хвостом в область бёдер перед тем, как строго поинтересоваться.
- Крылышко! Ты что тут делаешь? Парусник едва вылечил твой Белый Кашель и даже хотел завтра выписывать тебя. Ты так сильно хочешь вновь заболеть и вернуться к нему? Только не говори, что целитель одобрил твою вылазку! Ты посмотри, какой холод, шерсть сосульками покрывается. Небось промёрзла до костей. Кстати, где сам Парусник? Или хотя бы Видящий?
Забыв о том, насколько она сама замёрзла, Крик Журавля с головой погрузилась в тревоги и заботы о дочери. От одной мысли, что болезнь даст осложнение, бросало в жар. Тяжёлый взгляд безжалостно сверлил взгляд Крылышко.
- И ведь не маленькая уже! Чем ты только думала?

Крик Журавля договорила, теперь внимание её было приковано к небу, которого, в общем-то, было толком не видно из-за слишком густого снежка. Ранее мягкие, маленькие снежинки, плавно падающие, похожие на крошечные пёрышки, парящие над землёй, превратились в нечто другое. Порывы ветра стали куда более частыми и свирепыми, теперь они не просто ерошили шёрстку, обдувая кожу морозящим холодком, нет, теперь над мордами матери и дочери свистело настоящее, свирепое "дыхание севера"; казалось бы, всё начало затихать, но хвостатая не ошиблась, когда предположила, что это ненадолго; второй цикл сезона Замёрзшего Камыша оказался щедр на метели. Ледяные кристаллики вновь стали круглее и твёрже, но было по-прежнему забавно наблюдать за их быстрым таянием; совсем по-детски, если бы не ситуация, когда необходимо держаться строго... Теперь, когда они целой стаей, подобно тысячам разъярённых ос, осыпались на спину, макушку, нос, холод ощущался ещё острее, зубы едва смыкались, старшая воительница планировала даже перенести воспитательный процесс в детскую, но сначала хотелось получить хоть какую-то ответную реакцию.
Так и сидела она, строго сверкая охрой, когда на ночную поляну ступила новая, третья, тень. Сливаясь с мраком, она до последнего была не опознана, лишь запах, указывающий на принадлежность к племени, заставил остаться на месте, а не сорваться с громким рыком в сторону вторгнувшейся, оповещая спящий лагерь и готовясь дать отпор. Вскоре всё внимание вновь сосредоточилось на чёрной, но, так как она молчала, краем глаза крапчатая начала следить за тенью, более не найдя для себя в ожидании какого-либо занятия. И это, кстати, оказалось весьма любопытным делом. Ибо тень, каким-то неведомым образом умудрившись оступиться, потеряла добычу в снегу, откуда тщетно попыталась выудить её. Нахмурившись, королева чуть грубовато (ибо всё ещё сердилась на ушастую) притянула Крылышко к себе, накрыв хвостом, чтобы согреть, и окликнула соплеменницу, которую узнала (наконец-то).
- Змееглазая! Куда ты дела полёвку? Ни за что не поверю, что съела, пока сидела, сверкая хвостом, в сугробе. Ты выбрала неудачное время, чтобы разбрасываться добычей! Да и чего ты не спишь? Промокла вся, в сосульках. Нет, ну одна другой краше! Вы с Крылышко на пару заболеть хотите?

Я шел до палатки целителя и не знал, что мне делать, как мне дальше жить какая цель у меня в жизни. Я сразу смог потерять все, что у меня было. Прежняя яркость глаз потускнела и просто вся жизнь потеряла хоть какой-то смысл. Да, мне просто сейчас хотелось взять и умереть. Я вспоминал Небоглазку, ее я потерял физически, а Смешку смог потерять морально. Рано или поздно все родные для меня уходят, так зачем же мне жить? Я как черный лебедь без смысла жизни, все плутаю где-то меж камышей и не могу найти свой свет. Свет в жизнь. На мгновение я потерял сознание, больная лапа дала о себе знать.

- Тебе больно, да? – Рядом раздался до боли знакомый голос, а нос уже теребил сладкий запах. Небоглазка! Хотя чему я радуюсь? Я решил посвятить всю свою жизнь Пересмешнице и забыть свою собственную сестру, свою первую любовь, но разве я мог это сделать?
- Что тебе надо? – прорезался мой грубый голос, переходя на крик. Именно так я и мог разговаривать с ней, никогда не показывая свою слабость, но эта кошка меня могла легко прочитать. Для нее я всегда был чем-то изведанным.
- Я знаю, - Голубоглазая красавица подошла ближе и обняла своим черным хвостом. – Я знаю, что тебе больно. – На мгновение на мордочки кошки появилась злобная ухмылка, будто бы и не моя сестра совсем была, а кто-то совершенно чужой мне неизведанный. – Твое сердце так сильно стучит, тук-тук-тук. – Черная обворожительница прижалась к моей груди и начала повторять стук сердца.
- Хватит меня дразнить! – Я отошел от нее, глазами я пожирал ее от злости. – Ты всегда была такой, и я всегда знал об этом, только племя этого не видело!
- Все для тебя, бра-тик! – Последнее слово она протянула, будто бы ловя его на своих губах, с таким восторгом неописуемым. Так наивно и слегка по-детски, но меня это сильно заводило, и она прекрасна это знала. Специально же дразнит.
- Что тебе надо, а? Каким чертом тебе занесло к нам… смертным? – Я взглянул на нее с удрученным видом, будто бы хвост повесив.
- Как же, ты ведь вернулся! Я очень рада, ведь я не могла следить за твоими проказами далеко за пределами леса, - Чернолапая кошка играла с моим хохолком на голове. Ребенок он и в любом месте остается ребенком. – Но, а если серьезно, я увидела что ты в плачевном состояние, сердце разбито в клочья, да и сам ты… я промолчу, - Она оглядела меня со стороны и поцокала.
- Ты решила еще добавить али как? – Я улыбнулся.
- А это обидно, вот! – Небоглазка надулась и посмотрела на меня искоса. – Пока не извинишься, вообще разговаривать не буду! Понял, да?
- Ой, ой, напугала, кому ты вообще сдалась, а? – Я увидел, что она еще больше раздула губы и отвернулась. – Ну, ладно, прости.… Слышишь, извини меня!
- В общем, борись братик! Я верю в тебя, правда! – Кошка улыбнулась и начала как всегда исчезать.
- Подожди, ты опять! – Я гнался за Небоглазкой, каждый раз она незвано приходила и также уходила, все как всегда. На устах кошки я прочитал последнюю ее фразу. Что это за фраза? Аааай! Небоглазка!
Я часто видел на чьих-то устах эту фразу. Очень частенько. Может «Борись»? Нет, этого не может быть. Мысленно я начал перебирать всех соплеменников в племени, и в моем подсознание появился образ кошки. Это была светло-серая кошка с разноцветными глазами. Она повернулась и сказала заветную фразу: «Я люблю тебя». Пересмешница.… Так вот, что ты мне хотела передать, Небоглазка.

Я очнулся от того, что познакомился с землей. Прошла всего секунда, и ничего не изменилось, казалось, в эту секунду замерло все в этом мире. Эта секунда открыла мне второе  дыхание, я понял, что та разноглазая красавица не могла так просто выкинуть меня со своей головы. Это просто было не реально, ведь я знал, я чувствовал, что она любит меня, а это не так уж и просто взять и выбросить с головы. Я развернулся и вопросительно посмотрел на Пересмешницу, она была где-то в своих мечтаниях и совсем не обращала на меня внимания, а рядом с ней сидел он. Тот кто смог попасть за одну секунду в врага номер один. Это был Хорек. Как он мог? Прийти на все готовое, это меня больше всего бесило. Я смог вырастить Пересмешницу, смог дать нужные знания, ведь она была идеальная для каждого кота, и я смог взрастить этот сладкий плод. Так почему все вышло так? От обиды я ударил по земле.

События, происходящие в Речном племени, заставляли многих из обывателей этих земель настораживаться не только от наступающего сезона Замерзшего Камыша, но и от бури, которая вот-вот готова разыграться в образовавшемся - почти бермудском - треугольнике, составляющими которого стали безобидный Хорёк, несчастная и пережившая многое Пересмешница и внезапно вернувшийся живым Вислоух. В воздухе почти физически ощущались двоякие чувства соплеменников по поводу возвращения одного из старших воителей: кто-то, недолюбливавший Вислоуха из-за крутого нрава, недовольно поводил челюстью или сухо поджимал уши, кто-то приветствовал вернувшегося домой героя с радушием, с каким обычно встречают добрых друзей. Ну и, конечно, всему племени любопытно, как отнеслась к возвращению бывшего наставника и бывшего - возможно? - возлюбленного разноглазая красавица, ставшая эдаким яблоком раздора между Хорьком, чьи чувства, похоже, просыпались все больше, и Вислоухом, который так отчаянно стремился домой, к любимой, к котятам... И оказался забытым. Ненужным. А прошла ведь всего луна...
Ручей было искренне жаль голубоглазого воителя. Она не представляла, что случилось бы с ней в подобной ситуации, если бы глашатая, вернувшись, как и Вислоух, в родное племя, застала бы там своего ненаглядного Львинозвезда в объятиях другой кошки, лукаво и немилосердно глядящую на иссиня-серую воительницу весьма красноречивым взглядом: "Он теперь мой!" Да и Пересмешница, как показалось серой, была в интересном положении...
Да, такие кошмары стали порой навещать дымчатую красавицу с самого возвращения Вислоуха, когда и Ручей, и множество других котов наблюдали сею сцену. Как подруга серая могла понять разноглазую кошечку, ведь все искренне считали, что её супруг погиб, и она нашла утешение в объятиях участливого Хорька, но... И Вислоуха жаль. Безумно, просто безумно жаль.
И как мне быть? Я глашатай, и не должна выказывать кому-либо хоть на толику больше сочувствия, иначе не миновать обиды с любой из сторон. Пожалуй, пока не стану ставить их в совместные патрули.
Присев у кучи с добычей и взяв себе самую скупую полевку, кошечка едва не подавилась ей, с мрачным волнением наблюдая, как Пересмешница завела очередной разговор с обиженным на весь свет Вислоухом.
И Хорька жаль...
Мотнув головой, кошка подхватила свой скудный ужин и присела между палатками воителей и целителя, чтобы не стать очевидцем чего-то сугубо личного. Да и не хотелось, честно говоря, вновь принимать на себя душевную боль трех котов...

Какая черствая полевка... Тернозвезд тебя побери, не разжевать!
Вступив в борьбу с замерзшей костлявой добычей, серая кошка становилась все более и более раздражительной. Зажав лапой к земле, кошечка рьяно пыталась оторвать хоть кусочек мяса сквозь почти дубовую шкурку маленького зверька. Да, собственно, не только невкусный прием пищи был причиной такого состояния Ручей: прежде всего, она беспокоилась как глашатай. Дичи мало, Уклейка уже едва ли не перекатывается со своими округлыми боками, Пересмешница, похоже, очень уж утешилась в объятиях белобрысого соплеменника и решила последовать примеру самой Уклейки.
Нашли время! Сезон Замерзшего Камыша... Мало нам, что ли, потерь...
Так с досадой думала молодая воительница, невесело пожевывая безвкусное мясо и порой поднимая голову. Яркие синие глаза придирчиво оглядывали лагерь, и серая никак не могла подавить нарастающее из ничего беспокойство. Палатки укреплены, патрули высланы... Хм...
Приближающаяся фигура крапчатой шерсти добавила немного положительного настроя. Похоже, Ручей необходимо было выговориться не меньше, чем уже почти вечной королеве. Молодая кошка хотела поделиться сомнениями, опасениями - да и совета просить иссиня-серая речная воительница никогда не боялась, а Крик Журавля как одна из старших воительниц могла подсказать что к чему.
Но, видимо, решила сделать это потом.
Поток речи просто нахлынул на глашатую, и она невольно улыбнулась, внимательно и старательно вслушиваясь в каждое слово.
- Вернется твой черноухий, Барсука, что ли, не знаешь? - шутливо повела усами кошка, сверкнув синющими глазами. - А уж посвящение дочки он не пропустит, как пить дать! - убедительно кивнула глашатая, решив, что еще одни лапы в племени в лице подрастающей Крылышко будут очень кстати.
- Хорошо, что она выздоровела. Надо бы её поскорее посвятить да начать обучение, а то чую: морозы крепнут, - поежилась короткошерстная воительница, глотая кусок сухого мяса.
-  Хм-м-м... А что ты думаешь о возвращении Вислоуха? - поинтересовалась крапчатая, и синеглазка досадливо повела ушами.
- Я очень рада, что он вернулся. Но боюсь... осложнений, - кошка многозначительно округлила глаза на следующую фразу собеседницы, именно эти "осложнения" и имея в виду.
- Пересмешница, кажется, даже рада. Но она опять несколько... Бокастая, причём мне кажется, это от Хорька, пусть он и начал относиться к ней со странным холодком.
- Вот-вот... - тяжко вздохнула кошка, оттолкнув объедки мыши.
- И Уклейка скоро окотится, и Пересмешница... Надо будет увеличить патрули, охотничьи. Будем охотиться по трое, - решила глашатая, переглянувшись с подругой и будто бы ища одобрения.
- А что насчет Вислоуха... Его можно понять. Мне было бы больно, - уже тише добавила серая, прилизав шерстку на грудке.

Я мялся, смотря на эту серебристую красавицу. Да, я любил ее, хоть и мое сердце разорвало в клочья эта измена. Пересмешница вдруг искоса посмотрела на меня и на ее мордочке читались различные эмоции: страх, неуверенность и еще много непонятных эмоций. Она боялась меня? Это было для меня страшнее всего на свете. Почему все так вышло? Я этого не мог понять.
Пересмешница решила нарушить эту дистанцию между нами и направилась ко мне, надо ли говорить, что я как котенок пытался шугнуться куда-то в кусты лишь бы избежать этого разговора? Думаю, не стоит. Но я остался сидеть на месте и ждать этого злосчастного разговора. Лишь холодный ветер теребил мою шерсть, а сердце трепетало от надвигающей бури.
Серебристая кошка подошла ко мне, и я снова почувствовал этот пьянеющий аромат ее шерсти смешанный с запахом Хорька... Сейчас мне хотелось отстраниться от нее, ведь это больше не моя кошка. НЕ МОЯ. Как больно осознавать это, но я держался, как мог.
- Привет, Вислоух, - выдохнула кошка. Она поспешно отвела взгляд от меня. Неужели я настолько ее бешу? Как же так получилось что мы в одно мгновение перестали понимать друг друга, я хотел кричать от невыносимой боли и докричаться до ее сердца, но похоже все в бес толку...
- Привет, Пересмешница, - как приятно было выдохнуть снова ее имя, почувствовать сладкий вкус на своих губах. Сердце учащенно бьется, и не могу поймать ни одной мысли. Дурак. Соберись хоть сейчас. - Я вижу у тебя все хорошо, - сухо проговорил я и отвел взгляд куда-то в сторону. Больно. Будто бы я попал в какие-то путы, из которых нет спасения, только помирать и молиться на быструю смерть.
- Слушай, то, что ты видел эм... это было не то, что ты думаешь. Я страдала от горя и да, - небольшая неловка пауза, она подняла на меня глаза, и украдкой смотрит, - ты слышал то, что я кричала тебе тогда, когда тебя забрали Двуногие?
- А что я должен был подумать? Хм...? - я задумчиво замычал, я не хотел делать больно, и заставлять еще больше страдать. - Я рад, что ты счастлива... - неловкое молчание. - С кем-то,- я смог выдавить эту последнюю фразу из себя, и выдавить хоть какую-ту улыбку, да это не была настоящая улыбка, которой я так наивно улыбался ей и своей семье в целом, тогда я был по-настоящему счастлив. Пожалуй.
- К сожалению, нет, я не слышал то, что ты мне сказала, - я отрицательно помотал головой и попытался окунуться в те прошедшие воспоминания.

Это было примерно около луны или полторы назад. Ранним утром мы пошли в совместный патруль. Счастье, да? Да, я тогда был счастлив. Хоть и Пересмешница злилась на меня за тот совет, но она уже почти забыла об этом и шла рядом, облокачиваясь об мой бок. Я чувствовал ее прикосновение тела, и блаженно мурчал от этого. В ноздри ударил резкий запах. Двуногие. Моментально понял я. Пересмешница о чем-то глубоко задумалась и даже не была слишком осторожна, но я знал, что либо я, либо мы вместе попадем в засаду. Двуногие бежали уже со всех лап навстречу нам. Я толкнул Пересмешницу в кусты и тихо зашипел: "Беги, беги как можно скорее, и не оборачивайся!"
Один маленький двуногий подбежал ко мне и начал уже пытаться схватить, я как истинный воин пытался хоть как-то увернуться и даже на мгновение подумал, что получилось, но я не знал что эта за штука, в которую меня посадили. Она была похожа на железную коробку. Из нее не было выхода. Только последнее я увидел, как Пересмешница сломя голову пыталась догнать чудище, в которое меня посадили. Беги же домой, дурочка. Не стоит сюда бежать тебе! Она остановилась и истошно что-то закричала вслед, но я не услышал ничего.
- Я вернусь, я тебе обещаю это, просто дождись меня, - тихо сказал я и с грустью смотрел вслед.

- ...Но она опять несколько... Бокастая, причём мне кажется, это от Хорька, пусть он и начал относиться к ней со странным холодком... - Некие соплеменницы перешептывались между собой, и до моих ушей долетела эта злополучная фраза. И действительно. Я оглядел Пересмешницу, и до меня дошло, она беременна... Теперь все ясно как божий день. Мне хотелось рыдать от боли и тоски. Теперь все кончено. Она больше никогда не захочет иметь со мной что-то общего.
- Я рад за вас, - сухо проговорил я и указал ей на округлившие бока. Я погладил ее по голове лапой и проговорил. - Из тебя будет отличная мать, я это знаю... - молчание. - Будь счастлива, ладно?
Я встал на лапы и направился в палатку целителя, чуть прихрамывая и с гордой походкой как у пантеры. Я знал, что показывать тут свою раздраженность, боль и обиду будет слегка некомпетентно с моей стороны. Осталось только наблюдать за этим всем со стороны, вспоминать лучшие моменты своей жизни где-то в кустах и там же мучатся, как подворотная собака.

Отредактировано Вислоух (2014-03-07 20:12:41)

Ручей тяжко вздохнула, сидя рядом с Крик Журавля и украдкой наблюдая разыгравшуюся на поляне сцену. Вислоух, Пересмешница... Глядя на этих двоих, сердце разрывалось от горечи: ведь заметно, как они нужны друг другу, ведь они - одно целое! Но эта стена предрассудков и непониманий...
Как знакомо, правда?
- ... А я вернусь в воинскую палатку, даже не верится. По-моему, я уже забыла туда дорогу. Зато смогу, наконец-то, полноправно посещать патрули. Дождаться не могу. По три - это хорошо, больше работы, - продолжала болтать под ухом крапчатая королева, и Ручей, дернув серым ушком, вернулась в реальность с легкой усмешкой.
- Да уж, пора бы тебе там побывать. Правда... - тут же сощурилась серенькая, - чувствую, ты не долго там пробудешь, - многозначительно округлила брови глашатая на слова подруги о бравом черноухом воителе.
- Но что-то подсказывает мне, что не только интриги Пересмешницы тебя беспокоят. Что ещё гложет? - допытывалась королева в своей излюбленной манере, заставляя кошку досадливо сжать зубы.
- Племя, - наконец выдавила серая. - Я волнуюсь. Нам не хватает еды, котята все пребывают, не хватало нам еще и разобщенности среди воителей. Ты посмотри, ведь... - с запалом начала было дымчатая красавица, как вдруг окрик Пересмешницы неожиданно привлек внимание подруг:
- Это твои котята. Не какого либо Хорька или кого либо еще. Твои. С каких пор, ты начал верить слухам? - с отчаянием кричала разноглазая красавица вслед уходящему к целителю Вислоуху. Сердце Ручей выбивало барабанную дробь.
Крик Журавля поспешила ретироваться в патруль, и Ручей осталась один на один с разноглазой кошкой. Глубоко вдохнув, синеглазка поднялась и неслышно подошла к подруге.
- Как ты? - ласково боднув в плечо хрупкую воительницу, участливо мяукнула глашатая.

- Ты бы стал хорошим отцом, - всхлипнула Пересмешница, поворачивая голову, крича так же, как в тот раз. - Это твои котята. Не какого либо Хорька или кого либо еще. Твои. С каких пор, ты начал верить слухам?
Сердце забилась быстро быстро и уходило буквально в пятки. Я не мог дышать толи от счастья толи от какого-то облегчения. Я остановился и обернулся посмотреть на нее. На ту маленькую беспомощную кошку, которая поняла, что была неправа, и мне стало ее жаль, буквально до дрожи по телу. Ведь она всегда полагалась только на меня, даже когда она спотыкалась и падала, я всегда подходил к ней и поднимал ее. И ведь она тоже учила меня. Она научила меня любить, проявлять сочувствие, верить и улыбаться какому-то маленькому чудо. Будь то маленькие светлячки или действительно самое настоящее чудо. Вот оно мое маленькое чудо. Какой же я был глупый, что не мог понять этой главной истины.
Она снова упала на колени и не могла подняться, а я не мог не подойти и помочь ей. И вот я иду снова к ней. Между нами расстояние, которое мы должны преодолеть и снова все построить. Все что было нам дорого и необходимо.
- Пересмешница, - я выдохнул это имя неуверенно, будто бы маленький котенок впервые позвал свою маму. - Это правда? Это мои котята? Я не ослышался, ведь так?
В моих глазах зажегся огонек надежды, мне правда хотелось в это верить. Я любил ее и не хотел терять. И вот этот маленький котенок сидел передо мной вжавшись, а я как злой родитель приготовился его отчитывать. А ведь действительно именно так выглядела эта ситуация со стороны. Улыбка проскользнула на моей мордочке, и я поморщился от некого удовольствия. Хоть что-то смогло меня развеселить, на какое-то мгновение.

Я бегу по снегу, который беспощадно жалил мои лапы. О Звездное племя, где же она? Сердце ушло в пятки от страха. Она же не могла просто так пропасть, не могла! Я попытался по запаху найти эту маленькую кроху, но все бес толку и вдруг я услышал что-то под собой. Маленький хрип. Это был ее голос.
- Пересмешная, где же ты? Пожалуйста, отзовись, - я кричал как можно громче, чтобы та услышала меня и дала хоть какой-то знак, лишь беспощадная метель не давала долететь этому голосу.
-П-пом-м-м-могите... - шепчет юная Пересмешная, замерзшим голосом. Вот вот и казалась жизнь ее оборвется.
Я услышал, что голос где-то издался подо мной. О звездное племя, она провалилась под сугроб. Пожалуйста, сделай так, чтобы ее не накрыло. Прошу тебя! Звездное племя услышь меня хоть сейчас!
Я начал усердно капать, и вот снег начал уже обваливаться от такого перевеса, но и показалась серебристая шерсть кошки. Нет, этого я не позволю! Я молниеносно поймал ее за загривок и потянул на себя, укрыв своим телом.
- Ты в порядке? – на глазах моих появились слезы. – Я волновался за тебя, пожалуйста, не пугай меня так. – Я прижал серебристую красавицу ближе к себе, укрывая от полого снега и спасая от лютого холода.

Отредактировано Вислоух (2014-03-08 18:30:05)

- Ты такой... такой... идиот! - Пересмешница чуть ли не проорала это мне на ухо. Что у меня еще на долго осталось эхо в голове. Больно все-таки! На глазах молодой воительнице казалась сейчас потекут слезы и она с гордым видом приземлилась на землю, вскинув голову вверх.
- Да, да, это я слышал каждый божий день, - я помолчал минутку, а потом добавил. - почти каждый... Так ты мне не ответила. Это мои котята, ты в этом уверена?
Я хотел быть уверенным на сто процентов, если бы она даже сказала что котята не мои, но она захотела бы остаться со мной я бы их воспитывал как своих, но... со своими котятами проще как никак. Кровиночка родная. Я задумался на мгновение. Ведь нас столько связывало между собой, мы как огонь и вода буквально дополняем друг друга. Я вспыльчивый ревнивец, а она может каждый раз охладить меня. Так же и я, если ей станет холодно или грустно, согрею ее своей заботой. Звездное племя, какой же я дурак. Я присел поближе к Пересмешнице и придвинул свой хвост к телу.
- Иди ко мне, - я подтянул серебристую кошку к себе и прижал к себе. - Слышишь? Я рядом, я никуда не уйду, я буду с тобой... Всегда...
Я лизнул шершавым языком ее хохолок и замурчал от удовольствия. Я снова вдыхал этот дивный аромат ее шерсти и чувствовал тепло ее тела. Так приятно и одновременно возбуждающе. Я закрыл глаза от удовольствия и перед глазами всплывали различные картинки: как мы в первый раз познакомились, первая наша совместная ночь. Всего чего я был лишен, она мне подарила, а взамен я дарю тебе свою любовь.

К вечеру погода заметно испортилась, плотные тучи заволокли небо, а ветер усилился. Замёрзший и занесённый снегом Гро уверенно направлялся к лагерю, бережно неся в пасти пойманную мышь. Как-никак, ради неё он и выполз с утра из такой приятной и тёплой палатки, где мог проваляться ещё немножко. "Зато прогулялся, хех, - промелькнуло в голове. Кот даже улыбнулся своим мыслям, - Да и племени оказался полезным. Очередной день прожит не зря". Наверное, то, что он так всецело отдавался Речным было плохо. При возможности - на охоту, в патруль, разрешать какие-то проблемы, а себе - так крошку внимания. "Жизнь одна, её нельзя тратить на какие-то мелочи!" - мог бы защититься кот, когда услышал бы подобные слова. Да и сам он иногда задумывался об этом. Наверное, нельзя так... Тем более, зеленоглазый из-за этого уже оставался без и так немногочисленных друзей. Ведь они были ему так важны, но и племя Гром бросить не мог. Ведь это мечта всей его жизни - по-настоящему помогать племени, превышать дневную воительскую норму, быть заметным и известным. Наверное, на такое отношение к себе повлияла травля из-за помощи младшему брату, хотя полосатый и убеждал себя, что сам выбрал свой путь.
  А в лагере кипела жизнь. Одни обсуждали что-то, другие просто отдыхали в палатках или недоступных ветру углах, а третьи отогревались друг рядом с другом. Змееглазую среди толпы Рыжий не заметил, а когда понял, что она где-то гуляет, даже невольно вздохнул с облегчением. Ведь могла засыпать вопросами, где это кот пропадал, а это ему совершенно не нужно. Хоть иногда, да хотелось отдохнуть от такого напористого вмешательства в жизнь. Да, подруга детства, любовь всей жизни, но нужно знать меру - секреты у всех должны быть, а о собственной безопасности Гро мог и сам позаботиться. Тем более, он старше. А Змеи могла натворить таких дел, что потом век не исправишь. Положил в кучу пойманную добычу и вдохнул холодный воздух. Стоило бы умыться, а то сам пропах мышатиной. "Ещё какой-нибудь слепой ученик с грызуном перепутает", - хмыкнул Громопят. Всё-таки, даже типичная для этого времени погода не смогла испортить настроение, поднятое удачной охотой и приятной прогулкой. Для полного счастья не хватало только приятного собеседника, но, как назло, все относительно бодрствующие коты и кошки уже нашли тех, с кем можно было бы поговорить и обсудить последние новости - учеников, котят, королев, да хоть погоду. Гро не сразу заметил одиноко лежащую где-то в стороне Тимофеевку. На эту молодую воительницу он до этого не обращал особого внимания. Приёмная дочь Крик Журавля была не из самых заметных, да и на только-только посвящённых практически никто не смотрел.
  - Чего такая кошка - и в одиночестве? - сев немного в стороне, чтобы не смущать собеседницу своим присутствием, полосатый начал медленно умываться.

Тимофеевка всегда находилась одна или с Крик Журавля, когда Гро видел её. Эдакая одинокая фигура в густой толпе. Он, конечно, и сам был в немногим лучшем положении, но коту всё равно было жалко воительницу. Ни для кого не секрет, что она была не родной для крапчатой, да и сама Тим могла уже догадаться. Позитивная, но незаметная - такой мог каждый описать её. Друзей было даже меньше, чем у зеленоглазого, пожалуй. Именно поэтому он хорошо её понимал, но до этого не разговаривал - всё-таки, немного странно, когда к только-только посвящённой подходит довольно опытный и заслуживший положительное отношение племени воин, да ещё и на двадцать с лишним лун старше. Ещё и сплетни могли пустить, а те и до Змеи дойдут. И что тогда делать? Бурая не поверит объяснениям, мол, все так говорят. Рыжий много раз прокручивал возможные диалоги в голове, понимая, что ни один из вариантов благоприятно для него не заканчивался. Разрывать отношения с такой прекрасной и идеальной для его скромного мнения было просто невозможно. Без неё он не проживёт и дня, ведь постоянная поддержка так сильно влияет на жизнь Грома. Поэтому разговаривал сейчас, "под шумок".
- Да никого и не жду, - последний раз провёл лапой за ушами и улёгся поудобнее, - Почему к остальным не подходишь? Всё-таки, родное племя, не кусаемся, - ухмыльнулся и постарался уложить неугомонный хвост.

Она вызывала у кота всё больше жалости, потому что Гро узнавал в ней... Практически себя самого. Причины, правда, были немного другие, но суть от этого не менялась: постоянно одни, постоянно в стороне. Без друзей и без врагов. Конечно, на протяжении многих лун полосатый научился побеждать опасения подобного рода, но настоящих друзей среди взрослых котов не найдёшь за день или два. Именно поэтому в окружении Грома были преимущественно молодые воители, гораздо младше, чем он. С ними было легче общаться, а они уважали его. Так Рыжий чувствовал себя нужным и авторитетным, гордился собой. Проблемы начались глубоко в детстве, когда в то время маленький котёнок и не мог подозревать, что это так обернётся в будущем. Подумаешь, всего лишь помогал и носился с младшим, а потом по уши заваливал себя делами и учёбой - что с того? Это же не делает погоды! Оказалось, что такое мнение довольно ошибочное. В результате, всё то время, что Гро был оруженосцем, он проводил в практически полном одиночестве, довольствуясь самыми верными друзьями, но и на это нельзя было жаловаться. Не в его положении, по крайней мере.
  - Просто попробуй, ведь никогда не предугадаешь, что тебе ответят, - наставлял юную воительницу, как будто объяснял оруженосцу какую-то новую тему вроде поимки мыши. Полосатый чувствовал себя учителем, эдаким наставником или воспитателем для Тимофеевки. "И как Крик Журавля не научила её таким элементарным вещам?" - на минуту задумался, а потом перевёл взгляд добрых зелёных глаз на собеседницу.